— Да, открытка и впрямь необычная, — признала она и, повернув ее обратной стороной, надолго умолкла, вчитываясь в аккуратно выведенные лиловыми чернилами строки.
— А текст так и вовсе отрывок из интригующего романа… — спустя несколько минут удивленно проговорила она и, вскинув на Альдо испытующий взгляд, спросила: — Кто мог написать такое красивый текст? И… для кого?
Альдо положил ладони на ажурные перила балкона и, бросив взгляд в глубь темных вод канала, тихо проговорил:
— Это написала главная героиня приключившейся со мной истории… Написала для Винченцо…
— Правда? — удивилась Алессия. — Ему повезло…
— Он так не считает.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что он предпочел этой девушке другую. Кстати, именно с нею он и проводит сейчас время здесь, в Венеции.
— Винченцо сейчас тоже в Венеции? — недоверчиво переспросила Алессия. — Что он здесь делает? А, ну да, ты ведь уже сказал… — тут же спохватилась она, — весело проводит время… Так, значит, он приехал сюда вместе с тобой? А как же магазин? Ведь у твоего брата нет такого преданного заместителя, который есть у тебя, — шутливо заметила она.
Альдо виновато потупился.
— До недавнего времени там распоряжался я…
Алессия вскинула на него изумленный взгляд.
— Ты?! Ты распоряжался делами магазина свадебного платья? Ерунда какая-то… Ты же в этом ничего не смыслишь… И потом, он ведь принадлежит Винченцо…
— Который уговорил меня подменить его на несколько дней, — продолжил за нее Альдо, стараясь не смотреть ей в глаза.
— Ничего не могу понять, — с досадой воскликнула Алессия. — Что значит «подменить»?
— Ну… сыграть его роль, если хочешь… Мы ведь близнецы… — нехотя объяснил он.
Во взгляде Алессии промелькнуло озарение.
— Постой, неужели ты хочешь сказать, что…
— Что всю эту неделю я занимал место своего брата в его кабинете… и в его личной жизни… — продолжил Альдо.
— В его личной жизни? — эхом откликнулась Алессия, устремив на него подозрительный взгляд. — Стало быть, та девушка… Она написала это письмо для тебя?
— Да нет же, все не так… — нетерпеливо оборвал ее Альдо. — Как ты не понимаешь? Она не могла написать его для меня, так как думала, что я это он… Ну подумай сама, стал бы я рассказывать тебе о ней, если бы между нами что-нибудь было…
Алессия медленно перевела взгляд на звездную россыпь в темной воде канала, пытаясь осмыслить услышанное.
— Я уже просто не знаю, что и думать… — наконец призналась она. — Сначала ты заявляешь, что ни за что на свете не женишься на мне, бросаешь меня и несколько дней развлекаешься, изображая из себя своего брата-близнеца. А потом неожиданно являешься сюда, предлагаешь стать твоей женой и демонстрируешь любовное послание какой-то девушки… Может, ты наконец объяснишь, для чего ты делаешь все это?
— Для нас с тобой, для нашей любви… — приблизившись к ней, ответил Альдо, ласково погладив по щеке. — Для того чтобы между нами никогда не было никаких тайн и секретов…
Алессия хотела было что-то возразить, но он осторожно приложил палец к ее губам.
— Не торопись обвинять меня… Каждый может ошибаться до поры до времени… До тех пор пока сам не поймет свою ошибку… Или пока ему не поможет понять ее кто-то другой… И для меня этим кем-то стала та девушка, которая написала это письмо… Которая помогла нам с тобой стать другими, не скрывать и не бояться своих чувств, любить и быть любимыми вопреки всем преградам и сомнениям…
И Альдо, обняв Алессию за плечи, не отрывая взгляда от ее темно-карих глаз, в которых, как в волнах венецианского канала, отражались отблески звездного света, рассказал, как Винченцо обратился к нему с просьбой сыграть его роль для девушки, которая должна была стать его женой; о последующем знакомстве с этой девушкой; о днях, проведенных рядом с нею; о внезапных переменах, произошедших в его душе…
— Как все это странно… — задумчиво прошептала Алессия, когда он наконец закончил свой необычный рассказ.
— То, что я смог измениться?
— Нет, то, что ты смог измениться благодаря Микеле… Благодаря всего лишь нескольким дням, проведенным рядом с ней, а не годам, на протяжении которых с тобой рядом была я…
— Ты ревнуешь? — осторожно спросил Альдо, еще крепче прижав ее к себе.
Алессия едва заметно улыбнулась.
— Наверное…
— Напрасно, — тоже улыбнулся в ответ Альдо. — Ведь теперь мы снова вместе. Стоим на балконе старинного палаццо, слушаем плеск волн самого большого венецианского канала… А совсем скоро заглянем еще раз в Модену, чтобы побродить по ее улицам, увидеть ее площади и соборы, побывать в ее музеях и картинных галереях… Чтобы я мог подарить тебе не только частичку своей души, но и частичку своего родного города. И тогда от твоей ревности не останется и следа… Как и от этой грусти, спрятавшейся в глубине твоих глаз. Так и передай ей: сколько бы она там ни пряталась, я все равно прогоню ее, — шутливо взъерошив ее волосы, добавил он.
— Мне грустно не потому, что я ревную, — задумчиво возразила Алессия.
— Вот как? Тогда почему же?
Она пожала плечами.
— Сама не знаю… Это, наверное, из-за твоего рассказа… Из-за того, что он так печально завершился для Микелы… — внимательно разглядывая открытку, тихо проговорила она.
Альдо тяжело вздохнул.
— Да, я с тобой согласен, ничего веселого для нее в таком финале нет… Тем более что она его не заслужила…
— Знаешь, я думаю, ты должен ей во всем признаться… Честно, ничего не утаивая… Так же, как мне сейчас… — вдруг оживилась Алессия и, протянув ему открытку, добавила: — Кстати, это будет прекрасный повод вернуть ей одного из голубков, которого она сможет сохранить на память…
Альдо отстранился от нее, окинув ошеломленным взглядом.
— Но… Ты ведь понимаешь, что Микела ждет его от Винченцо… И если я приеду, чтобы…
— Ехать не обязательно, — уверенно оборвала его Алессия. — Этого голубка нужно отправить так же, по почте, вложив его в конверт с письмом.
Альдо с сомнением качнул головой.
— Не думаю, что оно ее обрадует…
— Конечно нет. Но зато поможет забыть Винченцо, начать все сначала, не оглядываясь назад. Согласись, она это заслужила.
6
Сквозь стрельчатые окна каменной башни ярким, золотым потоком хлынули лучи утреннего солнца, сливаясь на белом листе бумаги, исписанном ровными строками, с мягким светом ночной лампы. Микела нажала на черную клавишу, и свет погас, оставив на листе светлый островок: вырезанного из белого бархата голубя.
Да, Бернар был прав… Он и впрямь вернулся ко мне очень быстро, осторожно дотронувшись до крыльев птицы, подумала она. Вот только не с тем известием, которого я ждала…
