Операция 'ГОРБИ'

научно-исследовательских работ была высока и авторитетна. Почему же с Пеньковским произошло все то, что произошло? Чем он руководствовался? Вот что сам Пеньковский говорил на предварительном следствии: «Я в какой-то степени удовлетворил свое большое желание быть на передовых участках. В двадцать пять лет мне доверен был полк, в тридцать — присвоено звание полковника. Родина дала мне два высших образования. Меня опьянили эти дары, и я хотел все больше». Амбиции, которые в Союзе зашли в тупик? Достижение профессионального «потолка» в Союзе и отчаянное желание дальнейшей профессиональной работы нового качества, чувство превосходства над своими товарищами в Союзе, и потому решение контактировать с иностранными разведками? Быть может, контакт ради своей Родины — изначально? Но вот факты. На следствии прозвучало, что, вероятно, представители иностранных спецслужб положили глаз на Пеньковско-го еще в Турции, в Анкаре, где он в 1955–1956 годах работал в советском военном атташате, а на самом деле — в резидентуре ГРУ. Какая-то тайная печаль точила изнутри 36-летнего, вполне благополучного представителя советской номенклатуры. Спустя несколько лет в СССР приехал по делам британский бизнесмен Гревилл Винн. В годы войны он служил в контрразведке, а в мирное время стал оказывать важные услуги шпионскому ведомству Secret Intelligence Service. Должностным лицом, с которым Винн установил и поддерживал деловой контакт в Москве, оказался именно Олег Пеньковский, работавший в Управлении внешних сношений Госкомитета по координации научно-исследовательских работ.

Генерал-лейтенант юстиции Горный: Пеньковский — инициативник, и это очень странно. К инициативникам разведки всего мира относятся настроженно. Ведь за инициативником обычно бывает «подсадная утка». Куда надежнее прихватить потенциального агента на компромате и вербовать… Держать его в страхе, шантажировать. Известно, как это делается.

Адвокат Апраксин: Совершенно верно. Однако первые же переданные Пеньковским материалы убедили Лондон в серьезности его намерений. Пеньковскому был присвоен оперативный псевдоним «Герой». Американцы подключились к операции, но поскольку у них в тот момент не было в Москве человека, который мог бы организовать оперативную работу с Пеньковским, связь с ним осуществляли дипломаты британского посольства. Как выяснилось впоследствии, это была ошибка: арестованный как раз тогда же «крот» КГБ Джордж Блейк указал Лубянке именно на этих связников как на сотрудников разведки.

Генерал-лейтенант юстиции Горный: Хочу акцентировать внимание следствия, что вскоре после передачи первого пакета секретных материалов Пеньковский приехал в Лондон в составе советской делегации. В ходе этой командировки, с 20 апреля по 6 мая 1961 года, четверо сотрудников двух разведок провели с ним 17 встреч общей продолжительностью 52 часа. Во время второго визита, состоявшегося летом того же года, с ним встречались 13 раз. Запись этих бесед заняла 1200 машинописных страниц. Объем секретной документации, которую Пеньковский передал на Запад на 111 фотопленках, составил около 10 тысяч страниц. Это были данные о межконтинентальных баллистических ракетах, полностью перевернувшие представления Вашингтона и Лондона о советском стратегическом арсенале. Кроме того, Пеньковский назвал около четырех сотен офицеров ГРУ и от 200 до 300 офицеров КГБ, добавив ко многим именам собственные характеристики. Это беспрецедентная «сдача» наших людей и беспрецедентное предательство. Вкупе с кремлевским телефонным справочником эти сведения позволили составить подробную схему субординации в советских партийно-правительственных верхах и спецслужбах.

Адвокат Апраксин: Но самое любопытное в нашей истории это, все же, мотивы. Обращает на себя внимание легкость, с которой Пеньковский прошел военную службу. Он был ослеплен своей карьерой, стал себя переоценивать. А чтобы иметь больше, чем он имел, Пеньковский научился быть услужливым с теми, от кого зависело его продвижение по службе. На правах близкого друга он был вхож в некоторые дома ответственных работников, а те, в свою очередь, уподоблялись грибоедовско-му Фамусову и для Пеньковского все делали по принципу: «Ну как не порадеть родному человечку». Дорогие подарки и влиятельные связи делали свое дело. Менялись взгляды Пеньковского на жизнь, на его окружение и общественные интересы. Привычка достигать успеха любым путем стала частью его характера. Пути не всегда были благородными, куда чаще приходилось шагать по головам, предавать, обманывать… своих же товарищей. Из боевого и смелого командира Отечественной войны он превратился в карьериста, готового на продвижение в статусе любой ценой. Именно так Пеньковский стал предателем своей страны — став предателем в первую очередь по отношению к самому себе».

