теперь хватит об этом. Лучше давай поскорее уйдем отсюда…
— Куда? — равнодушно спросила Даниэла.
Джанни пожал плечами.
— Поскольку торчать на улице в ожидании твоей встречи с Бонелли мне изрядно надоело, думаю, будет лучше, если мы отправимся домой. Хочешь, к тебе, хочешь, ко мне… Выбирай…
— Я выбираю свой дом, — немного подумав, сказала Даниэла. — Но только без тебя, — тихо добавила она.
Джанни вскинул на нее настороженный взгляд.
— Как это понимать, черт возьми? — требовательным тоном поинтересовался он.
— Подумай сам. Может быть, поймешь без подсказок, — все так же тихо проговорила Даниэла.
— Мне некогда думать, — раздраженно откликнулся Джанни. — Через несколько часов у меня встреча в банке, а еще куча встреч и незавершенных дел в Лугано. Так что у меня просто нет времени на разгадывание твоих запутанных ребусов… Да, кстати, чуть не забыл… Ты должна за сегодняшний вечер успеть собрать свои вещи. Мы вылетаем завтра, в семь тридцать… Насчет объяснения с ректором можешь не волноваться, я поговорю с ним сам…
— Это не понадобится, — спокойно возразила Даниэла. — Я никуда с тобой не полечу.
— То есть как… Что это еще за новости? — возмущенно воскликнул Джанни. — Я уже забронировал два билета на утренний рейс и забираю тебя с собой, — тоном, не терпящим возражений, заявил он.
— Ах, вот как? Забираешь? — окинув его заинтересованным взглядом, проговорила Даниэла. — И в качестве какого предмета ты намерен сдать меня в багаж? — с преувеличенным любопытством спросила она.
— Даниэла, прошу тебя, перестань, — недовольно поморщился Джанни. — Я просто неверно выразился… Неужели ты будешь сердиться на меня из-за такого пустяка?
Даниэла ничего не ответила, устремив на него долгий, внимательный взгляд.
Джанни вскинул ладони в знак поражения.
— Ладно, твоя взяла. Я знаю, чего ты от меня сейчас ждешь. Ты ждешь моего раскаяния и безоговорочного признания вины. И я тебе их незамедлительно предоставлю. — Он выдержал паузу и, набрав в грудь воздуха, проговорил, приложив обе ладони к сердцу: — Да, я виноват. Я не должен был подсылать к тебе этого детектива. Я не должен был позволять тебе уезжать тогда из Лугано. Я не должен был сомневаться в твоей верности. Но, скажи, что бы ты стала делать на моем месте, если бы узнала о моей измене? — обессиленно опустив ладони, поинтересовался он.
Даниэла пожала плечами.
— Не знаю… Знаю только одно: я никогда бы не стала доверять словам какого-то взбалмошного мальчишки, да и кого бы то ни было еще, сообщившего мне о твоей неверности…
— Ах, вот оно что! — разгневанно всплеснув руками, воскликнул Джанни. — Значит, на самом деле ты никогда и нигде не встречалась с этим Бонелли… Значит, ты вообще с ним даже не знакома… Значит, во всем произошедшем виноват только я один… И это несмотря на то, что ты буквально несколько минут назад пыталась с ним разыграть на моих глазах романтическую сценку… — Он вдруг осекся, поняв, что сказал лишнее.
Даниэла медленно покачала головой.
— Я вовсе не собиралась утверждать, что я не знакома с синьором Бонелли, — спокойно возразила она. — Мы, действительно, встречались с ним несколько раз. Но, как я тебе уже говорила и раньше, это происходило случайно. По крайней мере, с моей стороны, — уточнила она и, окинув его бесстрастным взглядом, завершила: — Как видишь, мне больше нечего добавить к своим прежним оправданиям… Так что ты напрасно оставил все свои дела ради этой поездки…
Джанни порывисто обнял ее за плечи.
— Прости, я сказал эту глупость сгоряча, не подумав…
— Я знаю. Тебе ведь некогда думать, — невесело улыбнувшись, откликнулась Даниэла.
