подозреваемых. Прежде Ложье-Рюстен работал в наркоотделе. Все звали его Рюстином.
Касдан дозвонился ему на мобильный. Узнав его голос, полицейский расхохотался:
— Как ловится рыбка, пенсионер?
— Я как раз насчет нее и звоню. Крупной рыбы.
— Только не говори, что еще не наигрался в сыщика.
— Один вопрос. Ваш отдел работает в обоих направлениях?
— Ты о чем?
— Вы разыскиваете и французов, сбежавших за границу, и иностранцев, скрывающихся во Франции?
— Ну, у нас есть договоренности с другими европейскими полициями.
— У тебя есть сведения о военных преступниках?
— Скорее наш конек — бандиты, серийные убийцы, педофилы.
— Ты не мог бы взглянуть?
— А кто тебе, собственно, нужен?
— Чилийцы. Пособники режима Пиночета. Парни, на чей арест выписана санкция, а они окопались во Франции.
— Чили малость далековато от Шенгенской зоны. Даже не знаю, существует ли у нас с ними договоренность о юридической взаимопомощи.
— Их, вероятно, разыскивает не чилийское правосудие. Ордер может исходить из другой страны. Из Испании, Великобритании, Франции. Жалобы поступают из стран, чьи граждане пропали в Чили. Многие из жертв были выходцами из Европы. Потому-то Пиночета и прихватили в Лондоне. Ордер о задержании подписали в Мадриде.
— Спасибо за лекцию, старик, но, по правде говоря, все куда сложнее. Потому что твои парни остаются чилийцами. И чтобы их преследовать, нам нужен договор с Чили, а не со страной, подающей жалобу. Дошло?
— Но проверить-то ты можешь!
— Имена у тебя есть?
— Нет.
— Описания?
— Какое там.
— Думаешь, мне больше заняться нечем, как только за призраками гоняться?
— Вчера был убит чилиец. Политический беженец. Он якобы собирался выступить свидетелем против своих палачей. Все, о чем я тебя прошу, — взглянуть, есть ли в списках хоть кто-нибудь из этих мерзавцев.
— Забавно, что ты спрашиваешь меня о Чили.
— Почему?
— Меньше часа назад один из наших сотрудников получил запрос, касающийся как раз этой страны. Одну минуту.
Касдан терпеливо ждал. Рюстин заговорил снова:
— Запрос поступил от Эрика Верну, первое подразделение судебной полиции. Знаешь такого?
— Он дышит мне в затылок. Полицейский, которому официально поручено это дело. Перезвони мне как можно скорее.
— Я потолкую с коллегой. Вместе мы добудем информацию сегодня же.
— Можно мне получить ее раньше Верну?
— Не зарывайся, Касдан.
Он отключился. Имя легавого из судебной полиции указывало на два факта. Во-первых, дело осталось у капитана. Во-вторых, легавый в бомбере не отказался от версии о политическом следе.
Армянин встал и натянул куртку. Прежде чем обходить церкви, надо пополнить знания.
11
«Личное дело Пиночета». «Золото диктатур».
«Недостижимая авторитарная демократия».
«Пиночет против испанского правосудия».
«Двадцать лет безнаказанности».
«„Кондор“: теневой заговор»…
В книжном Чили со своими политическими потрясениями занимал целых три полки. Две из них были отведены Пиночету и его диктатуре. Касдан выбрал самые интересные книги, спрыгнул с приставной лесенки и направился к лестнице, ведущей на первый этаж.
Он находился в подвале своего любимого книжного магазина «Арматтан» на улице Эколь, 16. Магазин специализировался на африканской тематике и казался выстроенным из книг, ровным слоем покрывавших его стены. Книжные перегородки были так высоки, что каждому покупателю предоставлялась приставная лестница, чтобы добраться до нужных полок.
Касдан заплатил в кассе кругленькую сумму и с грустью вспомнил счастливые времена, когда служебные расходы ему возмещала полиция. Выйдя на улицу, он жадно втянул воздух. Книжный располагался в самом конце улицы Эколь. Здешние здания словно замыкали Латинский квартал, открывая другие районы: улицу Монж, ведущую куда-то вверх, магазин фортепиано «Амм», выступающий вперед, как форштевень пакетбота, последние артхаусные кинозалы…
Армянин проверил мобильный. Пришло сообщение от отца Саркиса. Он тут же перезвонил.
— Что-то случилось?
— Ко мне приходил другой полицейский.
— Из уголовки?
— Нет. Что-то на «з». И там было слово «несовершеннолетние».
— ОЗПН. Отдел по защите прав несовершеннолетних.
— Вот-вот.
Касдан вздрогнул. Верну получил рапорт Пюиферра, в котором упоминался отпечаток кроссовки, около девяти утра. Сейчас одиннадцать. Неужели капитан тут же связался с ОЗПН, чтобы они присутствовали при допросе малолетних хористов? Странно. Не в интересах Верну обращаться в другой отдел.
— А как выглядел легавый?
— Довольно необычно.
— В смысле?
— Молодой. Грязный. Небритый. Смазливый. Больше похож на рок-музыканта. Он даже поиграл на органе.
— Что-что?
— Клянусь. Пока ждал меня, поднялся на галерею. Желтые ленты так и не сняли. Он подлез под них и сел за клавиатуру. Включил ее и заиграл хит семидесятых…
Саркис напел своим хриплым голосом несколько нот. Касдан узнал песню:
— «Light my fire»,[4] группа «Дорс».
— Похоже на то.
Касдан попытался представить себе легавого, который затаптывает место преступления и играет музыку «Дорс» в «его» церкви. Чудеса, да и только.
— Он представился?
— Да. Я записал… Седрик Волокин.
— Не знаю такого. А удостоверение показал?
— Да, сразу.
— О чем конкретно он тебя спрашивал?
