всех мастей и фирм, которые удавалось достать Змею – он их в свое время коллекционировал. И, конечно жег испытывал на очередной «невесте», завербованной по пьяни на квартиру. А Козырь, по мере трезвости, помогал ему в «испытаниях». Они бы, может быть, давно позагоняли и это, сейчас дорогостоящее средство предохранения, но дело в том, что чувство аккуратности у них потихоньку атрофировалось в связи с повышенными запоями, и, использовав «предохранитель», они остальное швыряли куда попало – на кухонный стол, за тумбочку, в пепельницу... А покупать надорванные кое‑как в пьяной спешке пакетики, да со следами томата из‑под килек, согласитесь сами, отважится не каждый, если он не самоубийца, конечно... Вот они, скрепя сердце, и использовали поневоле старые запасы.
Сейчас телефонный звонок мог обозначать только одно: заказ. Или звонок из домоуправления о внесении платы за квартиру. Но Змею не хотелось в это солнечное утро забивать себе голову кошмарами, поэтому он весело и нежно подхватил трубку. И не ошибся в предположениях.
– Нужно угнать машину! – сказали без предисловий и обиняков на другом конце провода. Голос был мужской, грубый, привыкший повелевать.
Федя был готов к любым заказам: сконструировать разборной автомат, сделать пулю «дум‑дум», даже переделать баллистическую ракету в гранатомет... Но угон? Еще свежи были воспоминания того, складского кошмара. Он тут же попробовал вильнуть в сторону:
– Знаете, мы с корешком не сильны в иномарках! Если бы «Запорожец» там или «Москвич», – он бил наверняка, зная, что такие модели не угоняются. И промахнулся.
– Это «Таврия»! – голос в трубке был спокоен и невозмутим. – Пятидверная. Выпуска этого года. Для вас с корешком это пустяк. Для вас и «мерседес» пустяк!
Федя похолодел: все знает, скотина! Он еще раз попробовал уйти в сторону:
– А откуда вы наш телефончик...
– Брось! – сказал голос в трубке. – Все ты знаешь и все понимаешь прекрасно! Да, я не назвал цену заказа! Пять «лимонов». Плата вперед.
– Деревянных? – вякнул на всякий случай в трубку Федя. Козырь поставил уши топориком.
– А ты что, баксы хочешь? – впервые хохотнули на противоположном конце. – Так пойди в Сбербанк и переведи по курсу! Все! – Змей нутром чувствовал – тем «Таврия» очень нужна. Именно эта, которую они заказывают!
– Десять! – сказал он в трубку твердо и однозначно.
– Ну, ты даешь! – удивилась трубка. – Это же половина ее цены! Впрочем – хрен с тобой! Но – пять сейчас, остальные – после дела!
– Добро! – согласился Федя в свою очередь. – Где тачка?
– Она будет через пару часов стоять или у городской больницы, или в новом микрорайоне возле одиннадцатого дома. Пригоните ее на заброшенную шахту. Знаешь, где это?
– Я здесь родился! – с оскорбленным достоинством ответил Федя. – Лучше скажи, когда бабки будут? – Санька Козырь прилип ухом к трубке с другой стороны.
– А они уже лежат в вашем почтовом ящике! Но смотри – мы платим не за туфту! – голос из веселого враз превратился в угрожающий.
– А мы, если беремся, туфту не гоним! – с достоинством ответил Федя, но, видимо, зря изображал достоинство – в трубке пульсировали гудки отбоя. Он положил трубку на аппарат и обернулся, чтобы поделиться радостной вестью с другом, но его уже не было в квартире. Ворвался Козырь через три минуты и метнул в потолок запечатанную пачку пятидесятитысячных.
– Ур‑р‑ра‑а!!! – завопил он. – Гип‑гип калифам из Багдада!!!
– Ну, ты не очень‑то! – попробовал осадить его Змей. – Эти бабки еще отработать надо!
– Говори, чего надо! Снести наш дом, убить соседа, продать душу дьяволу?
– Угнать «Таврию»! – Федя уже улыбался – от уха до уха.
– Всего‑то? Да за такие я ее по запчастям перенесу! По болтику, по гаечке...
– Не требуется, им нужна целая! – и Змей досказал Саньке то, что тот не слышал.
