Изумрудное пламя

– Леди Джоанна, вы поссорились с сэром Ричардом? – неожиданно спросил бен Иосиф, прерывая Джоанну, рассказывавшую о своей жизни с королевской семьей в Виндзоре.

– Лорд Кингслир и я? Нет. А почему вы подумали? – с коротким смешком спросила Джоанна, тревожно, заглядывая во все понимающие глаза на морщинистом лице.

– Вы были неразлучны, а теперь делаете вид, что не замечаете его, – кивнул он в сторону барона.

– Сэр Ричард – мой друг и милостью Божьей паломник, как я, но он значит для меня не больше, чем, скажем, Адам Фифилд, – небрежно заявила Джоанна, вдруг вспомнив о юноше, который сидел рядом с монахами.

– Неужели, леди Джоанна? А мне показалось, что вы по-настоящему любите друг друга. Красивый лорд... Очаровательная леди... Да вы созданы друг для друга! – воскликнул бен Иосиф, лукаво блеснув глазами и наслаждаясь ярким румянцем, вспыхнувшим на щеках Джоанны.

– Я обручена, – твердо произнесла Джоанна. – Я дала слово другому.

Ха! Лекарь с радостью подумал, что Джоанна ничего не стала отрицать. «Если мне удастся убедить тебя признаться хотя бы самой себе, что ты любишь его, битва будет наполовину выиграна».

– Простите старого еврея, но есть слово закона и слово сердца, и это не всегда одно и то же. В удачных браках они совпадают, а иногда мужчина и женщина должны побороться, чтобы они сложились в одно. Для этого надо много мужества, леди Джоанна, потому что ничто не дается нам легко. Но вы, как я успел заметить, храбрая девица.

Он прикинулся, что не замечает страдания на ее лице, когда она обдумывала учтивый ответ. Он сделал свое дело. Замочил семена. Теперь пусть поработают леди Джоанна и лорд Кингслир, если хотят, чтобы их любовь взросла и дала урожай.

Паломники вышли на равнину, где обработанные клочки песчаной земли соседствовали с вересковыми зарослями и озерами, не имевшими четких берегов, ибо они зависели от дождей и снега. В далекие времена здесь шумели дубовые леса, а теперь в вереске прятались кролики. Икнилдская дорога увела их на восток от предательских болот, однако даже издалека можно было видеть, как поднимаются зеленые холмы их торфяников, и слышать крики выпи и других болотных птиц.

В одном месте они пересекли глубокую впадину, словно расщепившую дорогу и прилегающие к ней земли, насколько хватало глаз.

– Дьявольский овраг. Это так называется, – сказал брат Уиллибранд, и паломники принялись в ужасе креститься, хотя монах сообщил, что овраг – дело рук язычников, вырывших его для защиты.

Въехав в Ньюмаркет, бен Иосиф направил лошадей в сторону еврейской улицы, где жили все евреи города и не только потому, что сами этого хотели, а еще и из-за христиан, не желавших, чтобы они селились по соседству.

– После всего, что вы сделали, для меня, величайшее удовольствие предложить вам ужин и кров на ночь, – пригласил он паломников, пока они мялись в нерешительности в самом начале улицы, которая была отмечена шестиконечной звездой на ближайшем доме и надписью на незнакомом языке.

Паломники зароптали, со страхом глядя на символ чужой веры. Они уже поняли, что еврейский лекарь – хороший человек. Разве он не лечил их от всяких болячек во время пути? Разве маленький Уолтер не окреп от капель, хотя видно было, что чудо все равно требуется? И все-таки полностью отдать себя во власть людей, которые, как говорят, творят колдовство на крови христианских мальчиков, для них было непросто.

– Мы не хотим быть вам в тягость, – наконец не выдержал брат Томас. – Лучше нам переночевать у монахов-августинцев. Тут недалеко.

Паломники закивали и завздыхали с облегчением, услыхав учтивую отговорку монаха.

Старый еврей огорчился, хотя ничего другого не ждал, и беспомощно пожал плечами.

– Что же, прощайте и спасибо вам за вашу доброту, а я помолюсь, чтобы Господь оберег вас от опасности.

Неожиданно Джоанна услышала голос Ричарда Кингслира.

– Подожди, мудрый лекарь. Для меня большая честь воспользоваться твоим гостеприимством. Завтра на рассвете я буду ждать у монастыря.

– Я тоже, мистер бен Иосиф, – с удивлением услышала Джоанна свой голос, – если вы думаете, что мы не помешаем.

– Помешаете? – Вениамин бен Иосиф расплылся в блаженной улыбке, от которой на его лице появилось еще больше морщин. – Вся моя семья почтет за честь, а я с удовольствием покажу моей жене Деборе, сыну Аарону и дочери Мириам храбрых англичан, спасших мне жизнь.

Паломники молча смотрели, как удаляются вслед за евреем юный лорд и юная леди, молились за их безопасность и ругали их за глупость, ибо они сами не ведали, что творили, когда решили рискнуть своей жизнью и спасением своих душ, отдавшись в руки людей, молящихся дьяволу и колдующих на человеческой крови.

Дом Вениамина бен Иосифа стоял посередине извилистой узкой улочки и был победнее соседских, но такой же просторный и уютный внутри. Когда красный экипаж въехал во дворик, из двухэтажного здания выскочила тоненькая черноволосая девушка, а за ней такой же черноволосый юноша.

– Папа, папа! – не могла дождаться дочь, когда бен Иосиф, покряхтывая от боли, выйдет из экипажа. – Папа, тебя ранили! – еще громче закричала она, увидев позеленевшие синяки и поджившие царапины у него на лице.

– Мириам, сердечко мое, со мной все в порядке, а вот ты совсем забыла о приличиях. Со мной гости. Аарон...

Мальчик, увидав знатных англичан, в растерянности попятился.