Антон Грановский
Обитель Тьмы
Пролог
При виде вышедшего из-за деревьев на лужайку ходока ведомые вскочили на ноги и радостно заулыбались.
– Лобан! – воскликнул один из них. – Слава богам, ты вернулся, ходок!
Ходок Лобан остановился у костра, горящего в сгущающихся сумерках, и взглянул на своего брата Куденю и на ведомых. Их было четверо. Пожилой брюхатый купец, тощий иноземец с вечно недовольным лицом и два зажиточных землепашца, которые отправились в Гиблое место на поиски чуднoго амулета, который должен был возродить оскудевшую землю и снова сделать ее плодородной.
– Ну, как? – робко глядя в угрюмое, выдубленное солнцем и ветрами лицо ходока, спросил брюхатый купец. – Осмотрелся?
Лобан не ответил. Он водил людей в Гиблое место уже два года и никогда не мог смотреть на своих ведомых без скрытого презрения. Здесь, в Гиблом месте, он был всемогущим королем. От него, и только от него, зависело – будут ведомые жить дальше или сложат свои головы в гиблой чащобе.
Купец и один из землепашцев растерянно и боязливо переглянулись.
– Так что скажешь, ходок? – снова спросил купец. – Есть там другой путь?
Лобан помолчал еще несколько мгновений, потом покачал головой и хрипло ответил:
– Нет. Придется разгребать этот завал.
Ведомые принялись разгребать завал из веток, травы и грязи. Лобан достал из ножен меч и взвесил его в руке. Меч был хороший, заговоренный кузнецом-вещуном от темных тварей. Лобан еще никогда не поднимал его на людей.
Что ж, всегда бывает первый раз. Лобан подал знак Кудене. Тот кивнул и положил руку на кряж меча. Лобан шагнул к ведомым, занес меч и рубанул купца по голове. Голова купца раскололась, будто как орех. На звук обернулся иноземец. Брови его изумленно взлетели вверх, но Лобан, выдернув меч из головы купца, размахнулся и резким ударом рассек иноземцу грудь.
– Лобан… – пробормотал один из землепашцев, обмирая от ужаса и пятясь от окровавленных тел своих товарищей. – Лобан, что ты наделал?
Лобан, не отвечая, снова занес меч для удара. На этот раз к нему присоединился Куденя, и вдвоем они быстро зарубили землепашцев.
Сделав дело, братья-ходоки опустили мечи и перевели дух. Лобан вытер ладонью забрызганное кровью лицо и проронил:
– Кончено.
– Да, – тяжело дыша, отозвался Куденя. Он сорвал пучок травы и тщательно вытер щеки, шею и заляпанную кровью руку.
Лобан воткнул в землю меч, затем подошел к купцу, присел рядом и принялся обшаривать его карманы. Из одного ходок достал кошель с золотыми монетами. Затем он обшарил карманы тощего иноземца. На этот раз добычей ходока был мешочек с драгоценными яхонтами.
Куденя, ожидая, пока брат закончит обыск, покосился на изрубленный труп купца и язвительно произнес:
– Ну что, скупердяй? По-прежнему будешь талдычить, что заплатишь мне только после того, как найдем чуднyю вещь?
В лесу что-то хрустнуло, и усмешка мгновенно сошла с лица Кудени. Несколько мгновений он вслушивался в звуки леса, потом посмотрел на брата и спросил:
– Ты слышал это?
– Что? – не понял Лобан, продолжая обшаривать одежу иноземца.
Куденя вздохнул.
– Нет, ничего… Просто показалось. – Он перевел взгляд на тело иноземца, облизнул пересохшие губы и тихо сказал: – Говорят, если ходок убил своего ведомого, падшие боги накажут его.
– Чушь. – Лобан выпрямился и сунул добычу в карманы кафтана. – До межи всего три версты, братка, и мы с тобой пройдем их.
