вниз, – попросил ее Ричард тоном, не терпящим возражения.
Кили спрятала золотой серп в кожаный мешочек и спрыгнула на землю. Ричард подхватил ее, и хотя Кили не грозила потеря равновесия, она обвила шею графа руками. Глядя на него снизу вверх из-под полуопущенных густых черных ресниц, она постаралась одарить его самой обольстительной улыбкой.
– Вы обещали скрывать ото всех ваши языческие верования, – напомнил Ричард, стараясь не поддаться ее обаянию.
– Я готовилась к празднику, который состоится сегодня вечером, – сказала Кили и, втянув носом воздух, вдруг заявила: – Вы так хорошо пахнете, что я, пожалуй, могла бы вас съесть.
Ричард не мог сдержать улыбки. Положив ладони на ее ягодицы, он прижал бедра Кили к своему телу и прошептал ей на ухо:
– Я видел, как шевелились ваши губы, дорогая моя. Вы не готовились к празднику, а произносили заклинания, поклоняясь духам.
– А вы поклоняетесь золоту, – с упреком сказала Кили.
– Я поклоняюсь Богу, – поправил ее граф, – а золото просто накапливаю.
Кили прижалась щекой к груди Ричарда и услышала мерное биение его сердца.
– Я передам золотую нить тайного знания своим детям, точно так же как моя мать передала ее мне, – предупредила она графа. – Хотите ли вы все еще жениться на мне после того, как я сделала это признание?
Ричард приподнял ее голову за подбородок и вгляделся в фиалковые глаза.
– Вы пытаетесь отговорить меня? – спросил он.
Кили покачала головой:
– Нет, я пытаюсь заставить вас понять, что никогда не отступлюсь от истины. Мой мир пронизан гармонией и красотой. Верещание сойки, воркование горлицы и крик совы звучат для меня как музыка. Земная жизнь слишком коротка, и я не хочу тратить ее впустую на споры с мужчиной, который не желает видеть того, что находится у него под носом. – И, показав жестом на три дерева, Кили продолжала: – Это священное место. Береза символизирует рождение, тис – смерть и вечность, а могучий дуб открывает ворота в другие царства.
– Вы пытаетесь обратить меня в свою веру? – спросил Ричард, изогнув бровь.
– Нет, подобное мне и в голову не приходило, – ответила Кили. – Вы слишком циничны и доверяете только власти золота.
– Спасибо, – сухо сказал он.
– Честно говоря, ваш скептицизм раздражает меня, – заявила она.
Ричард слушал ее с нарастающим изумлением. Каким образом ей удалось из обороны перейти в наступление? Спорить с теми, у кого отсутствовала логика, было бесполезным занятием, и Ричард пошел на мировую:
– Если я смирюсь с тем, что вы занимаетесь колдовством, то, может быть, и вы простите мне мой скептицизм?
Кили загадочно улыбнулась.
– Может быть, – сказала она.
– Я хочу попросить вас об одном одолжении.
– Я сделаю все, что будет в моих силах.
– Вчера вечером ко мне приехали мать и отчим, – начал было Ричард и замолчал, подумав о том, что его просьба может оскорбить Кили.
– И что дальше? – спросила она.
– Не могли бы вы вести себя более цивилизованно? – закончил он.
Кили изогнула черную как смоль бровь, передразнивая графа.
– А я веду себя достаточно цивилизованно.
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду, – примирительно заметил Ричард.
– Я обещаю подумать над вашими словами, если вы примете сегодня вечером участие в праздновании Сэмуинна.
– Ни за какие сокровища мира я не пропустил бы празднование Сэмуинна, – заявил Ричард, дотрагиваясь указательным пальцем до кончика носа Кили.
Кили улыбнулась с довольным видом и вдруг задала неожиданный вопрос:
– А можно, я дотронусь до нее?
«Черт возьми! О чем это она?» – подумал изумленный Ричард, чувствуя, что краснеет.
– Что вы имеете в виду, дорогая моя? – спросил он, стараясь не выдать своей растерянности.
– Я хочу дотронуться до пламенеющей короны на вашей голове.
– Пожалуйста, милости прошу.
Кили протянула руку, и ее пальцы сначала осторожно, а затем более смело пробежали по его густым медно-рыжим волосам.
– На ощупь она холодная и шелковистая, – удивленно заметила Кили. – А я думала, что она горячая.
– Может быть, позволите мне поцеловать вас в честь праздника, дорогая моя? – спросил Ричард.
– Я позволю вам это сегодня вечером, когда мы будем танцевать вокруг костра, – пообещала Кили. – Сэмуинн начинается на закате, и тогда я поцелую вас.
Она хотела уйти, но Ричард остановил ее.
– Сегодня за обедом я намереваюсь познакомить вас с моими родителями, – сказал он. – Прошу вас, будьте осмотрительны.
Кили очаровательно улыбнулась и сделала реверанс.
– Милорд! Перед вами английская жеманница! – воскликнула она и, подхватив подол юбки, повернулась и побежала в сторону дома Толбота.
