Спуржун-птица распростерла перепончатые крылья и побежала вперед. Рывок – и вот они уже в воздухе. У Глеба захватило дух, и он крепче вцепился руками в шею твари. Птица поднималась все выше и выше.
Далеко впереди, почти у самого горизонта, Глеб увидел две черные точки.
– Лети за ними! – приказал Глеб, перекрикивая ветер.
Чудовище широко взмахнуло крыльями и стремительно понеслось по серому, так и не прояснившемуся после дождя небу, на запад – в сторону Гиблого места.
Небо по-прежнему было серым от мороков. Небольшая полянка поросла осокой, там и тут из земли торчали черные, словно обугленные, коряжины. Вокруг полянки темнел непролазный лес-глушняк.
Неподалеку от черного зева пещеры, возле потемневшего от копоти огромного каменного идола, горел большой жертвенный костер. Однако жрецов поблизости не было.
Спрыгнув со спины спуржун-птицы, Диона приказала:
– Лети прочь!
Чудовище взмахнуло крыльями и взвилось в серое небо. Диона вынула из кармана черный камень и взглянула на него. По камню пробежал радужный всполох, и на его гладкой поверхности появился небольшой мерцающий значок. Недостающая буква в письменах падшего бога!
Диона сжала камень в ладони и быстро зашагала к пещере.
– Нет, Диона! – услышала она у себя за спиной хриплый крик стригоя.
Диона вздрогнула и со всех ног побежала к пещере. Однако убегать от стригоя было бесполезно. Мгновение – и вот он уже стоит перед ней, заслонив вход в пещеру.
Диона остановилась и хмуро взглянула на Лагина. Стригой улыбнулся.
– От меня невозможно убежать, – сказал он. Затем покосился на черный зев пещеры и прищурил синие глаза. – Значит, это и есть святилище Нуарана? Скажу тебе честно, я ожидал чего-то большего.
Диона рванулась с места и хотела обежать стригоя стороной, но Лагин вновь возник у нее на пути.
– Отдай мне Ореол, Диона, – спокойно произнес он.
Диона прижала камень к груди.
– Ты не понимаешь! – отчаянно выкрикнула она.
– Нечего тут понимать. Этот камень – символ власти. Не знаю, что за чудеса он способен творить, да и не хочу знать. Мне нужна власть, Диона. Только став властелином мира, я перестану быть в нем изгоем. – Лагин протянул руку. – Отдай мне его! Отдай, и я отпущу тебя!
Диона прижала камень к груди.
– Глупец, – выдохнула она. – Ты хочешь власти? Всего лишь власти? Да ведь этот камень способен уничтожить мир!
Лагин дернул щекой:
– Чушь!
– Чушь? Подумай сам: откуда ты узнал о нем?
Стригой опустил руку и задумчиво нахмурился. По лицу его вдруг пробежала тень, и он неуверенно проговорил:
– Удивительно, но я не помню. Но это и не важно.
– Это важно! – выпалила Диона. – Ты не помнишь, потому что про камень тебе сказала колдунья Мамелфа! Она забрала твое живое сердце и околдовала тебя своими чарами! Ты пытаешься добыть камень не для себя, а для нее!
Лагин сжал зубы. Несколько секунд он думал, а затем презрительно произнес:
– Чушь. Я был ранен. Мамелфа исцелила меня и отпустила на все четыре стороны.
– Коварная и алчная ведьма исцелила тебя и отпустила, ничего не взяв взамен? – Диона усмехнулась. – Ты сам-то себя слышишь, ученый муж?
На лице Лагина появилось выражение озабоченности. Еще несколько секунд он размышлял над словами девушки, потом сдвинул брови и, резко протянув руку, рявкнул:
– Хватит болтать! Отдай мне камень, и я сам рассужу, что мне с ним делать!
Диона швырнула Ореол на траву и резко подняла перед собой руки. Два темных, страшных глаза уставились с ладоней девушки на стригоя.
