для этого ты должен попасть в прошлое. Твой разум будет чем-то вроде передающей антенны».
Должно быть, старик ошибся. Или не сумел правильно выставить координаты перемещения.
Дьявол!.. Егор стиснул зубы и чуть не заплакал от отчаяния. Что же делать? И куда его, собственно говоря, занесло?
Волчок снова посмотрел на рыжего воина и спросил, осторожно шевеля разбитыми губами:
– Из-за чего эта война, Ратибор?
Здоровяк и пожилой воин переглянулись.
– Полно тебе, Волех. Нешто ты не помнишь?
– Должно быть, тот рыцарь не только ушиб ему грудь, но и здорово дал по голове, – предположил седовласый пленник.
Только сейчас, после этих слов, Волчок почувствовал в груди боль, уже не острую, но все еще мешающую глубоко дышать.
– Чем они меня? – хрипло спросил он.
– Голоменью меча, – угрюмо ответил Ратибор. – Скажи спасибо, что не кромкой.
– Да… Мне повезло…
Волчок замолчал, собираясь с мыслями. Потом вновь посмотрел на рыжего воина и тихо спросил:
– Как нас взяли в полон, Ратибор?
– Ты и впрямь не помнишь?
Волчок качнул головой.
– Не помню.
– Мы почти победили, но из леса выскочил засадный полк наемников. Они перекололи стрелами наше правое крыло, а воеводу разорвали копьями.
– Никогда в жизни не видел таких бешеных воинов, – сказал пожилой пленник.
– А что случилось со мной? – спросил Волчок. – Как я мог сдаться?
– Ты не сдавался, – сказал Ратибор. – Как все мы. Полея сбили с коня копьем, а потом скрутили ремнями. Меня прижали к боевой телеге щитами, да так плотно, что я не смог пошевелиться. А на тебя, после того, как ты упал от удара на землю, навалились сразу три ландскнехта. Ты не мог устоять.
Волчок обдумал его слова, посмотрел на молчаливых, угрюмых ландскнехтов и тихо спросил:
– Куда они нас везут?
– В Брумгальде есть рынок, где вои торгуют пленниками, – ответил ему пожилой Полей. – Думаю, нас везут туда.
– И давно мы так едем?
– Давно, – ответил Ратибор. – С самого полудня.
– Я знаю эти места, – сказал Полей. – Бывал здесь с караваном купцов шесть лет назад. Верст через двадцать начнется Эльстарский лес. Лес этот тянется еще верст на двадцать, и там рыцарям придется разбить лагерь и заночевать. Скорей всего, они это сделают у реки.
Полей на секунду замолчал, потом пристально посмотрел на Волчка и негромко добавил:
– Тут один из германцев спрашивал, нет ли среди нас кузнеца. Мы в ответ промолчали, однако теперь я думаю, что зря.
– О чем ты, Полей?
– Хорошие кузнецы ценятся везде. Скажи им, кто ты, и может быть, они развяжут тебе руки. Никто не решится портить кузнецу руки, в этом нет никакой выгоды.
Волчок усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Нужна мне их жалость.
Но тут же в голову ему пришла идея. Медлить он не стал.
– Эй, германцы! – крикнул Волех по-немецки. – Который тут из вас спрашивал про кузнеца?
Рыцари оглянулись. Один из них, ехавший впереди, высокий и худой, в дорогих доспехах, слегка осадил коня, дождался, пока повозка поравняется с ним, и, уставившись на Волеха, поинтересовался надменным голосом:
– Ты умеешь работать с железом, славянин?
– Я в этом деле лучший, – в тон ему ответил Волех. – Хочешь – проверь. Но сперва развяжи руки – затекли.
Рыцарь пристально посмотрел Волчку в глаза, тот спокойно выдержал этот холодный, изучающий взгляд. Затем рыцарь дал знак верзиле-стражнику, ехавшему рядом с телегой. Тот кивнул, выхватил из ножен длинный кинжал и одним молниеносным ударом разрубил путы на руках Волеха.
Веревка свалилась с опухших запястий, и из груди Волчка вырвался вздох облегчения.
– Так-то оно лучше, – проговорил он.
Рыцарь продолжал внимательно разглядывать Волчка. Наконец, вдоволь насмотревшись, он сухо произнес:
– Меня зовут Иоганн Бергштадский. Я рыцарь ордена Святого Губерта. Назови мне свое имя, славянин.
– Волех. Меня зовут Волех.
– Где ты научился говорить на нашем языке, кузнец?
– В нашем селе жил один дед-германец. Двадцать лет назад он странствовал в наших краях, и в нашем лесу его здорово потрепали дикие собаки. Сельчане его выходили, и он остался в деревне навсегда.
Рыцарь Иоганн внимательно выслушал Волчка, затем проговорил с легкой усмешкой:
– Хороший кузнец, да еще и говорящий на нашем наречии – просто находка. Я буду следить за тобой, славянин.
Рыцарь отвернулся от Волеха, слегка пришпорил лошадь и выехал вперед.
Волех откинулся спиной на борт телеги и поймал на себе удивленные взгляды Ратибора и Полея.
– О чем вы говорили? – спросил Ратибор.
– Рыцарь интересовался, хорошо ли я умею работать с железом. И обещал присматривать за мной.
– И что ты об этом думаешь?
Волчок усмехнулся.
– Думаю, у нас еще будет возможность разбить ему башку топором или намотать его кишки на твой кончар, Ратибор.
– Мой кончар остался на поле битвы, Волех, – пробасил, нахмурившись, рыжий воин. – Но если ты придумаешь, как нам освободиться, я задушу этого сволоча голыми руками.
…Долго ехали молча. По бледному, обескровленному лицу рыжего воина Волчок видел, что тому совсем худо, но Ратибор крепился и не подавал виду.
Лес вокруг пошел густой и темный, настоящие дебри. Волчку при взгляде на этот лес стало не по себе. Он поежился. Теперь, оказавшись в вынужденном и тягостном покое, Волчок получил наконец возможность обдумать свое положение. Он закрыл глаза и постарался успокоиться.
«Итак, будем рассуждать последовательно и здраво. То, что происходит вокруг – не сон, не морок и не дьявольское наваждение. Это – реальность. Рыцари – реальность, мечи и копья – реальность, запах соломы, железа и лошадиного навоза – реальность. И кровавые волдыри на запястьях – тоже реальность».
Волчок доверял своим чувствам и ощущениям. А раз так – значит, он все-таки попал в прошлое. Но совсем не в то прошлое, на которое рассчитывал профессор Терехов.
Что же это – ошибка? Или злой умысел? А если профессор с самого начала знал, что отправит Егора в такое далекое прошлое, но ничего ему не сказал?.. Этот вариант представлялся Волчку вполне возможным.
Он сжал зубы и попытался прогнать неприятные мысли прочь. Как бы то ни было, но он все еще жив. Перенестись в будущее он усилием воли не сможет, а значит, придется положиться на профессора.
Но что может сделать
Волчок открыл глаза и посмотрел на проплывающие мимо черные кроны деревьев.
Он может попытаться выжить здесь. Раз он теперь находится в теле своего предка, то нужно спасать это тело. В противном случае Волчок рискует никогда не появиться на свет.
2
