Черный автолет-фургон вышел на глиссаду и мягко приземлился у кромки, разделяющей ровное полотно асфальта и тот кошмар, в который превращался асфальт дальше.
Сидевшие в фургоне спецназовцы молча взирали на то, что открылось их глазам за лобовым стеклом вертушки. Первым молчание прервал спецназовец с азиатским узкоглазым лицом.
– Капитан, это похоже на оптический обман, – сказал он.
– Пригород выглядит так, будто подвергся бомбардировке, – добавил второй боец, конопатый, с рыжими бровями.
– А листва на деревьях неподвижна, и это несмотря на ветер, – заявил третий спецназовец, востроносый и длиннозубый, похожий на грызуна. – Капитан, что, по-вашему, это означает?
Двадцать Пятый не ответил. Он хмуро смотрел перед собой – на унылый, бесцветный, сюрреалистический пейзаж, простиравшийся за лобовым стеклом машины. Небо, нависшее над кривыми домами и оцепеневшими деревьями, было тяжелым и серым.
В руке у капитана ожила видеорация.
– Бойцы, вы меня слышите? – хрипло проговорил с осветившегося экрана генерал Якуба.
– Капитан Первый-А-Эс-Двадцать Пять на связи.
– Капитан, где вы находитесь?
– На западной границе города.
– Что вы там делаете?
– Преследуем Ника Бойцова.
– Ника Бойцова? К черту Бойцова! Я отменяю ваше задание! Срочно приезжайте в восемьдесят шестой полицейский участок! В городе творится черт знает что!
– Я должен выполнить задание, – отчеканил Двадцать Пятый.
– Капитан, вы оглохли? Повторяю: я отменяю ваше задание! Возвращайтесь в участок! Срочно!
– Нет.
– Что?
– Я сказал: нет.
Обрюзглое лицо генерала побагровело.
– Я все еще ваш начальник! – прорычал он.
– Уже нет, – так же сухо отчеканил Двадцать Пятый. – Я ухожу в отставку.
– Послушайте меня, капитан. Если вы немедленно не…
Капитан выключил видеорацию, затем с хрустом смял ее в руке и вышвырнул осколки в окно.
– Капитан, – негромко окликнул его спецназовец, похожий на грызуна. – Если вы уходите в отставку, значит, вы больше не можете отдавать нам приказы. А следовательно…
Двадцать Пятый достал из кобуры пистолет, приставил его к горлу дройда и нажал на спуск. Заряд плазмы разорвал шею строптивца в клочья, и его обожженная голова скатилась Двадцать Пятому под ноги. Капитан повернулся в водительском кресле и наставил пистолет на двух спецназовцев, сидевших сзади.
– Кто-нибудь еще хочет выйти из игры? – осведомился он.
– Нет, капитан.
– Нет, капитан.
– Так я и думал. – Двадцать Пятый убрал пистолет в кобуру.
Он снова вгляделся в сюрреалистический пейзаж, простирающийся за окном.
– Капитан, что если псионики приготовили для нас ловушку? – предположил боец с рыжими бровями.
– Наша с вами задача – поймать беглеца, – отчеканил Двадцать Пятый. – Все остальное не имеет значения.
– Горючка почти на нуле, командир.
– Вижу, – отозвался Двадцать Пятый.
– Может, вызовем подкрепление? – осторожно предложил рыжебровый спецназовец.
– Мы выполним боевую задачу сами, – отчеканил Двадцать Пятый.
Автолет пошел на посадку.
– Интересно, день сейчас или ночь? – задумчиво проговорил рыжебровый.
– У тебя что – контакты закоротило? – осадил его боец-азиат. – Сейчас три часа дня по времени Большого Града.
– Я знаю. Но я не могу вспомнить, как выглядит ночь. Такое ощущение, что я никогда ее не видел. – Боец посмотрел на капитана. – Командир, что, если это тоже – происки псиоников? Что если они лишили нас части воспоминаний и вызвали у нас оптические галлюцинации?
– Ты слишком много думаешь, боец, – сказал Двадцать Пятый.
Колеса вертушки коснулись ущербного асфальта. Машину сильно тряхнуло.
– Все, – сказал командир. – Дальше – пешком.
Он открыл дверцу и первым выбрался из кабины.
– Такое ощущение, что мы на другой планете, – подал голос рыжебровый.
Двадцать Пятый ничего на это не сказал.
Минут десять «ниндзи» шли по уродливым, бесцветным кварталам молча. На лицах их читалось напряжение, обычно несвойственное дройдам. Да и повадки у бойцов стали более человеческими. В каждом движении читалась опаска, а в глазах застыли настороженность и ожидание беды.
Внезапно рыжебровый остановился и, задрав голову, уставился на небо. Двадцать Пятый, заметив это, обернулся и сурово спросил:
– Почему встал, боец?
– Командир, посмотрите туда, – странным голосом произнес рыжебровый.
Двадцать Пятый поднял лицо и взглянул на небо.
– Ну?
– Посмотрите на птиц.
По небу летела стая птиц. Что-то в их полете было странным, неправильным, и лишь несколько секунд спустя «ниндзя» поняли, что именно – птицы летели задом наперед.
Рыжебровый хрипло перевел дух, а боец-азиат угрюмо выругался:
– Гребаные псионики. Неужели они думают, что это смешно?
– Нам никогда не понять, что творится у них в головах, – сказал рыжебровый.
Птицы скрылись из вида, и Двадцать Пятый, посчитав, что обсуждать иллюзии бессмысленно, повел свой маленький отряд дальше. Еще два квартала они шли молча. Слева и справа тянулись уродливые дома с кривыми дырами окон. Время от времени набегал ветер и гнал по ущербному полотну асфальта серый песок.
Спецназовцы поравнялись с большим магазином электроники и двинулись вдоль стеклянной витрины. Внезапно в витрине зажглись экраны телевизоров. На десятке экранов возникло женское лицо. Женщина внимательно посмотрела на шагающих по тротуару «ниндзей».
Бойцы было остановились, но Двадцать Пятый продолжил путь, и они молча последовали за ним. Женщина проводила их задумчивым взглядом, после чего экраны телевизоров погасли.
– Они знают, что мы здесь, – сказал дройд-азиат.
Двадцать Пятый не ответил. Он спокойно шагал вперед, держа в руках автомат и готовый в любой момент открыть огонь.
Рыжебровый боец сверился с навигатором, взглянул на командира и сказал:
– Капитан, район не такой, каким должен быть. Дома, улицы, скверы – все это не совпадает даже приблизительно.
Двадцать Пятый молчал, угрюмо шагая по выбоинам псевдоасфальта.
– Капитан, – снова окликнул его боец.
Двадцать Пятый остановился, повернулся к спецназовцу, схватил его свободной рукой за ворот и притянул его лицо к своему.
– Мы должны выполнить боевую задачу, солдат, – процедил он. – Невзирая на любые препятствия. Я понятно выразился?
– Да. Но если верить навигатору…
