ясно в течение всей ее предыдущей жизни. Ей невыносимо даже помышлять о том, что Тедди придется испытать то же самое. А даже, если бы Логан и оказался способным не обратить внимания на ее прошлое, у него и так было забот полон рот, едва успевай поворачиваться, чтобы посадить себе на шею еще два рта.
Тем временем девочки хихикали и кружились друг с другом по комнате.
Возвращенная в действительность, Бет нервно закусила нижнюю губу.
«Что, если я скажу или сделаю не то? Она не может позволить себе ошибиться. Ей еще никогда не приходилось бывать на вечеринках. Она не умела танцевать. Но бабушка Джо сказала, что если она не придет, то люди обидятся и подумают, что она слишком высокого о себе мнения, чтобы общаться с ними. О, господи, что же мне теперь делать?»
– Эй, учительница, пошли! – пропел Нат с порога. Удивившись тому, что в комнате уже никого нет, Бет взяла свою шаль. Бледно улыбнувшись Нату, стоявшему в своей лучшей одежде, она выбежала из комнаты, чтобы присоединиться к бабушке Джо и детям, которые уже ждали в тележке. Втиснувшись кое-как на скамейку между детьми, Бет огляделась вокруг в надежде увидеть знакомую золотоволосую фигуру. Ее настроение еще больше упало, когда она обнаружила, что Логана нигде не видно.
Хотя Нат не подгонял мулов, и они плелись шагом по грязной дороге, чтобы не забрызгать платья женщин, для Бет «Чертова Дыра» появилась слишком быстро.
Вокруг здания городского собрания под деревьями там и сям стояло много тележек и фургонов всех размеров и фасонов. Само же здание было все залито светом и изнутри доносились возбужденные разговоры и смех.
Нат остановил тележку несколько поодаль от других и привязал мулов. Затем он подошел сбоку и помог каждому пассажиру спуститься на землю. Его волосы пахли помадой, а свежевыглаженную рубашку украшал пестрый шейный платок. Широкая улыбка разделила его худое лицо на две части, когда он осторожно подал каждой по закрытой корзине, затем он взял бабушку Джо под руку и повел ее в дом.
– О'кей! Леди, пойдемте танцевать.
Несмотря на то, что бабушка Джо и девочки останавливались по пути поболтать с каждым встречным, вскоре они вошли в ярко освещенное полное шума здание. В животе у Бет словно бабочки залетели, но она помогала доставать из корзин жареную курятину, мелассу, бобы, только что выпеченный хлеб, яблочные пироги и ставила на столы, и так уже ломившиеся от яств.
По количеству людей в этом круговороте, Бет определила, что все, кто жил на расстоянии пути в тележке, прибыли сюда, от грудных младенцев до старичков с тросточками. Глаза у всех горели в ожидании, и хотя музыка еще не заиграла, сам воздух, казалось, пульсировал в такт ее ритму.
Бет повесила свою шаль на вешалку рядом с другими и повернулась, надеясь отыскать местечко подальше от суеты, но бабушка Джо, разгадав ее замысел, затащила Бет назад в толпу и стала представлять ее то одному, то другому, пока все имена не слились у нее в голове в какую-то мешанину звуков. Наконец, когда помещение было так набито людьми, что не оставалось свободного места, с тарелок с угощениями сняли салфетки, все расселись по своим местам и положили себе разнообразных закусок. Бет очень обрадовалась тому, что все занялись едой.
Копченые окорока, подрумянившиеся индейки, жареные цыплята располагались на больших блюдах в центре прогнувшегося стола, а рядом были бобы, картофельный салат, стручки бамии. Пирожные и пироги всех размеров лежали на отдельном столике.
Каждый положил себе на блюдце кучу всего, потому что каждая семья старалась опробовать лакомства соседей, но поскольку все хотели побыстрее перейти к танцам, то ели в спешке. Бет кушала понемножку, опасаясь за свой желудок, в котором и так уже чувствовалась слабость и даже временами склонность к тошноте. Но она так и не успела съесть все, что было у нее на тарелке. Еду быстро вновь упаковали, а столы сдвинули в одну сторону. Вдоль стен поставили длинные скамейки.
