Он уставился на нее во все глаза:
– Томас Карстейз? Ты дочь Томаса Карстейза?
Она кивнула:
– Похоже, ты о нем слышал.
– Да о нем слышали все разведчики мира! – Стивен метнул на девушку взгляд, полный веселого любопытства. – Говорят, он мастер высшего класса и слывет лучшим шифровальщиком и дешифровщиком нашего времени, гением международной дипломатии, способным выуживать самые тонкие секреты из, казалось бы, безнадежных источников информации.
– Как мило! – Анемон засмеялась, чувствуя, как по телу разливается восхитительное тепло от выпитого вина. Она сделала еще глоток. – Да, у отца неплохая репутация среди профессионалов.
Стивен покачал головой.
– Томас Карстейз… – удивленно пробормотал он. – Ты говоришь, что Паук – живая легенда? Томас Карстейз – точно такая же легенда. Я бы многое отдал за встречу с ним. – Стивен пристально посмотрел на девушку. – Я слышал о том, что он погиб – в Испании, несколько месяцев назад. Мне очень жаль, Анемон…
Она опустила ресницы и слегка отвернулась, пытаясь скрыть улыбку.
– Анемон? – окликнул Стивен, и она подняла глаза.
На этот раз ей не удалось спрятать их веселый блеск. Стивен покачал головой.
– Так вот оно что! – Его красивое лицо расплылось в улыбке. – Ну ладно, милая, и где же сейчас этот старый кудесник?
– Где же ему еще быть? – Анемон лукаво прищурилась. – В Новом Орлеане, конечно!
Стивен взял из ее руки пустой бокал и поставил на пол вместе со своим, потом повернулся к девушке, которая сидела в его постели и смотрела на него с веселым интересом. Он обнял ее и решительно уложил на подушку.
– Я вижу, Анемон Карстейз, – ласково проговорил он, – мне еще многое предстоит о тебе узнать.
Они смотрели друг другу в глаза, забыв про Томаса Карстейза. В этот момент не существовало ничего – только они двое, темная каюта и легкое покачивание корабля.
– Теперь ясно, над чем мне придется работать, – заметил Стивен.
– Да, тебе многое надо узнать… – прошептала она, ласково обхватив его лицо ладонями. – Может, лучше начать прямо сейчас?
– Сию минуту! – Он отбросил простыню в сторону и медленно оглядел ее сияющую наготу. Под его восторженным взором Анемон почувствовала легкий трепет и замерла в предвкушении. Стивен медленно склонился над ней и поцеловал ее в живот. Она задрожала. – На это потребуется время, – сказал Стивен, лаская губами ее груди, – но я намерен действовать с предельной тщательностью.
И он успешно выполнил свое намерение. К этому выводу Анемон пришла много позже, когда к ней вернулась способность думать.
Глава 15
Небо над Нью-Брансуиком уже окрасил закат, когда «Морской лев» прибыл в гавань Сент-Джона. На горизонте полыхали розовато-лиловые и оранжевые полосы, а в небе плыли белые прозрачные облачка, тронутые по краям огненным светом. В воздухе стаями кружили чайки и журавли, пикируя за рыбой и пронзительно крича на рыбаков. Весь пейзаж был исполнен красоты и очарования.
Анемон любовалась им с палубы, пока «Морской лев» скользил по заливу Фанди. Они бросили якорь в оживленном порту. Ее поразил чудесный вид этого приморского городка. Вдали, за Сент-Джоном, зеленели сосновые леса и поднимались горы с плоскими вершинами. Около гавани лепились одна к другой крыши многочисленных сельских домиков и магазинов.
В этой мирной картине не было ничего зловещего и опасного, и все же Анемон ощутила знакомое посасывание под ложечкой, когда взгляд ее прошелся по высоким парусам качавшихся на воде кораблей и докам, в которых сновали рабочие люди. Она всегда испытывала такое ощущение перед началом опасного задания: мышцы напряжены, чувства обострены до предела.
– Готова? – прозвучал у нее над ухом голос Стивена.
Девушка резко обернулась, и он прочел ответ в ее больших серых глазах, азартно блестевших в тот момент.
Когда судно вошло в залив Фанди, они начали обдумывать план. Им предстояло сойти на берег в качестве мужа и жены – капитана американского торгового корабля и его супруги. Но это было лишь начало. Как только будет собрана вся возможная информация о «Бельведере» и его экипаже, они приступят к разработке главной и самой трудной части плана – освобождению Джонни Такера.
– Кто-нибудь из экипажа сойдет на берег? – спросила Анемон, когда Стивен обнял ее за плечи.
Было начало мая, но здесь, на побережье, еще стояли холода, усиливавшиеся после захода солнца. Анемон в тонком платье из зеленого муслина зябко ежилась, прижимаясь к плечу Стивена.
– Нет, я не хочу привлекать лишнее внимание, – отрывисто сказал он. – Правда, в восемь часов я должен встретиться с Уильямом на пристани и дать ему указания к действию, если потребуется.
Анемон заметила, что Стивен тоже стал другим. Он выглядел мрачным, суровым, а в его голосе появились стальные нотки, которых она уже давно не слышала. Американец, видно, тоже чувствовал опасность и напрягся перед встречей с неизвестными вражескими силами. Его глаза лихорадочно блестели, но в нем совершенно не было страха, лишь какая-то мрачная, почти зловещая решимость. Анемон видела его плотно сжатый рот и острый взгляд, которым Стивен обводил ряд стоявших в гавани судов. Он волновался и ждал так же, как и она, но для него события этой ночи имели очень большое значение. Джонни Такер – его лучший друг, и боль Джонни – это его боль. А боль Стивена – ее боль. Анемон была так