— Да, это так, — с готовностью подхватил Джанни. — Я действительно очень устал за последние дни… Устал быть без тебя… Но будет лучше, если мы поговорим об этом дома, — как бы невзначай взглянув на часы, завершил он.
Даниэла решительно отстранилась от него.
— Будет лучше, если мы не станем больше ни о чем разговаривать. Тем более что я и так тебе уже все сказала. Но, если ты запамятовал, могу повторить еще раз: я не вернусь с тобой в Лугано, — тихо, но отчетливо произнесла она и, не дожидаясь ответа, направилась к остановившемуся неподалеку такси.
5
Этторе безучастно разглядывал развешанные по стенам постеры с изображениями известных рок- звезд, в ожидании, когда Клаус закончит разговаривать по телефону. Он монотонно вращался в офисном кресле, с каждым новым движением поворачиваясь то к одной стене кабинета, то к другой. И после каждого такого движения он слышал будто наяву печальный голос Паоло Бонелли, с которым он встретился несколько дней назад, представившись ему бывшим одноклассником Даниэлы, давно и страстно влюбленным в нее.
— Давно и страстно? — понимающе улыбнувшись, переспросил тогда синьор Бонелли. — Ну что ж, вас можно понять… Вы так молоды…
— Да, вы правы, меня понять нетрудно… А вот как понять вас? — обличительным тоном поинтересовался Этторе. — Вы вовсе не молоды, но, тем не менее, это не мешает вам быть любовником Даниэлы… Нет, не торопитесь относить это обвинение на счет моих устаревших взглядов, — заметив ироничную улыбку собеседника, поспешно проговорил он. — Я понимаю, что в наше время подобным поступком никого не удивить… Но ведь у вас есть семья, и вы вряд ли оставите ее ради Даниэлы… А что будет с нею, когда ваш роман закончится? Вы подумали об этом?
Синьор Бонелли прошелся по своему рабочему кабинету, затем, остановившись напротив своего нового знакомого, пристально посмотрел ему прямо в глаза и еле слышно спросил:
— А с чего вы взяли, что этот роман вообще когда бы то ни было начинался?
Этторе вскинул на него недоверчивый взгляд.
— То есть… Вы хотите сказать, что…
— Что вам следовало бы обратиться с вопросом по поводу будущего Даниэлы не ко мне, а к жениху этой очаровательной девушки, — оборвал своего собеседника синьор Бонелли. — Этот молодой человек, конечно, не обременен семейными узами… Но, судя по некоторым высказываниям самой Даниэлы, и в особенности по неприкаянному взгляду ее небесно-голубых глаз, она с ним глубоко несчастна.
Этторе бессильно развел руками.
— Мне известно, что в их взаимоотношениях не все ладно… — с тяжелым вздохом признал он. — Только я думал, что все это происходит по вашей вине… — немного смутившись, продолжил он. — Ведь до меня дошли слухи, что…
— Боже мой, синьор Ампьери, неужели вы так плохо знаете любимую девушку, что могли поверить в подобную чушь? — укоризненно покачивая головой, проговорил Паоло Бонелли. — Взгляните на меня, разве я могу быть ее любовником?! — сделав широкий жест вокруг своего морщинистого лица, воскликнул он. — Ведь, если это до сих пор не удалось даже вам… — Он не договорил, сделав выразительную паузу.
— Откуда вам известно, что мне удалось, а что нет? — с легким раздражением поинтересовался Этторе.
Паоло Бонелли снисходительно улыбнулся.
— Я скажу вам больше… Мне известно даже то, что вы вовсе не являетесь одноклассником Даниэлы… Но ваша истинная личность мне нисколько не интересна, — заверил он, заметив, как смутился его собеседник. — Я хочу, чтобы вы усвоили только одно: Даниэла вовсе не та девушка, которая может стать вашей только потому, что вы ей симпатичны. Она станет вашей лишь тогда, когда поймет, что вы именно