Лагин усмехнулся, поднял с земли прут и резко стеганул Диону по ладоням. Глаз, раскрывшийся на правой руке девушки, лопнул и потек кровью.
Стригой ударил снова. Повалив Диону на землю, он стал избивать ее прутом, стараясь выстегнуть второй глаз, но девушка крепко сжала ладонь и перевернулась на живот, подмяв руку под себя.
– Тварь! – злобно проговорил Лагин. – Думала, сможешь меня обмануть? Получи!
Он еще несколько раз ударил Диону, затем бросил измочаленный прут на землю, нагнулся и поднял Ореол с земли. Поднес его к глазам и прищурился.
– Говоришь, с его помощью можно уничтожить мир? А что – неплохая идея. Но я не думаю, что…
Договорить стригой не успел. Черная тень метнулась к нему из кустов бузины. Что-то сбило Лагина с ног, и шею его обвили тонкие сильные руки. Голая, поросшая рыжеватой шерстью девка оседлала кровососа и приблизила свое лицо к его лицу.
Белые глаза ее, похожие на бельма с черными точками посередке, светились злобным огнем, изо рта торчали острые, как гвозди, зубы.
– Рута? – ошеломленно воскликнул Лагин. – Этого не может быть! Я ведь убил тебя!
– Убил… – прошипело чудовище. – А я, вишь, воскресла…
Рута запрокинула голову и залилась визгливым смехом.
Лагин зарычал, как зверь, и одним рывком сбросил с себя Руту. Потом вскочил на ноги и ударил ее сапогом в тощую грудь. Стригоиха откатилась в сторону и, уставившись на Лагина белыми, страшными глазами, спросила тонким, насмешливым голосом:
– Что такое, господин? Ты больше не любишь свою маленькую Руту?
Лагин попятился, не сводя с Руты хмурого взгляда.
– Не знаю, что с тобой произошло, но выглядишь ты ужасно, – сказал он. – Убирайся прочь. Ты годна лишь на то, чтобы пугать заблудившихся путников.
На земле шевельнулась Диона, и Лагин быстро повернулся к ней. Рута вскочила на ноги и бросилась на Лагина. Сбив ученого мужа с ног, стригоиха протащила его по траве, взвилась вместе с ним в воздух и прыгнула в жертвенный костер.
Огонь объял тела нежитей мгновенно.
– Прочь! – орал Лагин, пытаясь вырваться из цепких объятий обезумевшей Руты. – Пусти меня, ведьма! Пусти!
Но ответом ему был лишь визгливый смех. Долго не сдавался Лагин, пытаясь выбраться из костра. И в конце концов ему это удалось. Стригой прополз обгоревшим брюхом по пылающим углям и выкатился из костра.
Но было слишком поздно. Обугленные ноги с хрустом отвалились от пылающего тела. Лагин приподнял обугленную голову и прошамкал обгоревшей челюстью:
– Ди… она…
Челюсть его отвалилась, и голова рассыпалась в прах.
Диона встала с земли и, пошатываясь, подошла к Ореолу. В лесу кто-то жалобно тявкнул. Диона остановилась, огляделась по сторонам и окликнула:
– Черныш? Это ты?
Из чащобы на усыпанную коряжинами лужайку вышел черный пес. Завидев Диону, он радостно завилял хвостом и побежал к ней.
– Черныш! – Диона улыбнулась и протянула руку ему навстречу. – Как ты здесь оказался, глупый пес?
Не добежав до Дионы всего одного шага, Черныш остановился и уставился ей в глаза. Пасть пса приоткрылась, и Диона услышала тихий старушечий шепот:
– одичан… тройчан…..ядовитым взглядом… оцепени… преврати живое в мертвое…
Черныш, не спуская с лица Дионы черных, бездонных глаз, сделал еще шаг, но тут чья-то сильная рука
