Кажется, я сказала что-то невпопад, отметила про себя Мария.
– Мне тоже приятно с вами познакомиться.
Луиджия легко пожала ладонь Марии, ее смущение быстро прошло, и она принялась изучать колье своей новой знакомой, которое представляло собой нить из множества мелких звездочек, выполненных из розового золота и украшенных такими же мелкими бриллиантами.
Это был свадебный подарок Артура, ее мужа, купленный на первые заработанные им в американском банке деньги. С тех пор прошло много лет, за которые шкатулка Марии успела пополниться множеством других, гораздо более дорогих украшений. Но это звездное колье до сих пор оставалось для нее самым любимым из них. Оно напоминало ей о тех счастливых мгновениях, когда эти звездочки торжественно светились над корсажем ее свадебного платья. Когда ее избранник с рыцарским именем Артур, нежно прижимая к себе возлюбленную, ставшую всего лишь несколько часов назад его женой, кружил ее в пьянящем водовороте вальса и шептал на ухо уверения в том, что они будут самой счастливой парой в мире…
Каждый раз, глядя на звездную россыпь этого украшения, Мария вновь вспоминала тот далекий день. И воспоминания эти были поистине волшебны. Именно поэтому, уезжая несколько дней назад из Бостона, она из кучи драгоценностей, хранившихся в большой старинной шкатулке, взяла с собой только это.
– Я видела такой же браслет из звездочек в ювелирном магазине возле моста Риальто, – сообщила Луиджия. – Хотите, я вас туда провожу?
– Луиджия, ты еще не достаточно взрослая, чтобы разбираться в таких вещах, – строго напомнил ей Лоренцо. – Лучше скажи, как дела у Ортензии. Ей не нужна моя помощь?
– Ты же ее знаешь, папа, ей никогда не нужна ни чья помощь, – рассудительно заметила Луиджия. – Тетя Ортензия все умеет делать сама, потому что она «синий чулок».
– Луиджия! – рассерженно воскликнул отец. – Где ты слышала эти слова?
– Синьора Клаудия так говорила своей соседке, когда они сегодня выходили из магазина тети Ортензии.
– И что, она все слышала? – спросил Лоренцо, растерянно глядя на дочь.
Луиджия отрицательно покачала головой.
– Нет, она в это время пошла в кладовку за розетками.
Лоренцо вздохнул с облечением.
– Ты не должна подслушивать чужие разговоры, – строгим тоном проговорил он. – И повторять такие нехорошие слова… тем более, в присутствии тети Ортензии, – добавил он. – Ты хорошо меня поняла?
– Да, папочка.
– Умница. А теперь возьми деньги и отнеси их тете Ортензии, пусть она приготовит на обед форель.
– И пирожные, и пирожные тоже… – нетерпеливо запрыгала Луиджия.
Лоренцо снисходительно улыбнулся.
– Хорошо, и пирожные тоже, – согласился он.
– Ты знаешь, какие Ортензия печет пирожные? – захлебываясь от восхищения, спросила она у Марии.
– Нет, пока не знаю, – улыбнулась та в ответ.
– Пойдем, я тебя с ней познакомлю! – Луиджия схватила ее за руку и потащила за собой на пристань.
– Я хотел предложить вам то же самое, но Луиджия опередила меня, – виновато развел руками Лоренцо. – Хотя, возможно, она поступила несколько опрометчиво, и у вас нет времени, чтобы…
– Ну что вы – наоборот. Она у вас просто умница, – перебила его Мария. – Сразу поняла, что я тоже очень люблю сладкое. К тому же я никого не знаю в этом городе, так что буду рада знакомству с синьорой Ортензией.
– Вот насчет этого не уверен… – Лоренцо с сомнением покачал головой.
