решение… решение неизвестно пока мне самой. Но почему же он сам не звонит? Неужели он без меня не скучает?
Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться, остановить хоть ненадолго эти мучительные размышления, и вдруг рывком села на кровати, приложив ладони к пылающим щекам.
А вдруг он меня разлюбит? – яркой молнией пронеслась в ее голове пугающая до холодной испарины мысль. Вдруг он найдет другую и больше никогда ко мне не вернется?
Мария вскочила с постели и бросилась в ванную. Набрав пригоршню ледяной воды, она лихорадочно ополоснула горящее огнем лицо и, медленно подняв голову, посмотрела в зеркало.
– Ну что ты, ведь Гарри тебя любит, – проговорила она успокаивающе вслух своему отражению и приложила холодную ладонь к груди, пытаясь унять бешеный стук сердца.
Этой ночью ей снился Гарри, их медленный танец в баре, когда они впервые так искренне и нежно отдавались ласкам друг друга. Снилась их первая ночь в гостинице, его губы, его шепот, трепет его страсти…
Мария проснулась на заре, сжимая дрожащими руками смятую простыню и чувствуя, как вновь бешено колотится ее сердце. Она взглянула на дисплей мобильного и, не увидев ни одной пропущенной эсэмэски, вновь медленно опустилась на подушки. За окном постепенно вступал в права такой же ясный, солнечный день, как и все предыдущие, проведенные ею в этом городе. Но ей казалось, будто она находится в плену вязкого тумана, который окутывает и ее сознание, и эту комнату, и это палаццо, и каждую улицу, и каждый канал… И вдруг мобильный громко залился латиноамериканской мелодией. Мария приподнялась на подушках, с надеждой взглянув на его дисплей, но это была всего лишь Линда.
– Привет, милая. Чем ты сейчас занимаешься? – услышала Мария ее, как всегда, не уступающий по силе звучания любой зажигательной мелодии, радостный голос.
– Пробуждением, – кратко ответила Мария.
– Ой, прости, я совсем забыла, что у тебя там сейчас утро…
– Но у вас-то сейчас ночь…
– Да, и просто потрясающая. Мы с Брэдом отрываемся в ночном клубе. Там такой шум, что я вышла на улицу, чтобы поговорить с тобой… Скажи, а кроме разницы во времени, какие еще есть различия между нашим городом и Венецией?
– Разные…
– Ты что-то не очень разговорчива. Видимо, как раз из-за различий… Гарри вообще приехал какой-то потерянный. Вид более скорбный, чем у кающегося грешника, ни с кем не разговаривает, даже не здоровается… Что ты с ним сделала?
Мария, привстав на постели, слушала, затаив дыхание.
– Я? Ничего… – в замешательстве проговорила она. – Это он, должно быть, от жары…
– Да, то, что вам обоим там было жарко, это я поняла с первого взгляда на него, – многозначительно заметила Линда. – А вот что произошло потом, этого я никак взять в толк не могу… Да, кстати, я видела Гарри у банка Артура. Он что, решил хранить там свои сбережения?
– Нет, он приехал в Бостон, чтобы поговорить с ним.
– Ты шутишь? О чем?
– О нашем разводе и о моих встречах с Дэвидом. Кстати, ты не знаешь, у него все в порядке? Я не могу позвонить домой, потому что трубку непременно поднимет Кэрол…
– Да, у него все нормально. Я часто вижу их в парке… Постой, а при чем тут Гарри? Почему именно он… Хотя… я, кажется, начинаю догадываться… Он претендует на звание твоего нового мужа, ведь так? Нет, что-то здесь не складывается, – тут же ответила Линда на свой собственный вопрос. – Почему тогда у него вид, как у приговоренного к пожизненному заключению?
– Линда, я потом тебе все расскажу, как-нибудь в другой раз, – устало проговорила Мария.
– Ага, я все поняла, – протянула Линда лукавым тоном. – Другого раза ждать незачем. У тебя есть еще один мужчина. Знойный, мускулистый венецианец, – убежденно заявила она.
– Как ты догадалась? – растерянно спросила Мария.
