интересует мое мнение. Но те, кто поумнее, учатся на своих ошибках. Почему мой Лукас смог пройти тяжелый путь уже в первый месяц после нашей свадьбы, а другие…
Но Клинт больше не слышал, что она верещала, — его внимание было приковано к Эмили. На этот раз Коуди Мэлоун нес ей стакан лимонада.
Остался ли хоть один мужчина в доме, с кем бы она не разговаривала, не танцевала, кому бы не дарила улыбки? Вряд ли. Клинт уже начинал сомневаться в собственной выдержке. Сможет ли он дотянуть до конца этой вечеринки, чтобы никого не ударить?
Проблема в том, что он был лишен всякой зацепки, чтобы объясниться или извиниться. Он не мог даже намекнуть, что происходит в его сердце. Клинт чувствовал, что близок к помешательству. Он никогда не думал, что можно испытывать такие чувства, как ревность, одиночество, отчаяние. И что можно так страдать из-за женщины.
Но не просто из-за женщины — из-за единственной женщины, которую он открыл для себя и в которой нуждался больше всего в жизни. Но эта женщина не хотела иметь с ним никаких дел.
«Ну, это мы еще посмотрим», — сказал он себе, стиснув челюсти. Он не сдавался, преследуя подлых бандитов, таких как шайки Монро или Бартов, и не собирается пасовать перед любимой девушкой.
Что он любит Эмили, этого он уже не отрицал. То, что он хочет держать ее в своих объятиях и в своем сердце до конца дней, было для него неоспоримым фактом. Но сможет ли он ее покорить — в этом он не был уверен. Такого твердого характера и воли, как у очаровательной мисс Эмили Спун, он еще не встречал. Ни одна женщина не могла так долго выражать свое недовольство, как упорная и горячая мисс Эмили Спун.
Эмили, словно почувствовав на себе его прожигающий взгляд, посмотрела через комнату прямо ему в глаза. Но когда Клинт, извинившись перед Нетти, направился к ней, она немедленно отвернулась и скрылась в толпе.
Он ускорил шаг, окидывая взглядом присутствующих и совершенно не осознавая, что является объектом повышенного внимания некоторых гостей.
Хэмилтон Смит и Хосс Флигл, открыв рты, наблюдали, как он в очередной раз пытается приблизиться к Эмили Спун.
— Ты видишь, Хэм? — Хосс недоверчиво покачал головой.
— Ты имеешь в виду Клинта? То, как он смотрит на эту девушку? И продолжает охотиться за ней? — Хэм посмотрел поверх кромки своего хрустального бокала с вином и вздохнул. — Довольно печальное зрелище. Все женщины в городе расталкивают друг друга локтями, чтобы добраться до него, а единственная девушка, с которой он пытается заговорить, шарахается от него, словно он коровья лепешка в корзине с домашним печеньем.
— Разрази меня гром, если я когда-нибудь еще видел подобный любовный недуг! — воскликнул Хосс.
Доктор Кэлвин не упустил случая внести и свою скромную лепту.
— Клинт пропащий человек, — вздохнул он печально.
На столь неудачные попытки шерифа приблизиться к Эмили Спун обратили внимание еще несколько человек, но многие жители Лоунсама этого даже не заметили, так как их внимание целиком поглотили другие события. Вечеринка внезапно приобрела совершенно неожиданное развитие. Шериф как объект обожания и матримониальных устремлений одиноких женщин Лоунсама уступил место молодым Спунам. Благодаря их усилиям был разрушен заговор против Мэнгли, а также спасены жизни Хэмилтона и Бесси Смит. Поэтому Пит и Лестер Спуны отныне не рассматривались как преступники, а приветствовались как герои. С ними беседовали, их поздравляли, им говорили комплименты и похлопывали по спине. Их слушали затаив дыхание, аплодируя любому сказанному ими слову, передавая его по всей гостиной, точно это была величайшая мудрость.
Даже Джейк Спун, подпиравший стену в течение всего празднества, под занавес был вытащен на середину гостиной. Толпа во главе с Агнес Мэнгли произносила тосты в его честь, прославляя его смелость, и каждый мужчина подходил пожать ему руку.
Молодые женщины, прежде не замечавшие никого, кроме шерифа Баркли, роились вокруг Пита Спуна, как пчелы вокруг банки с вареньем. Некоторые поглядывали на Лестера в надежде получить приглашение на ужин или на танцы. Но молодой человек, похоже, был загипнотизирован Карлой Мэнгли, а она — им. Однако удивительнее всего было то, что Агнес Мэнгли настояла, чтобы Спуны сидели рядом с ней, и воспринимала очарованного Лестера с несомненным одобрением.
Изгои с ранчо «Чашка чаю», бывшие преступники, Спуны внезапно стали почетными людьми в Форлорн-Вэлли. Но несмотря на то что весь город был захвачен этим феноменальным превращением, Питу, Лестеру и Джейку, помнившим о взятом на себя обязательстве, наконец удалось улизнуть из гостиной. Оказавшись в холле за широкой дубовой лестницей, не теряя времени на осмысление своего нового статуса, они тут же перешли к делу.
— Где Эмили? — спросил Джейк. — Я видел ее за ужином рядом с вдовой Мэнгли. Они с Маргарет Смит говорили о каких-то платьях, которые Эмили собиралась сшить. Но потом она куда-то исчезла!
