Держа фотографию в руке, я подошла к телефону, набрала номер пейджера Чини, потом номер моего телефона и нажала кнопку 'вызов'. Положив трубку, я вернулась за стол и стала ждать звонка Чини, сортируя тем временем свои записи и собирая вместе все каталожные карточки, на которых упоминался Роджер. В основном это были черновики моих первых бесед, да еще заметки после разговора с Сереной. Я осмотрела оставшиеся на доске карточки, но в них Роджер нигде не упоминался. Тогда я разложила карточки на столе, словно пасьянс. Нашла записи, сделанные после разговора с ним. Роджер сказал мне, что Лорна позвонила ему в пятницу утром. Я обвела дату в кружок и поставила вопросительный знак, а потом скрепкой прикрепила карточку к фотографии.
Зазвонил телефон.
Я схватила трубку и машинально ответила:
– Кинси Милхоун.
– Это Чини. Что случилось?
– Полной уверенности у меня нет. Но давай я расскажу тебе, что обнаружила, а ты сам решишь. – Я быстренько рассказала о фотографиях и детально описала ту, на которую смотрела. – Я понимаю, что ты шутил, говоря о Роджере и 'Коротышке', но они
Некоторое время Чини молчал.
– Я не знаю, что ты сможешь с этим сделать.
– И я не знаю. Поэтому я позвонила тебе. Предположим, что у Роджера и 'Коротышки' были совместные дела. Если Лорна рассказала Роджеру о своих отношениях с Эссельманом, то они, используя эту информацию, могли надавить на него. Эссельман заартачился...
– 'Коротышка' убил его? Это смешно. У 'Коротышки' полно сделок в запасе. Не вышло с этой, принимается за другую, не получилось со второй, берется за третью. Поверь мне. Стоктона интересует исключительно бизнес. И хватит об этом. Смерть Эссельмана могла принести ему только дополнительные затруднения, потому что пришлось бы ждать новых выборов и все такое прочее...
– А я и не говорю о Стоктоне. Я думаю, это дело рук Роджера. Он имел доступ к оборудованию бассейна. Имел доступ к Лорне. Имел доступ вообще ко всему. А кроме того, он знал Дэниель. Возможно, в тот вечер они со Стоктоном говорили о делах. И теперь Дэниель оказалась единственной свидетельницей.
– А как ты собираешься доказать это? Все, что у тебя есть, так это только подозрения. И ничего конкретного. Во всяком случае ничего, с чем ты могла бы пойти к окружному прокурору. Он тебя и слушать не станет.
– А как насчет пленки?
– Она ничего не доказывает. Начнем с того, что запись сделана незаконно, а потом, ты даже не знаешь, Лорна это или нет. Они могли говорить о чем угодно. Ты слышала о теории 'плода с отравленного дерева'? После того как мы расстались с тобой, я постоянно размышлял об этом деле. Имеются люди, которые нарушали картину места преступления, которые утаивали улики. Да любой приличный адвокат разобьет тебя в пух и прах.
– А как быть с заявлением Роджера о том, что Лорна позвонила ему в пятницу утром?
– Просто ошибся. Она звонила ему в другой день.
– А что если я пойду к нему и тайком запишу нашу беседу? Давай, я спрошу...
Чини оборвал меня, в его голосе прозвучали нетерпение и раздражительность:
– Что ты у него спросишь? Мы на это не пойдем. Не будь глупой. Что ты ему скажешь? 'Привет, Роджер. Это Кинси. Кого ты убил сегодня? Ох, ничего особенного, мне просто любопытно. Извини, но не мог бы ты говорить вот в этот искусственный цветок, который приколот у меня на лацкане?' Это не твоя работа, Кинси. Пойми это. Тут ты ничего не можешь поделать.
– Чушь. Все это чушь.
– Ладно, пусть так, но тебе придется смириться с этой чушью. Не будем даже обсуждать это.
– Чини, мне надоело видеть, как преступники выходят сухими из воды, как убийцы остаются безнаказанными. Как получается, что закон защищает их, а не нас?
– Я понимаю тебя, Кинси, но это ничего не меняет. Если даже ты права насчет Роджера, то не сможешь засадить его за решетку. Так что лучше брось эту затею. Когда-нибудь он все равно совершит ошибку, и вот тогда мы его накроем.
– Посмотрим.
– Не надо говорить мне 'посмотрим'. Ты можешь сотворить какую-нибудь глупость, и влипнешь сама, а он останется чистеньким. Поговорим позже. Мне кто-то еще звонит.
Я положила трубку, кипя от возмущения. Да, Чини был прав, но я действительно не могла смириться с этим, и правота Чини только усугубляла ситуацию. Минуту я сидела неподвижно, уставившись на фотографию Лорны и Дэниель. Неужели я единственная, кого по-настоящему волнует их судьба? Я получила недостающий кусок мозаики, но у меня не было средств восстановить справедливость. Было что- то унизительное в моей собственной бесполезности. Я принялась расхаживать по комнате, ощущая полное бессилие. Снова зазвонил телефон, и я сняла трубку.
– Это Чини... – в его голосе звучало какое-то странное спокойствие.
– Очень хорошо. Я ждала твоего звонка. Честно говоря, я тоже не знаю, что тут можно поделать. – Я подумала, что Чини позвонил, чтобы извиниться за свою резкость, ожидала предложения каких-нибудь совместных действий, но совершенно не была готова к тому, что услышала.
– Мне позвонили из больницы 'Санта-Терри'. Сестра отделения интенсивной терапии. Мы потеряли Дэниель. Она только что умерла.
