для амазонки, голубое полотно для утреннего туалета, несколько чудесных пастельных муслинов, отороченных кружевами, на повседневные платья и богатый темно-голубой атлас для торжественных случаев. Потом, как будто что-то вспомнив, взяла изысканный испанский кружевной материал кремового цвета на шаль.
– Элизабет, вам нужно бальное платье! – воскликнула внезапно Дженни. – Ведь действительно, Джоффри Гренгер упомянул о том, что ходят слухи о предстоящем бале. У вас должно быть нечто особенное для этого случая.
Элизабет вспомнила серебряное газовое бальное платье, привезенное из Англии. Вспомнив о нем, она мысленно вернулась к тому моменту, когда упаковывала чемодан и пребывала в нерешительности, брать ли его с собой или нет. Господи, как давно это было! Может быть, наконец настал час его надеть?
Мэри достала платье из гардероба, и все внимательно его осмотрели. Оно все еще было прекрасным, серебряная материя сверкала изысканно и мило.
– Пожалуй, вам не надо в таком случае шить новое платье, – предположила Дженни. – Это прекрасно подойдет.
Мисс Уайби принялась упаковывать свои сокровища обратно по коробкам, но Элизабет снова посмотрела на серебряное платье. До чего оно нежное, девически наивное! Она вспомнила, что когда-то платье представлялось ей самым лучшим, какое только можно себе вообразить. Теперь оно тоже казалось красивым – платье для невинной, беззаботной юной девушки! Но ей оно вряд ли теперь подойдет.
– Подождите, – вдруг сказала Элизабет, когда мисс Уайби уже закрывала последнюю коробку. – Мне хочется еще кое-что посмотреть… нечто особенное.
Глаза портнихи засветились.
– Конечно, мисс. Разумеется. – Она щелкнула пальцами, и Кэрри достала одну большую коробку.
Мисс Уайби вытащила из нее рулон желтой органзы.
– Если ее украсить бусинками, возможно, это будет то, что надо, – предположила портниха.
– Нет, – покачала головой Элизабет.
– А что вы думаете об этом шелке, мисс Трент? Цвета орхидеи. Вы сможете заколоть в волосы орхидеи…
– Нет.
Краем глаза она вдруг заметила одну ткань, выглядывающую из-под всех остальных, и нагнулась вместе с портнихой, чтобы вытащить ее с самого дна. В отдельной плоской белой коробке был упакован прекрасный малиновый бархат. Цвет его был глубокий, насыщенный, почти вызывающий. Сам бархат на ощупь напоминал нежный лепесток. Это было именно то, что ей нужно. И она уже знала, какое платье следует из него сшить.
– Мисс Уайби, сможете ли вы сшить платье, в точности следуя моим указаниям?
– Ну разумеется! Почему бы и нет?
– Прекрасно. В таком случае я беру этот малиновый бархат, если вы не возражаете.
Среди общего хора счастливых восклицаний по поводу сразившего всех великолепия этой ткани, в дверь неожиданно постучали.
– Войдите, – воскликнула Дженни, поглаживая мягкий бархат о свою щеку.
– Прошу простить меня, уважаемые леди, – раздался из дверей хорошо знакомый голос. Элизабет стремительно повернулась и увидела Бена Тукера, неуклюже вступающего в комнату.
– Бен! – бросилась она к нему и дружески схватила его за руки. – Откуда ты? Как ты прекрасно выглядишь!
И действительно, это было правдой – все его шесть футов, казалось, просто излучали довольство и радость. Копна длинных соломенных волос была изысканно причесана, озорные голубые глаза весело сверкали, лицо покрывал здоровый румянец. На нем были надеты белая полотняная рубашка, замшевая куртка, коричневые шерстяные брюки, казавшиеся абсолютно новыми. «Точно так же, как сияющие кожаные ботинки на ногах», – заметила про себя Элизабет.
– Так гораздо лучше, чем в тряпье, которое пришлось носить на корабле, вам не кажется? – Бен усмехнулся. В свою очередь, он тоже восхищенно изучал ее внешность. – О, ты выглядишь совершенно сногсшибательно, Лиз… мисс Трент. – Он внезапно смутился и оборвал себя, вспомнив, что в присутствии других людей нужно придерживаться другой истории. От смущения густо покраснел.
– Входи же, Бен, – пригласила его Элизабет, стараясь скрыть неловкость за проявлениями чрезмерной радушности. – С Дженни ты знаком, а это мисс Уайби, это Кэрри… Петерсон, не так ли?
– О да, я уже знаком с этими леди, – весело начал Бен, поочередно кланяясь Дженни, мисс Уайби и наконец Кэрри. На Кэрри взгляд его остановился неожиданно долго. – Кэрри Петерсон? – воскликнул он с сомнением в голосе.
Она подняла на него свои невинные карие глаза.
– Да, сэр.
– Я… вас помню. Ведь ваш отец владеет бакалейной на Второй улице? Когда я вас видел последний раз, вы были совсем маленькой!
– Это было больше года тому назад, Бен, – напомнила ему Дженни и мягко добавила: – К сожалению, недавно мистер Петерсон был убит в сражении с британцами на острове Минкок в Нью-Джерси. Он был приписан к милиции, если ты помнишь.
– О! Я не знал, что все так произошло! Я не мог себе даже вообразить!.. – Бен смотрел на Кэрри, которая стояла, опустив голову. Казалось, она изучает что-то на полу. – Очень сожалею, мисс Петерсон. Я вовсе не хотел вас расстраивать.
Во время этой сцены мисс Уайби смотрела на Бена с явным неодобрением. Разболтанный, нахальный
