Кульминационный пункт этого исторического дня наступил, когда миллионы детей с музыкой вышли на озаренные солнцем и электрическим светом улицы. Они пели быстрые, как скороговорка, песни и пританцовывали на мостовых. Дети несли огромные портреты профессора Британова и Юры Ветлугина вперемежку с большими транспарантами, на которых было написано:
«ДА ЗРАВСТВУЕТ СОВЕТСКАЯ НАУКА!»
«МЫ ЛЮБИМ ПРОФЕССОРА БРИТАНОВА!»
«ЮРКА, ЖИВИ ТЫСЯЧУ ЛЕТ!»
А в это время в операционной комнате больницы острова Седова профессор Британов стоял над умывальником и мыл руки. Его окружали журналисты. Профессор прислушивался к успокоительному плеску воды. Восклицания корреспондентов доносились до его слуха будто издалека:
— Это исторический опыт!..
— Древние назвали бы это чудом…
— Мы убедительно просим, Сергей Сергеевич, хоть несколько слов…
В умных молодых глаза Британова жило еще то нервное творческое напряжение, которое лишь полчаса назад разрядилось великолепным научным экспериментом, но усталость и глубоко запрятанное волнение сделали свое дело: стариковские морщины легли на лице Британова, и лицо его приобрело оттенок серого воска.
— Вы просите несколько слов для ваших радиогазет… — сказал он, осушая руки в стенных пневматических перчатках. — Но что я могу сказать в этих нескольких словах о своем опыте, если я тридцать лет работал прежде, чем его совершить, и если до меня многие поколения ученых веками подготовляли этот эксперимент?..
Профессор осмотрел свои сухие руки и окинул смеющимися глазами окружившую его молодежь:
— Здесь кто-то из вас произнес одно старинное слово: «чудо». Вот по поводу чудес я могу сказать для ваших газет несколько слов, именно несколько… Нет таких чудес, которых не сможет совершить наука коммунистического человечества…
Оглянувшись вокруг, Британов спросил:
— Позвольте, а где же папа-мама? Позовите их, пусть они полюбуются на своего сорванца…
Ирина все еще стояла в коридоре, не решаясь войти в операционную… От волнения на бледном лице ее появился румянец. Видно было, что в этом волнении есть еще большая доля страха: Ирина еще боялась верить, что Юра жив. Но верить этому приходилось: она слышала за дверью оживленный гул голосов, рядом с нею стояла и плакала счастливыми слезами ее лучшая подруга Таня Свенсон.
Наконец открылась дверь, и на пороге появилась та самая белокурая ассистентка, которая раньше боялась смотреть ей, Ирине, в глаза. На ассистентке не было уже марлевой маски. Улыбаясь, она сказала Ирине:
— Пожалуйте. Профессор просит вас войти…
Ирина набрала полную грудь воздуха и, не ощущая под ногами пола, пошла, поддерживаемая Татьяной Свенсон.
Сразу ей показалось, что в комнате чересчур много людей. Юры среди них не было. Ирина остановилась. И вдруг поняла:
«Ах да, он лежит вон там, в углу, на койке… После смерти он еще, видимо, не совсем здоров… Какие странные мысли приходят в голову!..»
В углу, заслонив своими широченными плечами лежавшего на койке мальчика, профессор Британов слушал у него пульс. Заметив вошедших женщин, он осторожно положил руку мальчика, стал в сторону и сказал громко:
— Ну, вот он, ваш красавец…
Ирина взглянула… и остановилась. Разметав тяжелые черные кудри по подушке, на койке лежал смуглый, почти темнокожий мальчик с длинными изогнутыми ресницами и с красным пятном на лбу, похожим на силуэт ползущей улитки. Грудь его ровно вздымалась: мальчик, видимо, спал.
— А где же… Юра? — тихо спросила Ирина и обвела всех изумленным взглядом.
Из-за ее плеча Татьяна Свенсон испуганно глядела на незнакомое лицо мальчика.
— Как где? — хмуря густые брови, сказал Британов. — Он перед вами…
Переглянувшись, корреспонденты, как по команде, навели на Ирину раструбы фонографов. Мерс насмешливо глянул на профессора сквозь свои оранжевые светофильтры.
— Это… не… он… — запинаясь, сказала Ирина и стала отступать спиной к двери, словно видела перед собой страшное видение. — Это не Юра! — вдруг крикнула она и бросилась вон из комнаты.
Навстречу ей, услышав ее вопль, уже бежали в одном белье забинтованный Ветлугин и босой дед Андрейчик.
— Володя! — крикнула Ирина и добавила тихо: — Это… не… Юра.
Ветлугин вовремя подхватил на руки жену: Ирина была без сознания.
12.
Куда исчез Юра
25 мая утром корреспонденты радиогазет передали с острова Георгия Седова экстренное сообщение:
«21 мая спасательная экспедиция доставила на остров вместе с глыбой льда труп мальчика, погибшего на льду во время шторма. Врачи островной больницы обратили внимание на темный цвет кожи рук и лица погибшего. Недоумение вызвала также одежда мальчика, общие очертания которой можно было различить сквозь лед. Когда труп был вынут из мраморной каны, в которой производилось оттаивание под высоким давлением, с мальчика сняли его одежду. Она действительно оказалась каучуковым глубинным скафандром с металлическим креплением. Шлема и камер верхних конечностей (рукавов) не оказалось. Под скафандром на трупе были надеты одни грязные трусы. Матери эту одежду мальчика своевременно увидеть не довелось, а врачи, не знавшие в лицо Юру, не придали его странному наряду особого значения. Но, после того как мальчик был оживлен, молодая женщина лишилась сознания: перед нею лежал чужой мальчик. Только тогда для всех стало очевидным, что спасательная экспедиция нашла на льду какого-то другого, неизвестного замерзшего мальчика.
Нам точно известно, что Юра Ветлугин вылетел со станции один. Непонятно, каким образом очутился во льду на восемьдесят шестой параллели второй мальчик.
Командор дивизиона и пилоты спасательной экспедиции утверждают, что все пространство в двадцать три тысячи квадратных километров, на котором 21 мая свирепствовал шторм, обследовано самым тщательным образом: подобраны не только люди, но даже разбитый автожир, самолет „Молния“ и обломки отцепной кабины, в которой спустились Владимир Ветлугин и старик Андрейчик. Подобрана также и электрокирка Юры, которой он рубил лед. На льду оставлен лишь дохлым моржонок, который служил для Юры Ветлугина своеобразным посадочным знаком во время поисков трупа Амундсена.
Сегодня же, как только была обнаружена ошибка, шестьдесят легких самолетов-разведчиков вылетели на поиски исчезнувшего Юры Ветлугина. Двадцать машин самым тщательным образом обследовали район, где был обнаружен разбитый автожир „Полярный жук“. Остальные сорок машин взяли под наблюдение соседние районы и обследовали в общей сложности двести тысяч квадратных километров поверхности льда и воды. Во всех соседних районах они не обнаружили никаких следов пребывания
