Бельгию и Швейцарию, в ней живет больше людей, чем в Дании, Норвегии или Финляндии. Только из-за необразованности и плохой социальной организации шотландцы до сих пор беднее большинства других народов Северной Европы, но это не будет продолжаться вечно.
И в заключение я хочу поблагодарить за поддержку Безумного Тода, Сумасшедшего Шаги, Кидалу Тэм и Бритвера Кинга, моих друзей – любителей литературы из Глазго, которые пойдут на все, чтобы урезонить издателей, критиков и прочих судей, отказывающихся признавать блистательные достоинства предыдущего издания этой книжки.
А. Г.
1982. Отзывы на предшествующее издание
В романе «1982, Жанин» есть мощная энергия слова и интенсивные визуальные образы, которых так не хватало английскому роману со времен Лоуренса.
Никому не советую читать эту книгу… в ней сплошное сексуальное насилие, предложения слишком длинные, это просто скучная… писанина. Радиоактивная писанина.
После выхода «Ланарка» я заявил, что Аласдер Грей – ведущий писатель Шотландии со времен Вальтера Скотта. В «1982, Жанин» виден тот же яркий и самобытный талант, приводящий сюжет к почти детской развязке.
Если «Ланарк» временами расползается на части и грешит самолюбованием, то роман «1982, Жанин» написан остроумно, точно и искусно.
Не могу не заметить, что, несмотря на очевидные промахи, не исключая и загадочного модного названия, это произведение несет в себе больше надежд для развития литературы как зрелищного искусства, чем все написанное и опубликованное со времен Второй мировой войны. И дело все в том, что, несмотря на массу недоброжелательных отзывов, «1982, Жанин» повествует о мире каков он есть, а не о прошлом этого мира… Жаль… что мистер Грей так поздно начал. Если бы он был молодым начинающим автором, я бы, без сомнения, предрек ему блестящее будущее, для чего ему было бы достаточно отказаться от раздражающего маньеризма и, что еще важнее, отточить и усилить свой прозаический стиль.
У него прозрачный и классически элегантный стиль.
Грей – совершенно раблезианский автор, не только потому, что книга его цветистая и вульгарная, но и потому, что он любит при помощи языка управлять жизнью… Оригинальный и талантливый автор, что было ясно с самого начала его карьеры.
Существует уважаемая когорта мыслителей, которые полагают, что авторов вроде Грея разумнее всего игнорировать, спокойно дожидаясь, пока они исчезнут со сцены. А они никуда не исчезнут, и молчание критиков их только ободрит. Грея сравнивают с Мак-Диармидом, но при более внимательном анализе становится ясно, что он гораздо ближе к шотландскому фигляру Комптону Маккензи. Те, кто видел его по телевизору, знают, что это за человек. Тщеславный простофиля, который только и делает, что репетирует перед зеркалом свою нобелевскую речь. И он мог бы даже заслужить ее, ведь он глубоко реакционный литератор… Жаль только, что «1982, Жанин» своей глупостью, жестокостью и моральным фашизмом ничем не отличается от мусора вроде «Скинхедов», «Сьюдхедов» и прочей беллетристики в мягких обложках, рассчитанной на необразованную молодежь.
Читая некоторые рецензии на книгу, я не мог избавиться от ощущения, что комментаторы так ее и не прочитали. «1982, Жанин» – не порнография, а вдумчивое и грустное исследование человеческого кризиса; роман о мире-ловушке, где маленькие мужчины, женщины и страны эксплуатируются большими подлецами.
Если бы Аласдер Грей был порнографическим писателем, у него бы неплохо получилось. Однако он не порнограф. Его стремление пощекотать низменные инстинкты разбивается о скалы юмора и пафоса – самых лютых врагов настоящей порнографии. Только благодаря юмору эта книга выносима, правда, юмор Грея очень шотландский, то есть – черный.
По мере развертывания сюжета «1982, Жанин» превращается в добрую старомодную полемику, забавно оживляемую милыми типографскими шалостями, для понимания которых порой необходима помощь увеличительного стекла, и включает в себя также небольшую историю настоящей любви, разбитой глупым юношеским снобизмом. Но в результате остается не так уж много. Это как блестящая театральная постановка, которая приковывает внимание зрителя во время действия, но оставляет его в недоумении по пути домой – а что же все это значило?
Поначалу фрагментарный стиль напоминает Джойса и Беккета, но скоро становится понятно, что автор принадлежит к шотландской традиции, противопоставляющей окоченевший реализм и дикую
