дождавшись, когда усядутся лорды, и только потом опустилась на кресло. Наконец снова взглянула в зал и заметила Элис.
— Нагнись, — зашептал карлик. — Нагнись. Ради бога, опусти голову. Она смотрит на тебя.
Но Элис выдержала пристальный взгляд холодных серых глаз этой женщины.
Леди Кэтрин что-то спросила у одной из сидящих поблизости дам. Та сразу обернулась на Элис и подозвала слугу. Знахарка прекрасно понимала важность соблюдения этикета и субординации, она знала, что сейчас к ней направляется самый низкий по званию слуга, но глаз от лица леди Кэтрин не отвела.
— Две кошки на крыше одного сарая, — тихо пробормотал Дэвид.
Вдруг Элис стало больно; она так сильно сжала скрытые рукавами кулачки, что ногти впились в ладони. Слуга остановился прямо перед ней на покрытом грязным тростником полу.
— Леди Кэтрин приказывает вам выйти из-за стола, — доложил он. — Она требует вас немедленно.
Элис покосилась на Дэвида.
— Делай, как считаешь нужным, — пожал он плечами. — Я пришел сюда пообедать. Ты пришла устроить кошачью драку. После обеда шагай прямиком в комнату милорда. И не вздумай тянуть время.
Все еще не отрывая взгляда от желтовато-бледного, широкого лица леди Кэтрин, девушка кивнула. Она медленно поднялась и через весь зал устремилась к главному столу.
Мужчины и дамы, перед этим весело болтавшие друг с другом, один за другим умолкали, поворачивая головы в ее сторону. Огромный волкодав сначала зарычал, но затем словно передумал и поплелся вслед за ней. Наконец она остановилась перед помостом; в спину ей глядели не менее двух сотен пар глаз, а перед ней холодно светились глаза леди Кэтрин.
— Мы должны отблагодарить тебя за то, что ты достойно проявила свое искусство, — сказала хозяйка замка безжизненным голосом, в котором слышался отвратительный южный акцент. — Судя по всему, тебе удалось излечить милорда и полностью вернуть ему здоровье.
Слова, звучавшие вполне милостиво, сопровождались ледяным взглядом.
— Я всего лишь исполнила свой долг, — ответила Элис, не отрывая глаз от лица леди Кэтрин.
— Так и я не устою, вот прямо завтра возьму и заболею! — весело засмеялся лорд Хьюго.
Сидящие на скамьях офицеры дружно подхватили его смех. Кто-то еще и залихватски присвистнул. Но Элис пропустила это мимо ушей, ее внимание приковал молодой лорд. Его черные полуприкрытые глаза смотрели лениво, а улыбка была такой теплой и располагающей, словно у них был какой-то общий секрет. Это было приглашение в постель, столь же недвусмысленное, как церковный колокол, зовущий к заутрене. Элис почувствовала, как лицо медленно заливает яркая краска.
— И не мечтайте, милорд, — ровным голосом произнесла леди Кэтрин, затем повернулась к Элис и резко спросила: — Откуда ты?
— Из Боуэса, — ответила девушка.
— Что-то говор у тебя не местный, — недоверчиво заметила леди Кэтрин и нахмурилась.
— Я провела несколько лет в Пенрите, — тут же соврала Элис. — Там живет моя родня. У них говор мягче, и они научили меня читать вслух.
— Ты умеешь читать? — вмешался старый лорд.
— Да, милорд, — подтвердила Элис.
— Может, ты и писать умеешь? По-английски и по-латыни? — заинтересовался изумленный старик.
Молодой лорд хлопнул отца по плечу.
— Вот вам и писарь, — ухмыльнулся он. — Девица — писарь. На нее можно будет положиться… уж она не сбежит от вас в попы.
За длинным столом совсем близко к помосту раздался смех, и человек в черном одеянии священника поднял руку в сторону Хьюго, изображая фехтовальщика в схватке.
— Это лучше, чем ничего, — согласился его светлость. Он помолчал и грубо добавил: — Домой пока не поедешь. Мне нужно кое-что написать. Найди себе стул и сядь.
Элис кивнула и направилась обратно в конец зала, но ее остановил молодой лорд.
