правую сторону от Ричарда занимала королева, а слева от герцога сидела леди Дон. Кроме того, за одним столом с новобрачными обедали архиепископ Кентерберийский, Луиза Деверо и дядя Хэл. Моргана и Уиллис Смайт, к их неудовольствию, сидели за другим столом вместе Генри, которому было совершенно все равно, где обедать.
По традиции Ричард угостил молодую жену айвой, символизировавшей женское плодородие. Под громкие аплодисменты и возгласы придворных Кили съела желтый ароматный плод, похожий на яблоко, и увидела, как в глазах ее супруга загорелся жадный огонек. Она решила, что Ричарду, наверное, не терпится получить наследника и отправиться на службу в Ирландию.
Гости начали есть и пить, как только расселись за столы. Слуги вносили в зал одно блюдо за другим, многие из этих яств Кили видела впервые в жизни. Сначала им подали всевозможные рыбные закуски, в том числе лосося в винном соусе и колчестерских мидий, которыми торговал ее муж. Затем внесли жареных фазанов, за ними последовали мясные блюда – тушеная говядина, жареная оленина в перечном соусе и свинина. В конце праздничного обеда на столах появились чеширские сыры, пирожки с фруктовой начинкой, пудинги, орехи в сахаре и грандиозный свадебный торт, испеченный в форме двух лебедей, шеи которых своими очертаниями повторяли форму сердца.
– Я не вижу Одо и Хью, – прошептала Кили, наклоняясь к супругу.
– Твои кузены сидят в конце зала, – ответил Ричард.
– Кто посадил моих родственников так далеко от главного стола? – спросила Кили, впиваясь взглядом в Ричарда.
– Они сами захотели сесть туда, где находятся Мэй и Джун, – ответил Ричард и поцеловал ее в губы, предупредив шепотом: – Будь осторожна, дорогая моя. Твое прекрасное лицо может однажды застыть в уродливой гримасе. Что ты тогда будешь делать?
– Стараться не смотреть на себя в зеркало, вот и все, – ответила Кили. – А вот что тогда будешь делать ты?
– Гасить свечи, прежде чем совокупляться с тобой, вот и все, – не задумываясь ответил Ричард.
Кили задохнулась от возмущения. Граф казался ей ужасно несносным. Видя, в каком она состоянии, он сжалился над ней, обнял за плечи и поцеловал в щеку.
Во время обеда по залу между столами ходили музыканты и играли на жалейках и лютнях. После свадебного пира начались танцы.
Гордясь красотой своей молодой супруги, Ричард провел ее по залу, представляя придворным. Кили робела, видя незнакомые лица. Ей было неприятно чувствовать себя центром внимания всех присутствующих. Вокруг нее толпились мужчины, старавшиеся понравиться ей или хотя бы заинтересовать. Женщины, особенно молодые, учтиво улыбались, но Кили ловила на себе их завистливые взгляды.
– Дорогая моя, хочешь потанцевать? – спросил Ричард. Кили охватила паника. Она не умела танцевать, но скорее съела бы кусок свинины, чем призналась в этом.
– От вина у меня кружится голова, – солгала она. – Ты не будешь возражать, если я воздержусь от танцев?
– Конечно, не буду, любимая. Я обязательно должен потанцевать с королевой. Позволь я отведу тебя к леди Дон.
Ричард и Кили прошли мимо группы молодых красавиц, среди которых были леди Моргана, Capa и Джейн. Услышав обрывки их разговора, Кили почувствовала, как у нее сжалось сердце.
– Она побочная дочь моего отца, у нее нет ни гроша за душой, – громким голосом заявила Моргана.
– Зачем Базилдону понадобилось жениться на внебрачной дочери герцога? – спросила леди Capa. – Он мог взять в жены любую невесту в Англии.
– Согласитесь, что она необыкновенно красива, – заметила леди Джейн, окидывая оценивающим взглядом свою соперницу.
– Любая из нас лучше подошла бы ему, – сказала Моргана. – Моя незаконнорожденная сестра, словно шлюха, забралась в постель графа и устроила все так, что отец застал их вместе. Он и вынудил графа вступить в этот брак.
Ричард резко остановился и хотел повернуться, чтобы дать отпор сплетнице, однако Кили дотронулась до его руки, бросив на мужа умоляющий взгляд.
– Это был замечательный день, – сказала Кили, обращаясь к Ричарду. – И не надо портить его, привлекая всеобщее внимание к сплетням Морганы. Она считает, что я отняла у нее все, что по праву принадлежало ей. Как знать, может быть, на ее месте я испытывала бы те же чувства.
– Ты – святая и никогда не сказала бы о другом человеке дурного слова, – возразил Ричард.
– Но ведь я обидела своего отца в Сэмуинн, – напомнила Кили.
– Ты была расстроена, – сказал Ричард.
– Моргана тоже расстроена, – заметила Кили.
Пока Ричард танцевал с королевой, Кили беседовала с его матерью и леди Дон, но ее мысли были далеко. Все ее внимание было приковано к мужу. Наблюдая за ним, Кили очень жалела, что не умеет танцевать. Сегодня она придумала предлог, позволивший ей скрыть этот пробел в своем воспитании, но что она будет делать на многочисленных праздниках и балах, которые в дальнейшем ждут ее?
