блондинок. Брюнеток с синими глазами в заведении отродясь не бывало.
Девочки, к которым он ехал, иначе двигались, иначе смеялись, но они умели заставить его забыть долгие и одинокие ночи в доме, где боль и ненависть укоренились крепче, чем радость и веселье.
«Интересно, – вдруг подумал Такер, – удастся ли забыть и то, что самая красивая женщина в мире – мой кровный враг?» Внезапно он усомнился в этом. Что ж, кроме девочек было еще виски, и уж оно никогда не подводило.
Глава 6
Прошло несколько дней. Эмма в двуколке отправилась в город, чтобы зайти в банк и в центральный магазин, а также на почту, где, без сомнения, ожидало ее письмо от Дерека.
Однако ее ожидало и еще кое-что, а вернее, кое-кто. Оказывается, не только ей пришло в голову посетить городок в этот день. Такер Гарретсон поил лошадь перед заведением «Иезавель». Ну и вырядился же он, фыркнула Эмма, окинув взглядом черные брюки, туго обтянувшие мускулистые ноги, распахнутую на груди рубашку и синий шейный платок. То, что все это ему очень шло, было вопиюще несправедливо. К тому же он по-приятельски болтал с Мэри Лу Кент, отцу которой принадлежал магазин, куда Эмма направлялась. Просто бросалось в глаза, как откровенно Мэри Лу кокетничала с Такером, призывно поглядывая из-под возмутительно длинных ресниц и встряхивая рыжими кудрями. Пока Эмма мрачно наблюдала, девушка смело взяла своего собеседника под руку, что совсем уже не лезло ни в какие ворота!
Интересно, что за общие темы у них могут быть, ядовито спросила себя Эмма. О чем они могут так оживленно беседовать? О росте цен на корма? О новой партии ленточек для бархоток?
Сама того не замечая, она скривила рот в презрительной гримасе, внезапно вспомнив, что еще со школьных дней терпеть не могла Мэри Лу Кент.
Вот уж подлинно созданы друг для друга. Один слова доброго не стоит, и другая ему под стать! Нечего ей делать в магазине этих Кентов! В банк, потом на почту – и домой.
Девушка резко отвернулась и налетела на Мэйбл Барнз. Эмма мячиком отскочила от ее громадного бюста, уронив сумочку на тротуар.
– Боже милостивый! Дитя мое, тебе следует быть внимательнее!
– Ради Бога, простите, миссис Барнз! Я не нарочно! Вспыхнув от неловкости, Эмма поспешно подняла сумочку и поправила сбившуюся соломенную шляпку.
– Ничего страшного, дитя мое, ничего страшного, – благодушно отмахнулась Мэйбл, с улыбкой ее разглядывая.
Барнзы были владельцами «Гранд-отеля», единственной гостиницы в городе, – вообще говоря, это была единственная гостиница во всей долине, чем мистер и миссис Барнз несказанно гордились. Вместе со Сью Эллен Мэйбл принимала живое участие в устройстве местных торжеств, а значит, и праздничного вечера в День независимости. Эмма уже знала, что предстоит фейерверк.
– Напротив, я даже рада была наткнуться на тебя, Эмма. То есть, я хочу сказать, я рада, что ты наткнулась на меня, – пошутила Мэйбл и промокнула носовым платком могучую шею, поскольку июньское солнце так и палило. – Сью Эллен упоминала о твоем возвращении и много о тебе рассказывала. Как мило с твоей стороны вернуться к самому празднику! Разумеется, ты на нем будешь, не так ли, дорогая?
– Я бы ни за что на свете не пропустила такое событие, миссис Барнз, – заверила Эмма, стараясь улыбаться как можно шире и искреннее. – Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? Что-то принести? Вы только скажите, что требуется.
– Ну да, я как раз отвечаю за прохладительные напитки и десерт. Если ты добавишь к тому, что уже задумано… мм… лимонный пирог, например, будет славно. Или ванильный торт. Или… мм… – На миг выпуклые карие глаза Мэйбл затуманились, потом вдруг раскрылись еще шире. – Знаю! Коринна печет превосходное имбирное печенье. В прошлом году оно имело такой успех, что мой Джеймс три дня ни о чем другом не мог говорить. Но, возможно, лучше будет… – Она снова помедлила, крутя в руках влажный носовой платок. – Боже мой, такая ответственность! Как трудно отвечать за столь серьезные вещи! Чего стоит принять решение!
– Я вас очень хорошо понимаю, – сочувственно заметила Эмма, украдкой оглядываясь в поисках спасения. – Но я могу принести и лимонный пирог, и печенье?
– Дитя мое, что за превосходная идея! – Мэйбл просияла и стиснула ее руку. – Ах, я вижу Мэри Лу! Она приготовит пирог с ревенем. Бьюсь об заклад, Такер его обожает.
С минуту она следила за парой, полностью погруженной в беседу, и лицо ее приобрело задумчивый вид.
– Мэри Лу давно уже неровно дышит к Такеру, – сообщила она заговорщицки. – Беда в том, что не она одна. Долорес Томпсон уговорила его прийти на воскресный обед (правда, пока не ясно, в какое именно воскресенье), а Элизабет Миллер…
– Меня нимало не интересует, кто неравнодушен к Такеру Гарретсону! – решительно прервала Эмма, но это прозвучало так резко, что она тут же рассыпалась в извинениях.
– Ничего, дитя мое, я понимаю. Эта ваша давняя вражда… Удивительно, как я могла позабыть об этом. Это ты должна простить меня, Эмма. Поверь, я знаю от Сью Эллен, что дела ваши ухудшились. Наверняка тебе неприятно, когда кто-то произносит имя Гарретсонов.
– Да нет, дело совсем не в этом…. просто мне нужно в банк и… словом, мне пора.
– Конечно, конечно, мы ведь уже все обсудили. – Мэйбл похлопала ее по руке. – Увидимся на танцах. И не забудь печенье и пирог.
Эмма заспешила прочь, но миссис Барнз еще не все сказала.
– Это будет праздник так праздник, дитя мое! – продолжала она, все повышая голос по мере того, как Эмма удалялась. – Воздушные шары, фейерверк! Скрипачи, танцы. Недостатка в кавалерах не будет, можешь быть уверена! Я слыхала, что молодые люди со всей округи наносят визиты в «Эхо»! Не оставляют тебя в покое! Помяни мое слово, быть тебе королевой бала!
Движения Эммы становились все более скованными, плечи свело от напряжения, лицо и шея