В то время как мамаши в уголках поспокойней расстилали соломенные тюфячки для своих заснувших малышей, дети постарше с широко раскрытыми глазами, ожидали начала. Музыканты настраивали свои инструменты.
В конце концов, все устремили свои взгляды на подиум.
– Эй! Кавалеры, разбирайте ваших дам, – закричал скрипач и бойко запиликал негритянский танец «хоу-даун», аккомпанируя ему зазвенели гитары, застучали кастаньеты и к ним присоединилось резкое звучание органа.
Из танцоров образовался круг, все хлопали в такт бодрому мотиву. Все новые и новые пары присоединялись к танцующим. Слышался стук обуви об пол, юбки развевались красочным веером. Плясали все от мала до велика. Даже самым старым и дряхлым не позволялось отсиживаться.
Когда она увидела, как бабушка Джо, не жалея каблуков, лихо отплясывает в компании лавочника Планкета, то воспользовалась суматохой и перешла в спокойный уголок, наблюдая со стороны. Бет допускала, что всем было здесь весело и приятно. Удивляясь, почему же не пришел Логан, она повернулась к окну, полюбоваться на яркие звезды в ночном небе.
– Сюда, сюда, малышка, – прогудел кто-то басом в ее ухо. – Мы не позволим прятаться по углам.
Попав в мощные руки Саймона Лэтэма, Бет попыталась возразить.
– Я никогда раньше не танцевала. Я не знаю, что делать.
– Ну, почему же, это замечательно, – поддразнил ее весельчак. – Это значит, что я должен научить вас.
Сталкиваясь, переходя из рук в руки в бурном хороводе танца, Бет почувствовала себя, как тряпичная кукла, потерявшая всю свою набивку, когда танец закончился, оттоптанные пальцы ног сильно болели, измятое платье, влажное от рук партнеров, обвисло на ней. Без дыхания, с кружащейся головой, и в испуге, что ее сейчас пригласят на польку, которая только начиналась, Бет использовала свой шанс спастись бегством, когда танцующие остановились, чтобы поаплодировать музыкантам.
Отступив к стене, она добралась до двери, открыла ее и вышла наружу. Жадно вдыхая чистый, свежий воздух, она добралась до затененного края крыльца, освещенного фонарем, и буквально рухнула на деревянную скамейку. Бет подумала, что танцы были бы для нее удовольствием, если бы она не так опасалась выставить себя на посмешище. Но она понимала, что общество ожидает от нее определенного уровня воспитанности и благопристойности, как от учительницы. И она не могла позволить себе риска.
Глава 16
В темноте Бет сидела одна и слушала музыку. Когда в воздухе поплыли звуки грустной баллады, она закрыла глаза и стала напевать печальную мелодию.
Слабый шорох осведомил ее о присутствии другого человека. Она круто повернулась и всмотрелась в мрак ночи.
– Привет, Лиззи, – знакомый голос прозвучал с неосвещенной стороны крыльца.
Приложив руку к сильно забившемуся сердцу, она облегченно вздохнула.
– Логан Виндфилд! Да вы до смерти меня напугали.
Он отодвинулся от столбика крыльца, к которому ранее прислонился, и шагнул к ней:
– А что вы тут делаете, спрятавшись в темноте?
Нахмурившись, она искоса взглянула на лицо, смутным силуэтом маячившее перед ней:
– Логан, это вы? – Внешность этого человека вроде бы не имела сходства с ним.
– Это я, насколько мне известно, – пошутил он и ступил под свет фонаря.
– О, да вы побрились! – восхищенно сказала Бет, увидев чисто выскобленную квадратную челюсть. На нем была та синяя рубашка, которую сшила она и новые джинсы, заправленные в ослепительно начищенные сапоги.
Логан ухмыльнулся, блеснув рядом ровных белых зубов, располагавшихся во рту красивой и правильной формы. Его только что подстриженная шевелюра отдавала блеском полированного золота.
С округлившимися от удивления глазами, Бет молча разглядывала его, а сердце ее застучало, как африканский там-там. Господи, он же очень привлекательный! Логан скользнул на скамейку рядом с ней и выпятил напоказ свой подбородок.
