зеркала.
Этот день ничем не выделялся из ряда ему подобных.
Вольф уже собирался закрыть контору и ехать домой, когда появился мэр Дюк и, протягивая на ходу пухлую руку с коротенькими пальцами, бросился к Вольфу, сидевшему за столом:
– Только одну минуту, шериф, не больше. Не сердитесь. Я просто хотел сообщить вам, что Миртль Ли Андерсон созвала общее городское собрание. Завтра вечером в гостинице. Дело касается молодой леди, которая вчера приехала в город. Это правда, что она дочь Бэра Ролингса?
– Ну а если да?
Мэр Дюк покачал седой головой:
– Миртль Ли будоражит народ. Все помнят, как шайка Бэра лет шесть-семь назад ограбила наш банк и как его бандиты убили кассира, а убегая, задавили на улице дочку Эда Мейсона. Люди не допустят, чтобы дочь головореза жила здесь, а тем более учила их детей. Ах да, – черные глаза Дюка не мигая смотрели на шерифа, – Миртль сказала, что у Кетлин есть свои мысли на этот счет. Но лучше отказаться от подобных затей, Вольф. Считайте, нам повезет, если эту маленькую мисс просто выгонят из города без дегтя и перьев.
– На моей территории ничего подобного никогда не произойдет. – Шериф встал из-за стола. В его взгляде, направленном на мэра, читалось спокойное, но жесткое предостережение. – Возьмите себя в руки, Эрнест. Не впадайте в истерику, как Миртль Ли.
– Ох-ох, если бы вы знали, как мне все это не нравится. Люди сердятся даже при одном упоминании имени Бэра Ролингса, не говоря уж о близком соседстве с его родственницей. В гостинице и «Койоте» толкуют, что этой барышне здесь не место, она, мол, замышляет ограбление банка с проходимцами вроде Фесса Джонса. Я слышал, вы пристрелили этого молодца у нее в доме. Что он там делал? Они были в сговоре?
– Эрнест, мисс Ролингс замышляет только навести порядок на ранчо Пистоуна. Других улик против нее нет. Бэр честно выиграл в карты этот участок у Амоса, и, может, это единственная собственность, доставшаяся ему без воровства и насилия. Мисс Ролингс имеет право жить там до тех пор, пока не причинит никому беспокойства. И точно так же никто не вправе беспокоить ее. Ясно?
Эрнест Дюк заморгал, не выдержав угрожающего взгляда холодных серых глаз Бодина. С этим человеком лучше не спорить, если вам дорог покой. Обычно Вольф добродушно-веселый, и беседовать с ним по большей части удовольствие, никто в городе не может упрекнуть его в недостатке обходительности. Но Эрнесту всегда казалось, что под всем этим тлеет гнев, который, прорвавшись наружу, будет подобен адскому пламени.
Эрнест Дюк не хотел раздувать это пламя.
– На мой счет не беспокойтесь, шериф, – быстрая ответил мэр, спеша отвести от себя подозрения. – Я только передаю вам, о чем спорят в городе. – Он нервно подергал отворот своего дорогого черного костюма. – Лично меня все это не касается, но вам, по-моему, нелишне было бы знать.
– На какое время назначено собрание?
– На семь. Хотите прийти? Вольф кивнул.
– Хорошо, очень хорошо. Там и увидимся. Вежливо улыбаясь, мэр склонил голову в знак прощания. В его движениях и улыбке Бодин заметил какую-то неловкость. «Миртль Ли успела взвинтить людей сильнее, чем он говорит», – заключил шериф.
Проводив мэра взглядом, он закрыл ставни. Шорти Маккол храпел в камере, похоже, до утра он не придет в сознание. «Ладно, скоро придет Эйс Джонсон и присмотрит за ним», – решил Вольф и, не дожидаясь своего помощника, вышел на улицу. Он вспоминал разговор с мэром и удивлялся, почему люди всегда готовы думать про чужаков только самое плохое. Конечно, он тоже отнесся к Ребекке Ролингс с подозрением – честно говоря, он до сих пор не изменил своего мнения, – но ведь у него такая работа, черт побери! И будь он проклят, если допустит, чтобы истеричная толпа нарушила в Паудер-Крике закон, выгнав из города одинокую беззащитную женщину.
Даже если она дочь Бэра Ролингса.
Глава 8
На собрание пришли все до единого. Миртль Ли с сыновьями и невестками сидела в первом ряду. За ними расположились доктор Уилсон, мэр с болтушкой женой Лилиан и Уэйлон Причард с родителями и обоими старшими братьями. Вольф обвел взглядом собравшихся в обеденном зале гостиницы, не оставив никого без внимания. Тут были и хорошенькая вдова Лорели Симпсон, и Дэн Баттерик, владелец лесопильного завода, все фермеры с ранчо, находящихся в радиусе тридцати миль, среди них такие преуспевающие, как Брейди, Адамсы, Уэстерли, коммерсанты, лавочники, даже шулера и девицы из «Койота» и «Золотого слитка», которые явились послушать про опасную и нежелательную здесь мисс Ролингс.
Над горным хребтом Биг-Белт прогремел гром, в долинах разразился ливень. Кетлин сидела рядом с Вольфом в дальнем конце зала, стараясь держать себя в руках.
Первой выступила Миртль Ли Андерсон с пространными разглагольствованиями о том, что в Паудер- Крике царит образцовый порядок, которому наступит конец, если позволить селиться здесь всякому сброду. Кетлин наклонилась к сыну и прошептала:
– Безмозглая курица!
Когда та ненадолго умолкла, чтобы перевести дух, из толпы вышла Эбигейл Причард, мать Уэйлона, – коренастая женщина с орлиным взглядом:
– А как будет чувствовать себя бедняжка Эмили Брейди, каждую неделю встречая в городе эту Ролингс и зная, что та живет припеваючи на денежки, которые оставил ей злодей, повинный в смерти маленькой племянницы Эмили? Слава Богу, хоть Мейсоны уехали из города. Но мы-то с вами не забыли, какое горе причинили этой семье Бэр Ролингс и его шайка. Почему мы должны терпеть здесь Ребекку Ролингс, когда малютка Лотси Мейсон лежит в сырой земле, потому что ее задавили на улице бандиты, даже не обратив на это внимания?
Эмили Брейди, тетка погибшей девочки, закрыла лицо руками и затряслась от беззвучных рыданий. Ее муж Кэл мрачно уставился на свои ботинки, в утешение поглаживая колено жены.