— Нет-нет! — крикнул он, после чего обратился к отцу: — Если уж она будет вашим секретарем, ее место здесь. Вы позволите, леди Кэтрин?
— Разумеется, милорд. — Кэтрин растянула губы в тонкой усмешке. — Все, что вы пожелаете.
— Пусть сядет с вашими дамами, — предложил Хьюго. — Эй, Марджери, подвинься и освободи место для юной знахарки. Она будет обедать рядом с тобой.
Опустив глаза, Элис подошла к помосту и поднялась на три невысокие ступеньки. Здесь у самой двери стоял еще один небольшой стол, вокруг которого расположились четыре дамы. Элис взяла пятый стул и села с ними. Они недоверчиво переглядывались, пока слуги несли для новенькой оловянную тарелку, нож и массивный оловянный кубок, на котором был выбит герб Каслтона.
— Это правда, что ты ученица старухи Моры? — осведомилась наконец одна из них.
Элис узнала в ней миссис Эллингем — овдовевшую хозяйку прекрасной фермы возле Слейтхолма, которую выгнала из дома злая невестка.
— Да, — подтвердила девушка. — Сначала я жила в Пенрите, а потом стала работать у Моры.
Женщина уставилась на ее лицо.
— Да ты найденыш Моры! — изумленно воскликнула она. — Та самая маленькая девочка. Ты жила с ней, когда я отправилась сюда.
— Верно, миссис Эллингем, — отозвалась Элис и помедлила, лихорадочно соображая. — Я не сразу узнала вас, поскольку уехала в Пенрит сразу после свадьбы вашего сына. А потом вернулась.
— Но я слышала, ты ушла в монастырь, — строго произнесла женщина.
При этих словах одна из присутствующих охнула и вмешалась в беседу.
— Монашка?! Только не это! Я не стану сидеть за одним столом с монашкой! Это приличный дом, милорд не захочет обедать с еретичкой.
— Я останавливалась в монастыре всего на три дня по дороге в Пенрит, пока поджидала попутную повозку, — пояснила Элис, вцепившись пальцами в подол красного платья. — Я не жила там.
Миссис Эллингем важно кивнула.
— Если бы жила, тебе бы не поздоровилось, — заметила она. — Сам молодой лорд Хьюго со своими людьми потрепал это аббатство. Говорят, он лично ободрал в алтаре все папистские драгоценности и при этом хохотал как безумный. Все были пьяны, и он, и его друзья, и он позволил им устроить небольшой пожар. Но они перестарались, все монашки сгорели в кроватях.
Чувствуя, как дрожат руки, Элис сжала кулачки на коленях. Она все еще помнила удушливый запах дыма. В ушах стоял тот короткий крик, единственный, который она слышала. «Почему я тогда не погибла вместе со всеми? — думала Элис. — Не пришлось бы сидеть здесь и внимать этим сплетням».
— А я ручаюсь, он сделал не только это, — зашептала другая женщина, та, которую звали Марджери. — Вы только представьте, аббатство, где в постелях полно монашек! Уж он-то не оплошал бы перед тем, как их сжечь.
Элис посмотрела на нее с ужасом, остальные дамы оглянулись на сидящую к ним спиной леди Кэтрин.
— Ш-ш-ш, — предостерегла одна из них. — У нее слух, как у совы.
— А я все равно ручаюсь, что молодой лорд не оплошал, — настаивала Марджери. — Представить не могу, что господин не воспользовался моментом. У него всегда стоит, как у собаки мясника, разве он мог удержаться?
— Небось перед пожаром залез в постель к целой дюжине, — весело засмеялась ее соседка. — Уж он показал им, чего они упускают в жизни!
— Тише, — снова зашипела одна из дам, еще более настойчиво, но остальные уже не могли сдержаться и вовсю хихикали.
Элис отвернулась, пытаясь побороть охватившую ее злость.
— Замолчите, — сказала миссис Эллингем с притворной строгостью. — Такие речи не для ушей юной особы. Ты провела с ними под одной крышей целых три дня, вы, наверное, подружились?
Петух, который мирно бродил по залу и клевал между столами что придется, истошно заголосил — это
