— Как ни странно, в списке тюрем числились и женские. В октябре я несколько раз побывал в тюрьме Флери и один раз занимался с бабами. Толкал речугу под хихиканье девок.
— И там ты встретил свою невесту?
— Ну да.
— Трахнулся с ней в раздевалке?
Воло не ответил, погрузившись в воспоминания.
В спортзале зэчки выстроились перед ним полукругом. Они пересмеивались, пихали друг друга локтями. Воло было не по себе. Он сразу определил лесбиянок, державшихся с неприкрытой враждебностью. И других. Дрожащих от возбуждения. Женщин, которых годами не касался мужчина, не считая тюремного врача. От них исходили мощные волны желания. Но желания порочного, озлобленного. Русский уже представлял себя подвешенным к кольцам, ставшим жертвой коллективного изнасилования.
В этом круге он узнал ее. Франческу Баталью. Трехкратная чемпионка мира по тайскому боксу среди женщин — с девяносто восьмого по две тысячи второй год. Четырехкратная чемпионка Европы в те же годы. Он сам восхищался ею во время соревнований в Берси в ноябре девяносто девятого. Это действительно оказалась фанатка тайского бокса, затерянная среди обломков жизни. Как она здесь очутилась?
После шоу заключенные бросились во двор, чтобы покурить и обменяться впечатлениями о котике, который только что скакал перед ними. Франчески среди них не было. Волокин расспросил о ней надсмотрщиц. Потом вернулся обратно. Поджав ноги, она сидела на мате, на лицо легла тень от решетки.
Здесь она жила собственной жизнью. Ей разрешили употреблять вегетарианскую пищу. На ней не было вещей животного происхождения. Даже кожаного шнурка. И ни одного лейбла, логотипа, который мог бы напоминать о всемирной эксплуатации. Волокин наблюдал за ней. Это было чистое тело. Голое дыхание. Словно рот без единой пломбы.
Воло предложил ей косячок. Она отказалась. Он спросил, можно ли ему присесть. Она снова отказала. Русский все-таки сел, решив идти напролом.
Он принялся скручивать косяк, следя за ней краешком глаза. Очень черные волосы, подстриженные под Клеопатру. Не лицо, а маска из древнегреческой трагедии. В черном топе и спортивных штанах. Кожа да кости. Такую худобу он встречал только у нариков, чью плоть сожрала наркота.
Но это была мнимая хрупкость. Франческа Баталья одним ударом пятки могла расколоть семь сложенных гипсовых плиток. Он видел ее в деле в Берси, когда спортивные состязания перешли в показательные выступления.
— За что ты здесь?
— За теракты.
— Какие теракты?
— Антиглобалистские.
Голос не был хриплым, как он ожидал, — а ведь у всех итальянок хриплые голоса. Ее акцент придавал особый вес каждому слову. Что-то вроде замедленного эффекта, от которого каждая ее фраза звучала пронзительно, завораживающе.
Волокин закурил косяк. У него дрожали руки.
Он проговорил с иронией, о которой тут же пожалел:
— Хочешь восстановить великий мировой баланс? Вынудить транснациональные корпорации вернуть свободу своей рабочей силе?
— Я хочу, чтобы транснациональные корпорации больше не могли называть рабочую силу своей. Чтобы исчезли притяжательные местоимения. Потому что исчезнут эксплуататоры и эксплуатируемые.
Волокин медленно выпустил струйку дыма:
— Это нереально. Просто утопия.
— Это утопия. Как раз поэтому она реальна.
Франческа говорила правду. Человек создан, чтобы мечтать, чтобы сражаться, а не смиряться со своей участью. Таков закон эволюции. Но главное, человек создан для поэзии. Утопия и есть поэзия. А поэзия всегда побеждает реальность.
— Что ты стоишь у меня над душой? — спросила она вдруг. — Решил полюбоваться на зверя в клетке?
Волокин улыбнулся. Вытянулся на мате. Его больше не трясло. Косяк подействовал.
— Я тебя уже как-то видел. В Берси. В девяносто девятом.
— И что с того?
— Знаешь, что бы мне доставило удовольствие?
— Скажешь пошлость — разобью нос.
— Двенадцать таолу синъ-и. Только ты и я.
Не ответив, она вытянулась рядом с ним на мате и закрыла глаза. Казалось, она пытается уловить шепот, луч правды в свете, сочившемся из окон.
Волокин приподнялся на локте и склонился над ней. Он тихо добавил, в знак почтения прижав руку к груди:
— Для меня это было бы честью.
Она молча поднялась и встала посреди спортзала. Волокин снял куртку и подошел к ней. Она уже приготовилась к стойке для удара «пи цюань». Разведенные руки медленно сводятся одна над другой, прямо перед собой.
Затем стремительно, как взведенный курок, она откинула назад правую руку, а левую расслабила. Все тело сгруппировалось. Колени слегка подогнуты. Левая рука косо поднята к потолку. Правая, согнутая в локте, отведена назад.
Волокин узнал взмах головы, закинутой в последний раз, прежде чем замереть. Грациозное движение, поразившее его еще в Берси.
Встав рядом, он повторил ее стойку.
Она прошептала:
— «Обезьяна».
Единым движением они согнулись и отступили на шаг. Потом плавно повернулись и подняли скрещенные руки перед грудью. Едва отрывая ступни от пола, сделали три шага, затем скрестили ноги, в точности воспроизводя положение рук. Все их движения были исполнены легкости, гибкости и хитрости. Они буквально перевоплотились в «обезьяну».
— «Тигр».
Они вытянули и раздвинули руки, затем свели их перед грудью, словно стремясь удержать рвущуюся изнутри силу. Прямо перед ними сквозь забранные стальными решетками окна лился солнечный свет, образуя на полу квадратные пятнышки.
Шаг вправо, шаг влево. Каждый раз их согнутые руки расслаблялись с раскрытыми наружу ладонями. Тигр готовился к прыжку, мощные лапы наливались силой…
Волокин почувствовал, что обливается потом, действие травки подходило к концу. Его руки и ноги становились ватными. И тут надежды на внутреннюю энергию, давно утраченные, напомнили о себе. Энергия Ци.
Он глухо произнес:
— «Ласточка».
Правой рукой они очертили в воздухе круг, прежде чем нанести удар кулаком. Затем с легкостью танцоров застыли в той же позе. Руки раскинуты. Кулаки сжаты. Стоя на одной ноге, они отвели головы назад.
Ласточка расправляла крылья.
Очередной поворот кругом, одновременно правый кулак выбрасывается вперед, затем левая рука наносит удар ребром. Они развернулись лицом друг к другу. Изменили положение рук, готовые к новой атаке.
«Отлично», — подумал Волокин. Но он все еще не видел того, чего ждал. Знаменитого удара ногой