* * *

Самолет бежал по взлетно-посадочной полосе правительственного аэродрома Тбилиси. Закрылки дрожали, издавая дребезжание холодного, слегка покрытого небесным льдом металла.

«Приснится же такое!» — встряхнув головой, подумал глава советского МИД Эдуард Шеварднадзе. Напрасно он недавно посмотрел фильм о Пеньковском, снятом новой молодой командой «демократического» телевидения. Фильм был своеобразно приурочен к 25-летнему «юбилею» расстрела «шпиона столетия». И как же за четверть века все поменялось! Железный занавес рухнул и сегодня миротворца Пеньковского ни за что не расстреляли бы!

Еще пять лет назад все было иначе, но этот «юбилейный» фильм «перестройка» и «гласность» сделали совершенно непохожим на более ранние телеверсии о «шпионе века». Неожиданные кадры рассекреченной хроники, интервью с американскими военными… с комментаторами из Великобритании… Немыслимое дело! И это врезалось в память. Зацепило самой идеей «относительности предательства» — основным лейтмотивом фильма?

С одной стороны, как утверждали журналисты, Пеньковский, конечно, выглядел предателем, так как передавал информацию на Запад. Но, с другой стороны, ценность этой информации могла быть и преувеличена, ради показательного-то процесса! Вспомним, как на Л. Берию «хрущевские чекисты» навесили безумные ярлыки, что он «английский и японский шпион», ничего общего не имеющие с реальностью — лишь бы побыстрее расстрелять такого сильного лидера, как Берия, который мог составить кое-кому конкуренцию в борьбе за высшую власть в стране. Возможно, и в истории с Пеньковским на Лубянке в 1963 году так же поторопились. Ведь Пеньковский был настоящим МИРОТВОРЦЕМ, спасшим мир от ядерной катастрофы! Разве не он обратил на себя внимание самого американского президента Кеннеди во время Карибского кризиса? И Пеньковский вместо расстрела, возможно, сейчас получил бы Нобелевскую премию! В качестве аргументации своей парадоксальной версии «демократические» журналисты привели следующие факты:

НАША СПРАВКА

Самое подозрительное в истории с О.В. Пеньковским — это дата и обстоятельства его ареста. Шпиона полагается брать с поличным, на выемке из тайника или встрече со связником. Пеньковского арестовали в его квартире. Без всякого повода и предлога. Произошло это 22 октября 1962 года, в самый разгар Кубинского ракетного кризиса. Тремя днями прежде ЦРУ представило президенту Кеннеди полученные самолетом-шпионом U-2 снимки сооружавшихся на Кубе пусковых ракетных установок. Благодаря материалам Пеньковского специалисты определили тип ракет и пришли к выводу, что монтаж займет еще несколько месяцев. С этого момента Кеннеди занял жесткую позицию. Хрущев менее чем через сутки пошел на попятную, написал свое знаменитое письмо Кеннеди, в котором говорил, что только сумасшедший или самоубийца желает уничтожения США, и, в конце концов, вывез советские ракеты с Кубы.

Конечно, ракеты эти появились на Кубе не на пустом месте — это был симметричный ответ Союза на размещение американских ракет в Турции. Но на тот момент о предыстории и о Турции все забыли и говорили лишь об угрозе всему человечеству и Земле взлететь на воздух от ядерного взрыва. И суть конфликта видели именно в Кубе.

И, самое главное — это то, что информация Пеньковского повлекла за собой переосмысление масштабов советской угрозы: Кеннеди пришел в Белый дом с обещанием ликвидировать «ракетный разрыв»; материалы Пеньковского показали, что разрыв и впрямь существует, но не в пользу СССР, а в пользу США. Арест Пеньковского был, таким образом, способом убедить Вашингтон в том, что переданная им информация правдива. К этой версии подбираются мелкие детали, как будто свидетельствующие о том, что Пеньковский действовал дерзко, совершенно не опасаясь разоблачения. Далее следуют обычные в таких случаях рассуждения о том, кто кого перемудрил и не Москва ли, в конечном счете, переиграла Вашингтон, у