Он повернулся к мечу, и вдруг Куденя взволнованно выкрикнул:
– Брат, там кто-то есть!
Лобан повернулся к Кудене и увидел, что тот показывает на черные вересковые кусты.
– Кто-то видел, как мы убили их, – прошептал Куденя.
Лобан нахмурился, шагнул к мечу и вырвал его из земли. Теперь, всего за три версты от счастливой жизни, он не намерен был сдаваться и готов был убить любого, кто встанет на их пути.
С мечом в руке ходок повернулся к вересковым кустам и крикнул:
– Кто там? А ну – выходи!
Кусты шелохнулись, и на поляну шагнул незнакомец. Это был человек. Высокий, одетый в белое и весь словно обсыпанный мукой.
Лобан дал знак Кудене, а сам резко спросил:
– Ты кто?
Незнакомец молчал. И тут Куденя бросился вперед и рубанул белого незнакомца мечом. Тот отпрянул, выронил что-то на траву и вдруг завизжал, да так страшно и пронзительно, что у Лобана заложило уши, а меч сам выпал из разжавшихся пальцев.
Лобан согнулся пополам и заткнул уши ладонями.
Внезапно визг оборвался.
Оглушенный ходок выпрямился и снова взглянул на незнакомца, однако того уже не было, а Куденя, волоча по траве меч, шел к Лобану странной, покачивающейся походкой.
Не дойдя до старшего брата двух шагов, Куденя рухнул на траву. Лобан бросился к нему, быстро присел рядом и осмотрел тело брата. Кафтан на груди у Кудени взмок от крови. Прощупав его грудь пальцами, Лобан понял, что раны, оставленные белым незнакомцем, глубоки и смертельны.
– Я… убил его, – хрипло выговорил Куденя, и фонтанчик крови с клекотом вырвался у него изо рта.
На широком лице Лобана выступили капли пота. Он погладил Куденю по голове и тихо произнес:
– Да, братка. Ты его убил.
Куденя хотел еще что-то сказать, но закашлялся, и брызги крови полетели Лобану на лицо.
Вытирая рукавом лоб, Лобан не заметил, как за спиной у него выросла еще одна белая тварь. Огромный коготь, похожий на костяной нож, молниеносно вошел Лобану в спину.
Лобан дернулся и, почти теряя сознание от боли, медленно обернулся. Голова белой твари походила на человеческий череп, но вместо челюстей у нее было что-то вроде муравьиного жвала.
Оглушительно завизжав, чудовище ударом белого крыла сбило Лобана с ног, затем быстро схватило обоих ходоков за вороты кафтанов и стремительно поволокло их в чащобу.
Приподняв голову, Лобан увидел, как четыре белые фигуры склонились над убитыми ведомыми, и то, что эти твари делали с людьми, повергло Лобана в такой ужас, что он на мгновение забыл о боли.
Дотащив ходоков до верескового куста, чудовище небрежно швырнуло их на траву. Затем оно склонилось над Лобаном и заглянуло ему в лицо. Лобан отвернулся. Пока чудовище занималось его израненным телом, Лобан смотрел на мертвое лицо брата. Боли он уже не чувствовал, только слабость, отчаяние и горе.
– Куденя… – хрипло прошептал Лобан. – Братка… Прости…
За секунду до того, как тварь закончила свое ужасное дело, силы покинули Лобана, глаза его закатились под веки, и он испустил дух.
Кем бы ни были падшие боги, они оказались милосердными к Лобану, ибо то, что стало происходить с его телом дальше, было страшнее самой страшной посмертной муки.
Глава первая
1
Тихо потрескивала лучина. Искорки срывались с черного фитилька и падали на столешницу. Маленький мальчик лежал в постели, натянув одеяло до самого подбородка, и, затаив дыхание, слушал рассказ бабушки. Бабушка была старая-старая, глубокие морщины избороздили ее лицо. На коленях у