— Она в саду, — сказал Пит. — Совсем одна. Мы с Лестером видели, как она выскользнула из гостиной.
— Сидит сейчас на качелях и наверняка мечтает о Баркли, — фыркнул Лестер. — Пока вокруг никого нет, нужно идти, если мы хотим покончить с этим. Сейчас самое время, — добавил он.
— А где Джо? — спросил Пит. Джейк ухмыльнулся.
— На кухне. Они с Бобби Смитом очистили тарелку с овсяным печеньем и теперь втихую уплетают его в буфетной. — Он загоготал, несмотря на ответственность предстоящего мероприятия. — Я сказал ему, чтобы он оставался там и ждал, потому что у меня для него приготовлено специальное задание. Я сейчас схожу за ним, а вы сделаете свою часть работы. Как вам мое предложение, ребята?
— По мне, лучше некуда, — сказал Пит. — Из всего нашего адского плана это единственная часть, которую я выполню с наслаждением.
— Я тоже. — Лестер кивнул Тэмми Сью Уэллс. Проходившая мимо девушка перевела взгляд на Пита и, медленно покачивая бедрами, проследовала дальше. Лестер подождал, пока она отойдет на приличное расстояние, прежде чем продолжить. — И все же я не вполне уверен, что в целом это хорошая идея.
Глубоко посаженные глаза Джейка задержались сначала на сыне, затем на племяннике.
— Лишь бы сработало, — сказал он мрачно. — Не буду утверждать, что мне это нравится больше, чем вам. Но если таким образом Эмили обретет счастье, это того стоит.
Лестер покорно вздохнул. Пит в течение минуты покачивался с каблука на носок, борясь с сильными противоречивыми чувствами.
— Ладно, черт с ним! — проговорил он наконец, делая глубокий вдох. — Ради счастья Эмили я готов сделать что угодно. Давайте кончать с этой жвачкой и браться за дело.
Пит распрямился и напрягся, заметив Клинта Баркли. Шериф с сигарой, прилипшей к губе, стоял, прислонившись к стене гостиной. Его суровый взгляд пробегал по толпе, без сомнения, высматривая Эмили.
— Я хочу присвоить себе эту почетную миссию, — сказал Пит Лестеру. — Эмили моя сестра.
— Я бы не считал это твоей привилегией! — возразил ему Лестер.
Джейк вытащил монету.
— Решка, — сказал Пит.
Братья напряженно следили, как Джейк, подбросив монету, поймал ее и разжал пальцы.
— Решка! — объявил он, протягивая ладонь с монетой. Лестер тихо выругался.
Холодная улыбка тронула губы Пита. Он снова перевел взгляд на Баркли и направился в его сторону.
— Пошли.
Глава 25
— Клинт ранен? — Эмили спрыгнула с качелей, чувствуя, как громко застучало ее сердце. — О чем ты говоришь, Джо? — Она всматривалась в полутьме в его личико.
— Я сам не видел, но дядя Джейк сказал, чтобы ты скорей шла в тюрьму. Он сейчас там. — Мальчик не мог устоять на месте и размахивал руками от волнения. При лунном свете было видно, как пылают его щеки. — Быстрее, Эмли! Дядя Джейк сказал, он тяжело ранен!
Дрожа от страха, Эмили обогнула дом и выскочила на темную улицу. Весь вечер Клинт старался приблизиться к ней, приглашая потанцевать, а она сторонилась, пытаясь убедить себя, что ради собственного блага должна изгнать его из своей жизни. Сейчас она казнила себя за это. Что, если его застрелили? Что, если его ударили кинжалом? Вдруг он не выживет?
Подобрав юбки, она бежала по главной улице. Ноги сами несли ее по пустынному тротуару. Из салуна доносились громкие голоса и треньканье пианино. Эмили пролетела мимо и помчалась туда, где под серебряным светом звезд и луны неясно вырисовывалось темное здание.
Хватая ртом воздух, задыхаясь от страха и боли в сердце, она ворвалась в тюрьму.
Контора шерифа было затемнена, фитиль масляной лампы убавлен до предела. Сначала Эмили не видела ничего, кроме полок с книгами, письменного стола Клинта и поблескивающих металлических прутьев камер, расположенных прямо за конторой.
— Клинт! — крикнула она. Охваченная паникой, Эмили пыталась разглядеть его во мраке. — Дядя Джейк! Клинт! Где вы?
Она двинулась вперед, но впотьмах споткнулась о ножку кресла. Едва не упав, она сделала еще несколько шагов и наконец заметила его — в камере.
Он лежал на тюремной койке, ничком, согнув в локтях руки.
— Клинт! — Эмили подбежала к нему, чувствуя, как страх держит ее за горло. У нее замерло сердце. Что, если она пришла слишком поздно? — Клинт… дорогой… что случилось? — прерывающимся голосом прошептала она, наклонившись к его распростертому телу.
Клинт застонал и пошевелился. Он жив!
— Слава Богу! — облегченно вздохнула она. Его белая льняная рубашка не была порвана, на ней не было пятен крови. Присев на койку, Эмили взяла его руку и трясущимися пальцами нащупала пульс.
В это время позади нее лязгнула дверь камеры. Кто-то