Когда танец кончился, Ричард вернулся к леди Дон, матери и Кили и увел последнюю, сказав, что хочет представить ее кому-то. Беззаботно болтая, они обошли зал, но, оказавшись рядом с выходом, Ричард вдруг увлек жену в коридор и приказал:
– А теперь, дорогая, беги!
И они бросились во весь дух по лабиринту комнат и коридоров.
– Почему мы убежали? – спросила Кили не останавливаясь.
– Эти пьяные развратники хотели раздеть нас догола, – ответил Ричард на бегу. – А я не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, видел тебя обнаженной и любовался твоей красотой.
Его слова заставили Кили бежать еще быстрее. Заметив это, Ричард улыбнулся. Он никогда не думал, что язычницы такие скромницы.
Вбежав в свою комнату, Ричард захлопнул дверь и запер ее на засов. Через несколько мгновений в коридоре послышались топот, пьяные мужские голоса, выкрикивавшие что-то нечленораздельное, и женский смех.
– Деверо, ты обманул нас! – кричал Уиллис Смайт.
– Разойдитесь, – обратился к ним Ричард из-за двери, – или я пущу по миру всех вас!
Вскоре голоса и смех стихли, и Ричард обернулся, чтобы взглянуть на свою молодую жену. Кили, внезапно оробев, потупила взор.
«Моя красавица боится того, что должно произойти дальше, – догадался он. У графа не было опыта общения с застенчивыми девственницами, он всегда имел дело с видавшими виды женщинами. – Как же мне заставить ее успокоиться и наслаждаться тем, что должно произойти в первую брачную ночь?» – ломал он себе голову.
И тут вдруг его осенило.
Расстегнув ремень, он бросил его на пол, а затем скинул камзол. Кили отворачивалась, не желая смотреть на него. Однако судя по тому, что ее лицо зарделось, она знала, что делает ее муж.
Ричард улыбнулся. Сняв с себя рубашку, он бросил ее к ногам Кили.
С ужасом взглянув на нее, Кили вдруг испытала желание забиться в какую-нибудь норку и затаиться там. Святые камни! Что он делает?! Кили закрыла глаза, понимая, что за рубашкой последуют панталоны.
– Посмотри на меня, дорогая, – нежно попросил граф. Кили медленно подняла на него глаза и увидела, что он стоит перед ней в одних панталонах и поигрывает бицепсами в такт неслышной мелодии. Кили невольно рассмеялась.
Ричард усмехнулся и распахнул свои объятия.
Кили шагнула к нему и прижалась к крепкой мускулистой груди. Их губы слились в поцелуе.
Ричард не спешил переходить к решительным действиям, он знал, что должен разжечь пламя страсти в Кили, чтобы его смелые ласки стали для нее желанными. Только в этом случае он сам мог получить подлинное удовлетворение.
– Моя красавица, – зашептал он, прерывая долгий поцелуй и прижимаясь губами к ее шелковистой щеке.
– Так ты действительно можешь достать языком до кончика носа? – спросила Кили.
– Нет, я солгал, – признался Ричард без тени раскаяния.
– Зачем же ты мне врал? – удивленно спросила Кили.
– Чтобы произвести на тебя благоприятное впечатление, – ответил он.
Кили улыбнулась, и ее глаза засияли, как два аметиста.
– Тебе действительно удалось произвести на меня впечатление, однако выше всего я ценю твою честность.
– Я очень рад, что ты замечаешь положительные черты моего характера, – заявил Ричард с наигранной серьезностью, стараясь поддерживать разговор и не давать Кили вновь почувствовать нервозность и страх. – Если ты повернешься, я выполню обязанности твоей камеристки.
Доказав, что он очень искусно умеет расстегивать женские платья, Ричард справился с этой задачей за считанные секунды, но его целомудренная жена даже не заметила, что он обладает в этом деле большим опытом. Проведя пальцем по шелковистой коже ее спины, граф прижался губами к шее Кили.
Кили затрепетала. Святые камни! Ее бросало то в жар, то в холод от его прикосновений. «Что со мной?» – спрашивала себя она.
– Тебе холодно, дорогая моя? – спросил Ричард, мягко повернув Кили лицом к себе. – Хочешь, я разожгу камин?
Смущаясь, Кили подняла лиф своего свадебного платья, чтобы прикрыть обнаженную грудь, на которую смотрел граф.
– Я себя прекрасно чувствую, – прошептала она. Ричард нежно улыбнулся ей.
– Ты можешь зайти за ширму и там переодеться, – сказал он.
Кили поспешно пересекла комнату и скрылась за спасительной ширмой. Сняв свадебное платье, она аккуратно разложила его на стуле, сбросила нижнее белье и надела ночную рубашку, специально сшитую для ее первой брачной ночи.
«Святые камни!» – изумленно подумала Кили, оглядев себя в этом наряде из тонкой ткани. Ночная рубашка была полупрозрачной. Она, по существу, ничего не скрывала! Придя в замешательство, Кили замешкалась за ширмой.
– Наверное, нам следует послать за Мэй и Джун! – крикнула Кили, стоя за ширмой.
– Тебе нужна моя помощь?
