такой с виду обычный воин смог перебить так много народу, а потом зашел в дом.
Добравшись до постели, он рухнул, не раздеваясь, и заснул в тот же миг.
Проснулся он ближе к вечеру. В комнате кто-то шумно сопел, бряцал железом, и князь открыл глаза. Это был десятник Варга. Он стоял в двух шагах от постели и пялился на Воисвета преданными собачьими глазами.
— Ты что, весь день тут стоял? — буркнул севшим со сна голосом князь.
Варга молчал, с чувством юмора у него всегда были напряженные отношения. Зато он умел исполнять приказы. Исполнять в точности, не щадя ни себя, ни других.
Во главе двух десятков воинов князь отослал его в город, на случай если там объявятся люди брата и начнут баламутить народ. И ежели он сейчас был здесь живой и здоровый, это означало только одно — все в порядке.
Это были его последние воины, но и не самые завалящие. Далеко не самые.
— Что в городе? — спросил князь.
— Все в порядке, — громыхнул басом Варга и протянул кубок с вином.
Воисвет выпил вино до дна.
— Все целы?
— Все. У нас было спокойно. Крутослав вывел в поле все свои силы. У него даже в замке никого не осталось. Захватили с лету.
Это известие не вызвало у Воисвета никаких чувств. Ни радости, ни удивления. Немного удивило другое. Варга никогда не отличался инициативой, предпочитая долгим размышлениям хороший бой.
Но ведь и Гойтан никогда раньше не подводил князя. Как он мог уступить Цветаве?.. Что с ними случилось со всеми? С Гойтаном, с Варгой?
И что с самим Воисветом?..
— Захватили? — переспросил князь.
— Да. Как узнали о том, что здесь произошло, ринулись туда. Так что вся его родня здесь, в подвале, слезы льет. — Десятник недобро улыбнулся. — Мы их, правда, не трогали, мы токмо на челяди отыгрались.
— Молодцы, — ровным голосом сказал князь.
— Все готово для пыток. Начинать?
— Нет.
Воисвет встал, подошел к окну и долго наблюдал закатное небо. Угасающее солнце медленно протискивалось сквозь тучи. Тяжелое, уставшее за день. Желанный горизонт был уже совсем рядом. Еще немного, еще часок — и солнце наконец сможет отдохнуть.
Князь сейчас очень хорошо понимал светило. У них, похоже, теперь было много общего. Прежде всего, усталость. А еще, наверное, безразличие. Ко всему и ко всем. Включая самого себя.
За спиной царило мертвое молчание. Варга как будто и дыхание затаил. «А ведь он, наверное, думает, что я готов выть от горя и жажды мести, — подумал князь. — Но я не вою. И не хочу мстить. Я вообще ничего не хочу».
Кроме одного. Воисвет отчетливо понял, что находиться здесь больше не может. Все, что он хочет, — забыть обо всем. О своей многолетней вражде с братом, о погибшей родне, о Цветаве…
— Я уезжаю, Варга, — сказал он. — Ты остаешься за старшего.
Челюсть Варга едва не отвалилась.
— А как же эти? Родичи Крутослава? Жена, дочери…
— Пока не трогай. И вообще, выпусти их. Пусть идут, куда глаза глядят.
— Да куда им идти? Замок-то мы запалили.
— Ты понял меня? — Воисвет пробуравил десятника взглядом насквозь.
— Понял! — Варга мигом подтянулся и закивал. — А что делать?
— Я отбываю прямо сейчас, Варга. Все вопросы отныне решаешь ты.
Князь двинулся к выходу, не замечая вытаращенных глаз десятника.
— Но когда?.. — растерянно спросил Варга.
— Не знаю, Варга. Не знаю.
Хотелось сказать — никогда, но князь сдержался. Мало ли что.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
По степи летели всадники. Саженей на двадцать опередив остальных, вперед рвались двое — мужчина и женщина лет тридцати, похожие как брат и сестра. Они и одевались похоже — их кожаные куртки, штаны и сапоги были одного цвета и покроя.
Разнились они оружием. Из-за плеч мужчины выглядывал мощный составной лук, снаряженный тетивой, и короткий, дешевенький меч. У женщины же, напротив, меч выделялся великолепной отделкой, а на боку висел скромный арбалет.
Следом за ними с оглушительным воем и гиканьем неслись две дюжины вооруженных до зубов всадников.
Выхватив лук, мужчина извернулся, сзади послышались предостерегающие крики. Кто успел, прикрылся щитками или наручами, остальные припали к лошадям.
Но лучник лишь рассмеялся и спустил тетиву. Одна из лошадей захрипела, и тотчас застонал приникший к ее шее всадник. Стрела пробила их обоих. Лошадь на всем скаку грянулась оземь, перевернулась через голову и с хрустом вмяла в траву своего седока.
Вдогонку беглецам полетели гневные крики и стрелы, но ни одна из них даже лошадь не поцарапала. Среди преследователей не было умельцев стрелять на полном скаку. Но в этом и не было нужды. Они рассчитывали на кое-что другое.
Тяжелые вьюки на лошадях беглецов убивали медленно, но верно. А до спасительной кромки леса было все еще далеко.
Десять раз мужчина натягивал и спускал тетиву, и столько же преследователей прекратили погоню. Раз и навсегда. А потом лошадь под ним споткнулась, и он едва-едва успел высвободить из стремян ноги. И тотчас закувыркался по земле.
Остановившись, мгновенно вскочил, отыскал глазами упавший лук и бросился к нему. Вырвавшаяся вперед женщина немедленно развернула свою лошадь. Мужчина подхватил лук, оглянулся на лес, на преследователей и бросился к своей спутнице:
— Гони, я так!
— Не успеешь! — вскрикнула она.
— Вперед!!! — заорал он.
Женщина пустила коня в галоп. Следом, мало уступая животному в скорости, припустил мужчина.
До леса оставалось совсем немного, когда конь зашатался, захрипел и стал падать. Женщина ловко соскочила с седла, кувыркнулась и поднялась уже с обнаженным клинком.
— В лес! — крикнул мужчина, поворачиваясь лицом к погоне и натягивая лук.
— Щас прям! — бросила она, — Я не брошу тебя, братец!
— Вот дура-то набитая! — буркнул он, но губы дрогнули в улыбке.
— Сам дурак! — огрызнулась женщина.
— Раскрути арбалет!.. Говорил я тебе, заряди сразу!
— Отстань!.. Это не лук твой, заденешь крючок — вот тебе стальной болт в задницу!
Мужчина выстрелил еще несколько раз. Но упал лишь один. Остальные, замедлив ход, умело закрывались толстыми щитами. Да и латы были на всех оставшихся. Дурней-то он сразу повыбил.
— Советую опустить лук, Дежень, — ледяным голосом сказал один из преследователей. — А тебе, Ирица, убрать клинок.
— Может, еще и штаны спустить да нагнуться? — осведомилась Ирица.