– Ты забываешь, что я прекрасно разбираюсь в таких вещах. Ну и как он? Хорош собой?
– Ну… он именно такой, каким ты его сейчас описала.
– А в постели? – поинтересовалась Линда.
– Линда, перестань… – с упреком одернула ее Мария.
– А как в этом смысле Гарри? – не унималась ее подруга.
– Линда, я прошу тебя…
– А что я такого сказала? Если уж ты не знаешь, на ком остановить свой выбор, то должна всесторонне узнать качество обоих, чтобы исключить брак… В смысле, дефект, – уточнила Линда. – Ведь ты же примеряешь платье, чтобы определить, подходит оно тебе или нет. Иначе его придется выбрасывать и тратить время на поиски нового. Точно так же и с мужчинами.
– А как ты определила, что Брэд тебе подходит? – с интересом спросила Мария.
– Ты меня не слушаешь? – возмутилась Линда. – Я же тебе сказала: точно так же, как платье.
Мария немного помолчала.
– Послушай, а ты не видела Гарри после его разговора с Артуром? Я очень за него волнуюсь…
– А он что, тебе не звонил?
– Нет. Наверное, устал… – поникшим голосом предположила Мария.
– Ну так позвони сама.
– Не могу.
– Почему?
– Это одно из условий нашего договора, – немного замявшись, ответила Мария.
– О боже. Надеюсь, не брачного, – растерянно проговорила Линда.
– Если ты вдруг снова его увидишь, пожалуйста, не говори ему ничего о нашем разговоре, – попросила Мария.
– Я буду нема и непоколебима, как скала, – с пафосом ответила Линда. – Ой, прости, пожалуйста, но я не могу больше говорить, – вдруг скороговоркой выпалила она, – меня ищет Брэд! Он всегда бесится, когда я долго болтаю по телефону. Все, пока, дорогая. Желаю удачного выбора.
Мария отключила телефон и, обняв колени руками, посмотрела в окно.
Значит, он все-таки помнит обо мне, улыбаясь, подумала Мария. А еще переживает и скучает… Господи, какое счастье! – Она поднялась с кровати и, широко раскинув руки, встала напротив окна, купаясь в лучах яркого солнца.
Тумана больше не было. Теперь эта комната казалась ей самой светлой и радужной в мире, это палаццо – самым высоким и прекрасным, эти улицы – самыми милыми и уютными, эти каналы – самыми широкими и просторными. Этот мир вновь стал радостным, многоликим и бескрайним. И она хотела увидеть его прямо сейчас.
Мария бродила по пустынной в этот час площади Сан-Марко, проходя мимо притихших кафе, белые столики которых застыли в ожидании первых на сегодня посетителей; мимо причудливых канделябров фонарей, еще светившихся тихим, мягким светом, сливавшимся с солнечными бликами; и думала о том, что такая же безмолвная и пустынная красота бывает, наверное, ранним утором в музейных залах. Та же обстановка утонченной древности, те же вечные экспонаты.
Взглянув еще раз на статую льва, который расправил крылья, словно собираясь в полет над городом, Мария направилась в сторону торговых улиц. Пройдя мимо открывающихся лавок, она решила заглянуть в уютное кафе с увитой диким виноградом террасой, носившее название «Песня рассвета». Оно напоминало их с Гарри ранний завтрак на террасе «Мелодии волн». Посмотрев предложенное официантом меню, Мария решила заказать только бокал амароне. Ее приподнятое настроение просто не позволяло сегодня думать о еде. Сделав несколько глотков вина, Мария расслабленно откинулась на спинку стула, рассеянно разглядывая редких прохожих. И вдруг почувствовала нахлынувшую резко дурноту. Все ее тело охватила слабость, к горлу подступила тошнота, в пальцах появилась мелкая дрожь. Мария медленно, стараясь не расплескать вино на светло-зеленую юбку, поставила бокал на стол. Посидев немного неподвижно, она провела ладонью по вспотевшему лбу, чувствуя, как приступ дурноты медленно отступает.
Господи, что это со мной? – в панике подумала она. Ноги как ватные… Должно быть, последствия