– Что вы имеете в виду? – спросила Мария, но Луиджия уже тянула ее вверх по ступеням…
2
Они быстро шли по очередной тесной улочке. Какой по счету, Мария бы затруднилась сказать. Луиджия уже долгое время вела ее по хитросплетениям лабиринта, состоявшего из множества стен, облицованных венецианской штукатуркой. Узкий проход между жилыми домами был наполнен прохладной тенью, и только где-то над крышами, в белых снегах июльских облаков пылало раскаленное послеполуденное солнце знойной Италии. Фасады этих повидавших многое на своем веку зданий смотрели друг на друга тусклыми взглядами сторонящихся яркого света окон, чьи жалюзи, словно светлые ресницы, были где подняты, где полуопущены, где крепко сомкнуты.
Воздух был пропитан коктейлем ароматов, будто кто-то залил содержимое гигантского шейкера в это узкое пространство миниатюрной улочки: пряные специи, свежие морепродукты, сочные цитрусовые… Эта дразнящая обоняние мозаика напомнила Марии о предстоящем обеде. Она поудобнее перехватила ручки пакета с сувенирами, масками и книгами по истории Венеции, которые успела накупить до того, как случайно увидела у пристани лодку Лоренцо. Из глубины полутемных комнат слышались обрывки фраз, негромкая музыка, детский смех и легкое позвякивание кухонной посуды.
– А мы, случайно, не заблудились? – осторожно поинтересовалась она у Луиджии.
Та живо обернулась и бросила на нее обиженный взгляд.
– Я хожу здесь каждый день, – напомнила она.
– Да, прости. Просто мы каждый раз куда-то сворачиваем… кажется, что этим улицам нет конца. К тому же я, кажется, стерла ноги новыми босоножками… – Мария остановилась, чтобы поправить врезавшийся в кожу ремешок. – Ведь чувствовала, когда примеряла их в магазине, что они немного тесноваты, и все равно купила…
– Из-за цвета? – понимающе кивнула Луиджия в сторону перламутровых плетенок.
– Точно, – обрадовалась Мария, – хоть тебе не пришлось это объяснять. Не то что Линде… Это моя подруга.
– Ей не нравится перламутровый цвет?
– Нет, ей не нравятся мои плетенки. Потому что это была последняя пара, и ей таких не досталось.
Они дружно рассмеялись.
– Потерпи, еще один поворот вон в тот переулок, и мы дома, – заверила ее Луиджия. – Давай, я тебе помогу… – Она крепко обхватила ладошкой ближайшую к ней ручку пакета.
– Нет-нет, даже не думай, он такой тяжелый, – встрепенулась Мария и, подхватив пакет, зашагала по переулку. – Лучше показывай, куда сворачивать, здесь сплошные перекрестки…
Луиджия быстро обогнала ее и показала направо.
– Сюда. Осталось еще чуть-чуть.
– А тетя Ортензия не будет тебя ругать за то, что ты без разрешения привела в ее дом незнакомого человека? – высказала Мария вслух только что посетившее ее сомнение.
– Это не ее, это наш дом. А ругается она всегда, – философским тоном заметила девочка.
– Правда? – насторожилась Мария, сразу вспомнив сомнение Лоренцо по поводу полезности ее знакомства с Ортензией. – Может, тогда мне лучше не показываться ей на глаза? – Она остановилась в нерешительности.
Но Луиджия схватила ее за руку и вновь потащила за собой.
– Ты со мной, значит, не бойся, – уверенно заявила она. – И вообще, тетя Ортензия не страшная, она смешная… как все синие чулки, – немного подумав, добавила она.
Мария не удержалась от смеха.
– Откуда ты знаешь? – ускоряя шаг, чтобы успеть за своей провожатой, спросила она.
– Тетя Клаудия так говорит каждый раз, когда Ортензия надевает свое темно-синее платье с бантом.
– Так это из-за платья она дала ей такое прозвище?
– Нет, из-за ее неуживчивого характера, – пояснила Луиджия.
– Это слово ты тоже слышала от нее?
– Да, она всегда говорит какие-нибудь запутанные слова.
