Всего несколько сантиметров отделяли Жака от его головы.
Индонезиец скорчился у стенки, задом кверху. Раман осыпал его ударами по спине, по ягодицам, по ляжкам. От каждого разряда тот вжимался в стену, еще выше поднимая свой зад — напряженный, трепещущий, возбуждающий. Мальчишка кричал.
Реверди не вмешивался. В конце концов эта «жертва» перерезала горло матери от уха до уха.
Удар.
Тело содрогается от тока.
Он с восхищением смотрел на черную спину Рамана. Позвонки играли под лоснящейся кожей, словно фаланги пальцев в перчатке из черного шелка. Все его тело состояло из мышц. Машина для насилия, от которой исходил сладкий аромат кунжута.
Еще удар.
Убийца умолял о пощаде, всхлипывал.
Сжатые, дрожащие ягодицы.
Даже Реверди испытывал потрясение, наблюдая за этим сексуальным унижением.
Когда он почувствовал, что и сам возбуждается, он понял, что настало время действовать.
Он вытянул руку влево и сумел достать до противоположной стены. Опираясь на два угла, он всем телом навис над кабинкой, внезапно покрыв ее гигантской тенью. Раман с поднятой дубинкой повернулся, не понимая, что происходит.
Реверди спрыгнул вниз. Он толкнул тюремщика к стене, приставил лезвие бритвы к низу его живота и зажал рукой рот. Раман извивался, его глаза вылезали из орбит. Жак по-английски приказал мальчишке;
— Пошел вон.
Тот не двигался, его тело сотрясали спазмы.
— Я кому сказал? Пошел вон!
Парень улетучился. Дверь со стуком захлопнулась. Реверди прижал ее пяткой, не ослабляя хватку. Он тоже остался в ботинках: электродубинка искрила на мокром полу. Он порадовался, что догадался взять перчатки: извращенец просто истекал маслом.
Раман не шевелился, дышал через нос. Реверди подумал, что вдвоем они представляли прекрасное зрелище: бронзовое тело против тела медного. Два атлета, поглощенные борьбой — или любовью. Пока что ситуация оставалась неясной.
Он слегка надавил на щетку-лезвие. Вдавил в тело чуть-чуть, чтобы только показалась кровь. Под своим сжатым кулаком он ощущал мышцы брюшного пресса охранника: тверже стали. На какую-то секунду он испугался, что лезвие не сможет проникнуть через такой панцирь, но ощущение тепла его успокоило: кровь уже текла.
Ноздри Рамана затрепетали. Его налитые кровью глаза говорили: «Ты не осмелишься». Но его поднятые брови, от которых лоб собирался в складки, вопили о другом. О сомнении. О неуверенности. О панике. Он только что увидел потроха в ведре.
Жак улыбнулся в нескольких сантиметрах от его лица.
Он ощущал иглу и нить под языком. Он спросил по-малайски:
— Помнишь, что я сказал тебе как-то раз?
Раман дрожал, хлопая глазами. Реверди добавил:
— Лучше, чтобы тебя зашивали мертвым, чем живым.
И одним движением он всадил лезвие в низ живота малайца и протянул его вверх, до самых легких.
61
Марк проснулся в два часа дня.
Свет заливал комнату. Простыни промокли от пота. Он совершенно не помнил, что ему снилось, и это его радовало. В руке он по-прежнему сжимал смятую фотографию Хадиджи. Выпустив ее, словно священный предмет, он заметил на стуле перед кроватью свой ноутбук.
Свой буек, свой дорожный указатель, свой единственный ориентир.
Он протянул руку и взял его.
Ты проникла в Комнату Чистоты, и, сама того не зная, ты проникла в «Его» сердце. Трепещущее сердце Высшего Мастера. Ты снова поняла знак. Ты снова вошла в тайные сношения с Его Творением.
Лиз, я люблю твои слова, твои умозаключения, твои выводы. Твое понимание и манеру описывать Непроизносимое. Мне нравится, как ты идешь по Его Следу, словно плывешь по чистой воде.
Теперь осталось разгадать лишь одну тайну. Другие знаки, другие этапы служили лишь ступеньками, подводившими к этой цели.
Цвет Истины.
Вот замысел Творения: заметить, за несколько долей секунды, Цвет Истины, являющийся также и Цветом Лжи.
Если ты будешь в точности следовать моим указаниям, ты сможешь сама если не увидеть, то, по крайней мере, представить себе этот цвет.
Отныне способ нашего общения должен измениться. По причинам, которые я объясню тебе позже, здесь, в Канаре, будет большой скандал. Есть вероятность того, что в течение нескольких дней я не смогу ни писать тебе, ни читать твои письма.
Поэтому я прикрепляю к этому письму несколько «вложений», и тебе придется читать их в хронологическом порядке. Внимание: ты сможешь прочесть каждое следующее послание, только исполнив указания предыдущего. Это обязательное условие. Впрочем, только соблюдая это правило, ты сможешь понять смысл каждого действия…
Поиск идет к концу, любовь моя. Я уверен, что ты не будешь разочарована. Когда ты овладеешь Высшими Знаниями, я в каком-то смысле выйду на свободу. Я предстану перед тобой обнаженным. А ты будешь одета в свет.
И тогда мы сможем воссоединиться.
Я люблю тебя.
Марк не стал долго задерживаться на этих объяснениях в любви. Что он имел в виду, обещая Элизабет «воссоединение»? Не хотелось ему и размышлять над новыми терминами-подсказками: «Цвет Истины», «Цвет Лжи». Привычный эзотерический соус.
Надо просто придерживаться указаний. Он открыл первый из вложенных документов, составленный в формате «Word»:
Независимо от того, в каком месте Пукета ты находишься, возвращайся в центр острова и езжай по шоссе № 402. Ориентируйся на аэропорт. На этой дороге ты увидишь «Госпиталь Бангкока — Пукета».
В отделении скорой помощи действует кабинет, открытый для обслуживания проституток и наркоманов. Там им оказывают бесплатные услуги и выдают средства для предохранения — презервативы, а также и одноразовые шприцы.
Отправляйся туда и возьми шприц в герметичной упаковке. Только после этого открой второй вложенный документ.
