— Эрлсон, прежде чем пропасть, сигналы затухали или прекратились сразу?
— Сразу, сэр, — Эрлсон вскинул глаза на Траутмэна, но все же высказал свое предположение: Будто в аппарат попала пуля или…
— Что — или, Эрлсон?
— Или, простите, сэр, по нему ударили кувалдой.
— Ищите, Эрлсон, ищите, — Мэрдок передал ему наушники и возвратился к столу. — Хотя, честно говоря, я думаю, все кончено.
— Рэмбо не доверяет приборам, — сказал Траутмэн.
— Приборы работают независимо от того, доверяют им или не доверяют. Они работают — и все!
— Ошибаетесь, Мэрдок. Когда им не доверяют, их просто заставляют замолчать.
— Не хотите ли вы сказать, — фыркнул Мэрдок, — что Рэмбо уничтожил всю аппаратуру?
— Это джунгли, Мэрдок: в них свои правила игры.
— Но это варварство! — возмутился Мэрдок. Траутмэн поставил стакан на стол и поднялся.
— Мэрдок, но ведь Рэмбо пошел не к английской королеве на прием.
Мэрдок засопел и повернул голову к лейтенанту.
— Ну что там, Эрлсон?
— Тишина, сэр.
Глава 8
Вьетнамец был изящен, как девушка. Он шел легко и бесшумно и постоянно останавливался, то выискивая что-то в траве, то внимательно оглядывая заросли. «Может, он ищет меня? — подумал Рэмбо. Тогда надо помочь ему» И в тот момент, когда вьетнамец в очередной раз нагнулся, он прыгнул на него, зажал ему ладонью рот и занес нож. Шляпа с головы вьетнамца упала, и Рэмбо невольно разжал ладонь: это и в самом деле была девушка.
— Рэмбо!
Рэмбо спрятал нож и сел рядом с ней на траву.
— Мне не сказали, что меня встретит девушка, — сказал он по-вьетнамски. — Я думал, меня встретит парень.
— Разве тебе не все равно?
— Конечно, все равно, — Рэмбо посмотрел девушке в лицо. Она, пожалуй, была красивая. Даже очень красивая. — Как тебя зовут?
— Дин Ма, — девушка помолчала и, смущенно улыбнувшись, добавила: — Если хочешь, зови меня просто Ма. Цветок дерева ма приносит счастье.
Рэмбо кивнул. Он знал, что, когда дарят цветок дерева ма, это значит тебе дарят любовь. Но при чем же здесь счастье? Счастье — это удача, так понимал Рэмбо. А любовь, как он часто видел, не всегда приносит удачу. Но ему не хотелось огорчать девушку, и он еще раз кивнул.
— Я знаю об этом, — сказал он. — Но нам пора идти. Мы и так потеряли много времени.
— Почему ты опоздал? Ты не видел моей ракеты?
— Нет. У меня в то время были другие заботы: я зацепился после выброски, и меня протащило лишних полторы мили, — Рэмбо посмотрел на маленький узелок в руке Ма и спросил: — А где твоя ракетница?
— Я оставила ее в камнях. Это не черепаховый гребень, чтобы носить ее с собой.
Ма шла быстро и уверенно, и Рэмбо похвалил ее про себя. Он любил людей, которые знают свое дело — с ними всегда легко и просто.
— Сколько до лагеря? — спросил он.
— Это не близко. Но я договорилась с людьми Фам Вана, и они помогут нам добраться до лагеря по реке.
Еще новость. Рэмбо не привык, чтобы в его дела впутывались чужие люди.
— Кто это — Фам Ван?
— Главарь местных речных пиратов.
— Бандит?
— Тебе какое дело? Я уплатила ему, дала задаток, и он отвезет нас к лагерю и обратно. Это небезопасно, но любой другой путь займет слишком много времени, чтобы только посмотреть на пустой лагерь.
«Опять — пустой лагерь, — подумал Рэмбо. — Все будто там побывали и все видели своими глазами».
— Ты сама видела, что он пустой? — спросил он.
— Говорят… Все так говорят.
— Но ведь он охраняется? Зачем охранять пустой лагерь?
— Охраняется военная база в районе бывшего лагеря.
Рэмбо промолчал и весь напрягся. Ма, не оборачиваясь, тихо сказала:
— Спокойно, Рэмбо, это охрана Фам Вана. Мы пришли.
С дерева, под которым они только что прошли, их проводили две пары внимательных глаз.
Глава 9
Рэмбо вышел с Ма из зарослей и увидел широкую спокойную гладь Сонг-Бо. На берегу горел костер, и два полуголых вьетнамца переворачивали на жаровне куски рыбы. Несколько человек, усевшись на корточки в кружок, чинили сеть. Один из них повернулся к катеру, который стоял у бамбукового пирса, укрепленного на сваях, и крикнул:
— Ван, к тебе пришли!
На палубу вышел огромный жирный вьетнамец с лоснящимся на солнце толстым животом и, увидев Ма, заулыбался, обнажив черные зубы. Его узкие глазки совсем превратились в щелки.
— Ты пришла, Ма! А мы думали, что вы уже решили остаться в джунглях, — он расхохотался, и живот его заколыхался. Идите сюда.
Рэмбо и Ма прошли по пирсу и спрыгнули на грязную, в рыбьей чешуе, палубу буксира. Здесь пахло свежей рыбой и машинным маслом.
— Это Рэмбо, — сказала Ма, кивнув в сторону своего спутника.
— Пусть будет Рэмбо, — согласился Ван и опять показал черные зубы. — Я ведь не военный патруль и не таможня. Можем отправляться?
Рэмбо кивнул.
— Мы и так задержались. Ван повернулся к девушке.
— Ты принесла должок, Ма?
Ма развязала свой узел и подала Вану пачку долларов.
— О'кей, — улыбнулся Ван и сунул деньги в бездонный карман выцветших штанов. Потом он подошел к фальшборту и тонко свистнул. Из зарослей выбежали пять вьетнамцев, увешанных автоматами, ножами и гранатами, и поднялись на борт катера.
— Мы готовы, сэр, — улыбнулся Ван.
— Здесь часто появляется патруль? — спросил Рэмбо.
— Появляется…
— А если он появится на этот раз?
Ван поманил Рэмбо за собой к рулевой рубке и открыл крышку длинного зеленого ящика, укрепленного на палубе. Там лежал новенький гранатомет.
— Хорошая штука?