Спустя три часа Кили стояла перед зеркалом в спальне герцога и окидывала себя критическим взглядом. На ней было зеленое бархатное платье с плотно облегающим лифом, квадратным вырезом и длинными рукавами. Внизу оно имело разрез, в котором виднелась нижняя шелковая юбка цвета слоновой кости. Кили была обута в атласные туфельки, подобранные в тон платью. Ее иссиня-черные волосы волной ниспадали на спину, доходя до талии, на груди поблескивал драгоценный кулон в форме головы дракона.
Кили волновалась, думая о предстоящей встрече с родителями Ричарда. Что скажет графиня о браке своего единственного сына с незаконнорожденной девушкой? Да еще валлийкой?
Кили решила сделать все от нее зависящее, чтобы не посрамить графа в глазах родителей, ведь Ричард всегда был добр к ней. И все же она сомневалась, что сумеет вести себя так, как подобает англичанке. Было трудно играть чужую роль. И уж, во всяком случае, она не смогла бы притворяться слишком долго.
Покусывая нижнюю губу, Кили стала рассматривать свое обручальное кольцо. Приветливый блеск драгоценных камней, оправленных в золото, приободрил ее. Граф верил в нее, и она не могла подвести его.
Она предвкушала праздник, который должен был начаться вечером. Наступал Сэмуинн, наиболее важный момент в годовом цикле.
Солнце стояло высоко в ясном синем небе. Кили знала, что Толботы и Деверо уже собрались в парадном зале на обед, но не спешила присоединиться к ним.
Прижав ладонь к оконному стеклу, она прошептала:
– Совсем скоро, мама, мы снова будем вместе.
Отвернувшись от окна, Кили расправила плечи и вышла из комнаты. Она дала себе слово во что бы то ни стало очаровать своих будущих родственников. Она молила высшие силы о том, чтобы графиня, подобно своему сыну, оказалась терпимой к ее скандальному происхождению.
Переступив порог парадного зала, Кили остановилась. Члены обоих семейств уже сидели перед очагом. А это означало, что Кили вновь опоздала. «Если Моргана начнет оскорблять меня в присутствии родителей графа, – подумала она, – я не дам ей спуску».
В двух больших креслах перед камином сидели герцог Роберт и седовласый мужчина средних лет. Рядом с ними, повернувшись спиной ко входу и слушая беседу мужчин, стояли графиня Чеширская и миниатюрная рыжеволосая женщина. Юный Генри со скучающим видом держался поодаль. Моргана и барон Смайт о чем-то оживленно разговаривали. Ричард широко улыбнулся и направился к Кили. Ей показалось, что от его улыбки в зале стало светлее, и она, словно цветок, поворачивающийся к солнцу, устремилась ему навстречу. Они сошлись на середине зала.
– Добрый день, милорд, – сказала Кили. Ричард поцеловал ей руку.
– Вы великолепно выглядите, Кили.
– И, надеюсь, достаточно цивилизованно?
Граф рассмеялся и привлек этим внимание присутствующих. Видя, что к ним обратились все взоры, Ричард подвел Кили к камину.
– Мама и дядя Хэл, разрешите вам представить леди Кили, – сказал он. – Дорогая моя, познакомьтесь, это вдова графа Бэзилдона и сэр Генри Багенал.
Кили сделала изящный реверанс и очаровательно улыбнулась.
– Для меня большая честь познакомиться с вами, – сказала она и, не сводя глаз с волос графини, добавила: – Миледи, ваша пламенеющая корона похожа на ту, которой увенчан ваш сын.
Ричард быстро повернулся в сторону Кили. «Если эта язычница сейчас снова начнет молоть свою чепуху, – подумал он, – я с удовольствием надаю ей оплеух».
Мать Ричарда улыбнулась:
– В отличие от сыновей мою огненную гриву уже посеребрили первые снежинки.
Кили сразу же прониклась симпатией к рыжеволосой графине.
– Зовите меня Луизой, – сказала графиня.
– А меня – дядей Хэлом, – добавил сэр Багенал.
– Я в восторге от того, что Ричард именно на вас остановил свой выбор, – сказала Луиза Деверо.
– А я в восторге от того, что у графа такие милые родители, – промолвила Кили.
После обмена комплиментами Кили принялась рассматривать свои туфельки. Что обычно обсуждает будущая невестка со своей будущей свекровью? Какая тема разговора наиболее безопасна? Ответов на эти вопросы Кили не знала. Выручил ее герцог Ладлоу.
– А я доволен больше всех, – заявил он с улыбкой, увидев которую Кили поняла, какое отец испытывает облегчение. – Обед состоится в другом помещении.
Стол в зале, куда они вошли, был накрыт на девять персон. Герцог сел во главе стола, леди Дон – на противоположном конце. По одну сторону места заняли сэр Багенал, графиня Базилдон, барон Смайт и Моргана, а по другую – Генри, Кили и Ричард.
В комнату вошли слуги под предводительством Мида, которые внесли первое блюдо – ячменный суп и мидии под соусом. Один слуга налил красное вино в хрустальные кубки, а другой подал на стол свежеиспеченный хлеб и сливочное масло.
– Где состоится ваше бракосочетание? – спросила
