Она кивнула ему и проводила до двери, с облегчением решив, что больше не увидит его до завтра.
В контракте не было никаких неожиданностей. Следуя распоряжению Вильяма, в нем было сказано, что Годфри и его наследники будут кастелянами в Лингфилде (если Годфри не приобретет собственные владения). Если же он, Вильям, умрет, не оставив наследников, тогда Джоанна будет его единственной наследницей. Если же что-нибудь случится с Годфри, Лингфилд останется во владении Джоанны как ее вдовья часть. Когда все это было зачитано, Годфри и Джоанне надо было поставить под контрактом свои подписи.
Годфри быстро начертал свое имя и не сделал ни малейшей попытки вчитаться в написанное. Джоанна подумала, что он, наверное, не умеет читать. Какое это имеет значение? Многие рыцари не умеют. Для этого существуют писцы и чиновники. Сама же она тем не менее быстро пробежала бумагу, прежде чем поставить подпись, не заметив удивленного взгляда белокурого рыцаря.
Наверное, у Годфри отлегло бы от сердца, если бы он знал, что контракт еще раз убедил Джоанну в том, что он хороший и достойный доверия человек. Контракт как контракт. Ничего в нем не было примечательного, не такого, как у всех.
Коснувшись губами ее руки, Годфри сообщил ей, что они увидятся только вечером. У него масса дел. Каких дел, он не сказал. Джоанна решила, что он имеет в виду приготовления к своему возвращению в Лингфилд. Весь день она провела с принцессой Элеонорой, в пол-уха слушая ее нескончаемую болтовню. Сэр Годфри сдержал слово. Весь день она не видела ни его, ни темного рыцаря, который нежданно- негаданно занял довольно большое место в ее сердце.
Платье, которое она надела на церемонию, ей подарила принцесса Элеонора, несомненно, с соизволения королевы, которая вся сияла, когда Джоанна и Годфри стали рядом в церкви. На темно- зеленом бархате хорошо смотрелась шелковая ярко-зеленая с серебром накидка, шелестевшая при ходьбе, как ива под порывами ветра.
Итак, обручение свершилось, поздравления короля и королевы приняты, и Джоанна с Годфри остались одни в церкви. Почувствовав себя более раскованно после ухода коронованных свидетелей, Джоанна обратила внимание, что Годфри одет так же, как вчера, разве лишь верхняя туника у него слишком роскошна для простого рыцаря и как будто сшита на более плотного мужчину.
Проследив за ее взглядом, сэр Годфри словно ответил на ее мысли.
– Мой господин и ваш брат был очень добр ко мне и, зная о бедственном состоянии моего гардероба, а также о том, что я хочу предложить вам стать моей женой, подарил мне кое-что со своего плеча.
Ну что ж. Не многие из рыцарей могли бы позволить себе такую роскошь. Джоанна была бы счастлива, если бы ее брат стал за эти годы щедрее и добрее.
– Он не забыл и про вас, дорогая Джоанна, – сказал Годфри, щелкнув пальцами. Вошел паж с объемистым свертком. – Он дал мне денег, чтобы я мог что-нибудь купить для вас, если мое предложение будет принято. Как раз этим я сегодня и занимался. Посмотрите.
Джоанна раскрыла сверток и увидела наряд не менее роскошный, чем на ее будущем супруге.
– Как красиво! – прошептала она, подивившись щедрости своего брата, который прежде ограничивался лишь комплиментами время от времени. – Я буду надевать это зимой. Беличий мех прекрасно защитит меня от холодных ветров в Лингфилде, милорд. Какой Вильям милый! У вас хороший вкус, Годфри, – сказала она и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку.
– Возьмите его с собой в паломничество, дорогая Джоанна, – предложил ей светлый рыцарь. – Я знаю, что уже почти лето, однако мало ли что.
– Но Годфри... Это же паломничество... Разве можно брать с собой такие вещи? Нет, я не могу...
Джоанна, с одной стороны, боялась обидеть Годфри, а с другой – не совсем представляла себе, во что нужно одеваться, когда едешь поклониться святыне.
– Дорогая, не стоит надевать власяницу. Ведь не свои же грехи вы идете замаливать, – напомнил он ей, – так что святая Богородица вряд ли будет довольна, если выявитесь к ней с простудой. Кто знает, что может случиться в дороге. Вряд ли вы будете останавливаться на ночь во дворцах. А вдруг вам придется ночевать под открытым небом?
Джоанна была тронута его заботой.
– Наверно, вы правы, благодарю вас, милорд. Только я чувствую себя неловко, что у меня нет подарка для вас.
Неожиданно ей пришла в голову счастливая мысль.
– О, я придумала. Я вам привезу бутылочку святого молока. Говорят, оно там продается и может творить чудеса. Мы отнесем его в церковь в Лингфилде, правильно?
Годфри согласно улыбнулся в ответ.
– О, у меня есть для вас еще кое-что, милая Джоанна. Я сегодня порасспрaшивал насчет паломников в Виндзоре. Вам повезло. Два францисканца отправляются в паломничество на днях, так что я договорился с ними, и они возьмут вас с собой. С ними идет много паломников из Лондона, зато потом они уже нигде не будут останавливаться надолго. Вот! Все в порядке. Вы довольны мной, моя радость?
Джоанна была в смятении и едва сумела произнести несколько слов. Столько лет о ней никто не заботился, а тут, пожалуйста, стоило ей сказать, и все устроено. Жаль, что такого не было раньше. Когда она выйдет замуж, ей уже ничего не придется решать, разве лишь какие-нибудь мелочи по хозяйству. Нет, все складывается как нельзя лучше, а то ведь она понятия не имела, как ей разыскивать паломников, отправляющихся в Уолсингем.
– Итак, я нашел для вас брата Томаса и брата Уиллибранда и теперь могу со спокойной душой отправляться обратно, – сказал Годфри. – Я точно знаю, по каким дорогам вы пойдете, и уверен, что монахи не дадут вас в обиду. Они сказали мне, что берут с собой только самых стойких душой и телом... никаких разбойников или легкомысленных дам...
А про себя он подумал: «Зная дорогу, мне не составит труда умыкнуть вас, милая, когда я сочту нужным».
8
