двери. Егор глядел на голую спину старика, пока тот не скрылся за дверью, после чего повернулся к Гееру и сказал:
– Странный старик.
– Да уж, – отозвался медиум.
– И шрамы у него на спине странные.
– И главное – не заживают уже полвека. Прямо как стигматы.
– Как он их получил? – поинтересовался Волков.
Геер пожал плечом:
– Говорит, что не помнит. Помнит только, что был большой пожар. Вокруг «бушевал адский огонь», стены «рушились и дробились в песок», и все такое. – Геер затянулся сигаретой и выдохнул вместе с дымом: – Говорят, пожарники и впрямь вытащили его из-под обломков какого-то рухнувшего здания. Здоровье ему восстановили, но память он потерял напрочь.
– И это было пятьдесят лет назад?
Медиум кивнул:
– Угу. И даже больше. Еще до катастрофы.
Егор Волков задумался. Лицо старика и впрямь показалось ему странно знакомым, но где конкретно он мог его видеть, вспомнить не удавалось.
– Знаешь его? – с любопытством спросил Геер, наблюдая за реакцией собеседника.
Тот вздохнул и покачал головой:
– Нет. Давай вернемся к делу.
– Давай. – Вмяв окурок в пепельницу, Геер посмотрел клиенту в глаза и отчеканил: – Кстати, должен сразу предупредить. Я не вожу людей в Оптину для встреч с умершими родственниками и друзьями.
В лице клиента что-то неуловимо переменилось, ресницы его дрогнули, и он тихо произнес:
– А это действительно возможно?
– В Оптине возможно все. Но подобные визиты чреваты осложнениями, большинство из которых заканчивается гибелью. Поэтому если вы задумали что-нибудь этакое…
– Уверяю вас, я не собираюсь встречаться с умершими родственниками, – заявил Егор Волков. – Большинство из них были откровенными негодяями. Оставшиеся – лицемерами, которые улыбались мне не из добрых побуждений, а в расчете на будущее наследство.
– Что ж, тогда я за вас спокоен, – сказал Геер.
И соврал. На самом деле это еще больше осложняло дело. Нет ничего страшнее голодных и неудовлетворенных призраков. Они способны попортить много крови и медиуму, и клиенту.
И тут аура клиента всколыхнулась, да так резко, будто на нее налетел ветер. А когда она снова успокоилась, пустых, пугающих лакун в ней было в два раза больше, чем прежде. Геер никогда такого не встречал и был бы рад и далее никогда не встречать. Если до этого он еще раздумывал, то теперь точно решил – больше никаких трипов.
– Разговор окончен, – проронил он, хмуро глядя на Волкова. – Я уделил вам гораздо больше времени, чем обещал Бобру.
Лицо брюнета вытянулось от удивления.
– Но послушайте…
– К сожалению, я сейчас слишком занят. А вам желаю удачи!
Геер швырнул на стол мелочь, поднялся со стула и двинулся прочь.
– Вы не сможете мне отказать! – громко проговорил Волков.
Было что-то в его голосе, что заставило Геера остановиться. Он оглянулся и сухо уточнил:
– Почему?
– Я готов заплатить вам столько, сколько вы попросите.
– Да ну?
– Назовите свою цену.
Геер прищурился.
– Допускаю, что мочитесь вы в золотой писсуар, а задницу подтираете старинным китайским шелком ручной работы. Только мне на это плевать. Поищите себе другого медиума.
Он повернулся и зашагал прочь, явственно ощущая, как странный клиент смотрит ему в спину.
4
Выйдя из бара, Геер сунул в рот сигарету и огляделся.
«Интересно, почему, когда я прихожу в Метрополию из Оптины, все вокруг кажется мне таким ненастоящим?» – подумал он вдруг.
Впрочем, долой грустные мысли! Сегодня отличный вечер для того, чтобы рискнуть собственной шкурой. Геер отшвырнул сигарету и зашагал к отелю «Медуза», где всегда останавливался сенатор Стокманн во время своих частых наездов в буферную зону.
Качественное пойло, дешевая наркота, доступные девушки, готовые вытерпеть любые «странности» клиентов, а также миловидные юноши, умеющие доставлять удовольствие обоими отверстиями пищеварительного тракта – вот далеко не полный перечень наслаждений, ради которых сенатор Стокманн совершал подобные набеги.
Геер хорошо знал историю Земли за последние пятьдесят лет, и история эта не вызывала у него ни сожалений, ни горя, ни жалости. В две тысячи двадцать втором году стряслась генетическая катастрофа. Все население Земли охватила эпидемия неведомой болезни. Люди стали меняться, и говорят, это было жутко. У некоторых тела прямо-таки пульсировали, меняя форму и облик, руки превращались в лапы, потом – в крылья, потом еще черт знает во что. Процесс был страшно болезненный, и вся планета сотрясалась от воплей миллиардов людей. Половина населения Земли вымерла, а другая разделилась на три расы – эволоидов, деградантов и людей.
Эволоидами стали те счастливчики, которые не только пережили эпидемию, но и приобрели в ее результате новые качества. У других с ДНК произошло нечто совсем уж несусветное – они начали превращаться в зверей. Этих стали называть деградантами.
Потом между тремя расами началась война, в ходе которой эволоиды завладели протонно-нейтронными ускорителями и Большим адронным коллайдером. План был простой: превратить ускорители в оружие и направить его против людей. Но – не срослось.
В результате войны люди сумели отвоевать себе определенную нишу, а некоторые из них (вроде сенатора Стокманна) даже вошли в совместное правительство эволоидов, людей и деградантов.
Геер не раз пытался себе представить, насколько комфортно сенаторы-люди чувствуют себя в окружении прекрасных и совершенных, как эльфы, эволоидов и страшных деградантов, чей разум часто отключался, уступая место чисто животным рефлексам и инстинктам. Гееру это всегда казалось странным.
Отель «Медуза» занимал пятиэтажный дом из серого пластипоидного камня. Геер поднялся на широкое крыльцо и нажал на кнопку звонка. Стальная дверь приоткрылась, и на пороге возник толстый господин в костюме и галстуке. У него были кудрявые сальные волосы и красная физиономия, из тех физиономий, которые постоянно просят кирпича и иногда его получают.
Окинув долговязую, худую фигуру Геера, он холодно произнес:
– На сегодня свободных номеров нет.
– У меня встреча с сенатором Стокманном, – сказал на это Геер.
Толстяк снова осмотрел Геера с ног до головы и спросил:
– Вы, должно быть, Геер?
– Точно, – ответил тот. И добавил: –
Толстяк вежливо осведомился:
– Документы имеются?
Геер показал тавро медиума. Толстяк долго его разглядывал, хмуря брови, после чего сказал:
– Вы можете пройти, медиум Геер, но вам придется отдать мне оружие.
– Разумеется.
Геер откинул полу плаща, вынул из кобуры «беретту» и вложил ее в широкую ладонь толстяка. Только после этого швейцар-гард распахнул перед медиумом стальную дверь.