После долгих переговоров он нашел пожилую женщину, которая помнила мальчика.
Армянин выдумал историю о статье, которую собирается написать для внутриведомственной газеты судебной полиции, и даже объяснил, по какому случаю. За проявленное мужество Седрик Волокин заслужил благодарность в приказе.
— Я так и знала! — обрадовалась воспитательница. — Так и знала, что Седрик выбьется в люди…
— Каким он был?
— Такой одаренный ребенок! Вы знаете, что он сам, без учителя, научился играть на пианино? И еще пел в церкви. Голос ангельский. Он поступил бы в хор «Певцы с деревянным крестом», если бы не дед с отцовской стороны. Противный старикашка.
— Расскажите поподробнее.
— Вам правда все это нужно?
— Расскажите все, что помните. Я уж сам разберусь.
— Седрик попал к нам в пять лет. Его отец умер вскоре после его рождения. Пьяница. Никчемный человек. Зарабатывал чем придется.
— А мать?
— Тоже пила. И с головой у нее не все было в порядке. После рождения Седрика стало еще хуже. Когда у нее забрали ребенка, она уже разучилась читать и писать.
— А почему дед не взял ребенка к себе?
— Потому что был не лучше своего сына. Русский. Мерзкий тип.
— А у вас он его навещал?
— Время от времени. Дрянной был человечишка. Озлобленный. Всех ненавидел. Я благодарила Бога за то, что Седрик живет не с ним. Но через несколько лет он поместил его в другой приют. Кажется, при монастыре. Он вернул себе права на опеку. — Старуха спросила шепотом: — Можно я скажу, что думаю?
— Конечно.
— По-моему, он сделал это из-за денег. Надеялся получать социальное пособие. Но тут его прихватил рак. Он умер, а Седрика перевели куда-то еще. Не знаю только куда.
— А после вы о нем слышали?
— Лет десять ничего. А потом он приехал меня навестить. Он тогда стал бакалавром. В семнадцать лет! Настоящий красавчик. И с тех пор наезжал по несколько раз в год. Или звонил. Представляете, я в курсе всех его новостей…
Касдан делал заметки. Очевидно, Волокин до самого своего совершеннолетия кочевал по приютам. Как он оплачивал учебу? Получал помощь от ГПО — Городского приемного отделения, которое предоставляет сиротам скромное пособие?
Армянин поблагодарил любезную старушку и подвел итоги. Раз Волокин стал бакалавром до того, как ему исполнилось восемнадцать, значит, это произошло в июне девяносто шестого. Видимо, после этого он записался в Сорбонну, на юридический факультет в Ассасе или Нантерре. Связаться с его преподавателями? Нет. Касдан предпочел заняться его спортивными достижениями. Возможно, их следы остались в Интернете.
Долго искать ему не пришлось. Набрав ключевые слова «кикбоксинг» — вид спорта, выбранный наудачу, — «чемпион» и «Франция», он набрел на подробный сайт «Ножной и кулачный бокс». Речь там шла и о кикбоксинге, и об американском боксе, и о французском, и о муай тай — тайском боксе. Одна из страниц предлагала списки чемпионов каждого десятилетия по всем дисциплинам: «80-е годы», «90-е годы», «чемпионы будущего»… В разделе «90-е» Касдан легко обнаружил список достижений Волокина вкупе с фотографией скверного качества.
Седрик Волокин.
Дважды чемпион среди юниоров по муай тай (1995 и 1996). Родился 17 сентября 1978 года в Париже.
Рост: 1,78 м. Вес: 70–72 кг. Достижения: 34 боя, 30 побед (23 победы нокаутом), 2 ничьих, 2 поражения.
В статье указывалось, что спортсмен всегда выступал за один клуб, «Муай тай-Досуг» в Ле-валлуа- Перре.
Касдан набрал номер клуба.
— Алло?
Запыхавшийся голос. Касдан позвонил в разгар тренировки. Он представился и сказал, что ему нужен директор.
— Это я. Я тренер клуба.
— Я звоню вам по поводу Седрика Волокина.
— У него неприятности?
— Вовсе нет. Просто приводим в порядок личные дела.
— Вы из службы внутренней безопасности?
Похоже, Касдану попался крепкий орешек. Он продолжал как можно доверительнее:
— Нет. Это чисто административный запрос. Мы уточняем данные наших лучших сотрудников. Для принятия решений относительно их будущего, понимаете?
Молчание. Похоже, он не сумел расположить к себе тренера. И то сказать, его легенда звучала не слишком убедительно.
— Что вы хотите знать?
— По нашим сведениям, Седрик перестал участвовать в соревнованиях в тысяча девятьсот девяносто шестом году, после двух побед на чемпионате Франции среди юниоров.
— Точно.
— Почему он прекратил соревнования? Он никогда не выступал во взрослом разряде?
Снова пауза. Более продолжительная. Более напряженная.
— Сожалею. Это профессиональная тайна.
— О чем вы? Вы не врач и не адвокат. Я слушаю.
— Нет. Профессиональная тайна.
Касдан откашлялся. Хватит миндальничать. Пора взять его в оборот.
— Послушайте. Речь идет о куда более серьезном деле, чем вы могли подумать. Так что либо мы с вами сейчас поговорим по телефону и покончим с этим за три минуты, либо завтра утром вы получите повестку. Вызов на набережную Орфевр, тридцать шесть, и кучу неприятностей.
— Тридцать шесть — это не уголовный отдел?
— Не только.
— А вы из какого отдела?
— Вопросы здесь задаю я. И я все еще жду вашего ответа.
— Я уже не помню, на чем остановился, — пробормотал тренер.
— Все на том же. Почему Волокин не участвовал в других чемпионатах?
— Вышла одна закавыка, — признал он. — В девяносто седьмом году. С антидопинговым контролем.
— Волокин употреблял допинг?
— Нет. Но в моче у него кое-что обнаружили.
— Что именно?
Поколебавшись, тот ответил:
— Следы опиатов. Героин.
Поблагодарив тренера, Касдан повесил трубку. Информация оказалась бесценной. И полностью меняла расклад. Ему описали образцового парня, который подсел на наркоту в двадцать пять лет, общаясь с дилерами и наркоманами.
Но все было не так.