– Но это же чепуха! Такие деньги палить из‑за консервной банки, хоть и модернизированной? Да это дилетанты какие‑то!
– Дилетанты не разбрасываются миллионами, да будет тебе известно! Значит, нужна им эта машина! А нам нужны деньги! И опохмелиться, кстати, тоже нужно! – Федя на правах договаривающейся стороны поднял с пола пачку, выдернул из нее один хрусткий листочек и потопал к двери, швырнув остальные деньги на диван‑кровать.
– Ты куда это намылился? – заступил ему дорогу Козырь.
– В «Гастроном», куда же еще?!
– А потом сивухой провонять салон машины?! Нет уж, дружище, теперь потерпи.
– Ты же сам страдаешь со вчерашнего вечера!
– Ничего, перестрадаю, больше терпел. Но из‑за какого‑то молокососа‑пэпээсника завалить всю операцию – ты представляешь последствия?
– Нет, – честно признался Змей.
– Ну и я пока не представляю. Так что подвяжи хлебало на время.
Операция прошла так легко, что даже оптимиста Змея насторожила: во‑первых, дверцы «Таврии» были не замкнуты, во‑вторых, ключи зажигания торчали в замке, а в третьих, автомобиль стоял на углу здания почти с тыльной стороны дома. И все‑таки Санька на всякий случай оставил Змея снаружи: а вдруг в салоне что‑нибудь непредвиденное типа «кочерги», медвежьего капкана или, не дай Бог, разрядника какого. Однако все обошлось, двигатель завелся с пол‑оборота, и Федя с легкой душой, оглядевшись на всякий случай, сиганул в салон с другой стороны. Тогда‑то его и заметил Игорь. Случайность? Но вся наша жизнь состоит из случайностей... До старого заброшенного поселка они доехали за каких‑то полчаса. Подкатили к истощившейся шахте – никого. Подождали минут десять – еще меньше гостей!
– Да что ж это такое? – выматерился Козырь в сердцах. – Заказывают, заказ...
Федя Змей дернул его за рукав и повел глазами вправо. Из‑за отвалов пустой породы показался роскошный черный «вольво» последней модели с затонированными стеклами.
– Вот тебе и дилетанты! – ахнул Козырь. Не доезжая до них метров пяти, черная махина тормознула. В приоткрывшейся дверце показалась рука в белой перчатке, поманила.
– Иди ты! – подтолкнул Козырь приятеля. Федя пошел. Та же рука в перчатке нырнула обратно в салон и тут же появилась обратно с «дипломатом».
– Положи его в «Таврию»! А машину столкните в шурф!
Эта ямина глубиной метров в восемьдесят служила некогда запасным выходом из шахты. Теперь ее края обвалились и получилась воронка огромного диаметра.
– А потом ты нас пристрелишь? – криво усмехнулся Змей непослушными губами.
– Нет, – прозвучало из салона. – Вы нам еще будете нужны. – Сказано было твердо, безо всяких эмоций. И Федя почему‑то поверил. Зашвырнул «дипломат» на переднее сиденье «Таврии», захлопнул дверцы и подмигнул Козырю.
– Пособляй!
Вдвоем они без особого труда подопхнули малолитражку к воронке, затем, поднатужившись, изо всех сил толкнули ее вниз, в бездну и... Змей почувствовал шевеление почвы под ногами. В долю секунды он понял, что будет дальше.
– Беги! – Федя на последнем рывке мощным толчком отправил тщедушного Козыря метра на два‑три вперед, за зону обвала. А сам поехал вместе с осыпающимся грунтом вслед за «Таврией», медленно, но уверенно сползающей к черной страшной дыре... Все они были детьми Донбасса – Санька сразу допер, что угрожает компаньону и другу по застольям. Понять‑то понял, а что делать?.. И тут взгляд его споткнулся о кусок троса – обрывка тяги к вагонетке. Трос был диаметром миллиметров пятнадцати в поперечнике и длины достаточной, но чтобы его метнуть, нужна была сила Феди Змея. Санька же был слабее его где‑то вполовину. Это понял и Змей, голова которого уже скрывалась за краем воронки. Он улыбнулся напоследок Козырю побледневшими губами!
– Что ж, прощай, кореш!
– Я тебе дам – прощай! – заорал в бешенстве Санька. – А где я жить буду, ты подумал, твою в бога
