Дагер едва сдерживал раздражение и все чаще стучал ластиком по столу.
– Расскажите, что он делал с Люсьеном. Это было классическое иглоукалывание?
– Не знаю: я впервые присутствовала при подобной процедуре. Он снял бинты и поставил иголки в разные части тела.
Хирург не удержался от смешка. Диана уставилась на него в упор:
– Зря смеетесь. Повторяю: этот человек спас моего ребенка.
Улыбка исчезла с лица Дагера.
– Диана, вы знаете, чем я занимаюсь. – Он говорил с ней спокойно и чуточку сердито, как будто увещевал ребенка. – В мире вряд ли наберется дюжина специалистов, разбирающихся в нейробиологии мозга лучше меня.
– Я не ставлю под сомнение ни вашу квалификацию, ни ваш опыт, доктор.
– Вот что я вам скажу, Диана: человеческий мозг – сложнейшая система. Знаете, сколько в нем нервных клеток? – Он продолжил, не дожидаясь ответа: – Сто миллиардов. И несметное число нервных окончаний. Если машина снова заработала, значит, так было суждено. Организм вашего ребенка сам себя запустил, понимаете?
– Теперь легко так говорить.
– Вы забываете – это я оперировал вашего сына.
– Извините меня.
Диана сделала паузу, потом продолжила смягчившимся тоном:
– Прошу вас, не сердитесь на меня. Но я и правда уверена, что этот врач помог Люсьену.
Дагер перестал наконец терзать карандаш, сцепил пальцы в замок и заговорил, стараясь попасть в тональность собеседницы:
– Знаете, Диана, я вовсе не косный болван. Я даже практиковал во Вьетнаме.
Он улыбнулся – но не ей, а каким-то своим мыслям, тому, что было с ним в прошлом, прежним мечтам.
– Сдав на интерна, я работал в «Корпусе мира». Изучал акупунктуру. Знаете, на чем основывается эта техника? Вам известно, что представляют собой пресловутые точки, на которые нужно воздействовать?
– Тот человек говорил мне о меридианах…
– А он объяснил, чему эти самые меридианы соответствуют физически?
Она промолчала, пытаясь вспомнить слова немца. Дагер ответил за нее:
– Ничему. Физиологически никаких меридианов не существует. Анализы, рентгеновские исследования, сканирование – ученые все испробовали, чтобы их обнаружить. Акупунктурные точки даже не соответствуют особым зонам на коже, как утверждают адепты этой методики. В свете современных физиологических знаний иглоукалыватель втыкает свои иголки наобум. Все это пшик. Липа.
Диана вспомнила слова фон Кейна и перебила Дагера:
– Немецкий доктор говорил, что по телу человека циркулирует жизненная энергия и…
– …и до нее можно добраться вот так просто, – он щелкнул пальцами, – через кожу? И только китайской медицине ведома география волшебной сети? Это просто смешно!
В дверь кабинета постучали. Вошла запыхавшаяся сестра Феррер.
– Доктор, мы нашли человека, который прошлой ночью проник в отделение, – сообщила она.
Лицо Дианы просияло. Она резко обернулась и воскликнула:
– Вы сообщили ему о Люсьене? Что он сказал?
Сестра проигнорировала вопрос:
– У нас проблема, доктор.
Хирург снова схватил многострадальный карандаш, принялся крутить его вокруг указательного пальца, как жезл тамбурмажора, и попытался пошутить:
– Всего одна? Вы уверены?
Сестра даже не улыбнулась в ответ.
– Доктор, этот человек мертв.
13
Диана маялась ожиданием на третьем этаже корпуса Лавуазье. Судя по табличкам, она находилась в служебных коридорах отделения генетических исследований. Зачем ее сюда привели? При чем тут генетика? Тайна, покрытая мраком. Диана стояла у стены, опираясь на скрещенные руки. Ее раздирали противоречивые чувства: она ликовала, потому что Люсьену стало лучше, но была потрясена известием о гибели фон Кейна. Уже полшестого утра, а ей все еще никто ничего не объяснил. Не дал никакой информации об обстоятельствах смерти врача. Не сказал ни единого слова о том, как обнаружили тело.
– Диана Тиберж?
Она обернулась на голос. Направлявшийся к ней человек напоминал вчерашнего немецкого великана – определенно выше метра восьмидесяти пяти. Приятно, когда тебя окружают люди твоего роста… Незнакомец представился:
