из племени Оседж. Райдер даже не выстрелил, когда другой олень еще больших размеров чуть было не сбил его с ног. Он полностью погрузился в свои думы, совсем как Лиззи.
Думая о ней, Логан поднял свою голову как раз вовремя, чтобы увидеть как что-то упало на землю рядом с ее домиком. Заинтересовавшись, что же это могло быть, он изменил направление своего пути. Когда он нагнулся и подобрал с земли выброшенный негодный ботинок, то услышал, как она плачет. Ах, вот в чем ее проблема. Логан засунул находку за пазуху и тихо продолжал свой путь к амбару.
Когда Элизабет не пришла к ужину, Логан сказал, что у нее болит голова, и приказал детям не ходить к ней и оставить ее в покое. Он быстро съел свою еду, а затем наполнил тарелку для Бет. Накрыв тарелку чистым полотенцем, он понес ее в домик учительницы.
Изнутри было слышно, как она шмыгала носом.
Не желая смущать ее еще больше, он чуть отодвинул парусиновую дверь, чтобы только поставить на пол тарелку. Нож и вилку он положил рядом. Затем, опустив край парусины, он затопал пошумней ногами, чтобы Бет пришла в себя и обратила внимание на еду. Услышав, что она встала, Логан ускорил шаг и пошел побыстрей к амбару.
Всю ночь он провел за работой, кроя и сшивая обувь из великолепной дубленой кожи. Этому ремеслу он научился от своего деда, который в свое время славился по всей округе как искусный сапожник. Эти навыки теперь пригодились на ферме, ведь братьев и сестер надо было во что-то обувать.
Почти закончив, он тщательно осмотрел один ботинок при свете фонаря. На новой обуви не было крючков, как на той, что она носила до этого. Логан изготовил красивые, черные ботинки из мягкой перчаточной кожи. Он подумал, что такая обувь будет гораздо удобнее старой, и пожалел, что не снял предварительно мерку с ее ноги. Он ориентировался по той рухляди, которую подобрал около домика и теперь надеялся, что новые ботинки будут в пору.
Полностью Логан закончил работу лишь незадолго до рассвета. Крадучись, он подобрался к ее домику, поднял клапан и поставил ботинки около чемодана, стоявшего у подножья ее кровати. Затем он подождал несколько мгновений и всмотрелся в лицо спящей женщины. Он достал бы для нее с неба луну и звезды, если бы у него была власть и право. Но поскольку он не располагал ни тем, ни другим, то будет делать все возможное, чтобы Элизабет чувствовала себя уютно, как дома.
Повернувшись уходить, он заметил ее тяжелое ржавого цвета платье, и гримаса исказила его лицо. Даже в этот ранний час легко можно было предсказать, что день выдастся жарким, знойным. Лиззи, может быть, ему удастся сделать что-нибудь для нее и с этой стороны. Нужно будет обсудить это с бабушкой Джо. Опустив клапан, Логан удалился совершенно бесшумно.
Потерев шею, он широко зевнул и направился к дому. Он знал, что у его бабушки старческая бессонница и она рано встает. Если она уже на ногах, то наверное можно будет с ней поговорить насчет платья. Логан опять зевнул. И даже, если бабушка Джо все еще спит, то уж чашка кофе ему не помешает.
Еще едва рассвело, когда Бет открыла глаза и не могла понять, что же ее разбудило. Она не ложилась спать допоздна, и лишь за полночь усталость взяла верх. Бет села в постели и долго смотрела на то место, где она вечером оставила свой ботинок. Ей не приснился плохой сон. Расползшийся башмак так и стоял на том же месте. Нравится ей это или нет, но до города ей придется добираться босой, а затем сходить к мистеру Планкету и попросить его продать ей в кредит пару ботинок. Новая обувь вряд ли будет в пору, она это знала, потому что уже перебирала ее, помогая Планкету, но, по крайней мере, ей не будет стыдно за свои босые ноги. Ее взгляд остановился на пустой тарелке из-под ужина, который кто-то оставил ей вечером у двери. Скорее всего, Салли Мэ, подумала Бет, испытывая чувство благодарности. Ей стало интересно, а что же все подумали, когда она не пришла вечером ужинать. И что еще хуже, так это то, что они подумают сейчас, когда она появится за завтраком босая.
Глава 28
Покорно смирившись со своим будущим, принявшим специфическую форму босых ног, Элизабет встала и подошла к чемодану, на котором она как всегда оставляла свою одежду. И здесь ее ждал такой сюрприз, что она первоначально не поверила своим глазам. Рядом с платьем, аккуратно сложенным ею прошлым вечером, стояла пара красивых черных ботинок.
– Ах!
Воззрившись на них с изумлением, она подняла один башмак и стала его рассматривать. Блестящая черная кожа была такая же мягкая, как ее собственная, швы были прочные и ровные, подметки аккуратно вырезаны, каблуки изящные, стройные, но прочные. Ее глаза наполнились слезами благодарности, и Бет прижала этот дар небес к своей груди. За всю свою жизнь ей не приходилось и мечтать, чтобы иметь вещи, хотя бы в половину такие прекрасные. Подняв взгляд к небесам, она прочувствованно сказала:
– Я не знаю, как ты это сотворил, Господь, но благодарю тебя от всей души.
Поспешно умывшись и, натянув на себя чистую одежду, Бет все это время не сводила взгляда с этих ботинок из страха, что они могут исчезнуть так же внезапно, как и появились. Одев чулки, она подняла с пола один башмак и сунула в него ногу. Она вздохнула с удовлетворением. Это едва казалось возможным, но они были такими же удобными, как и красивыми. Она одела второй ботинок и выставила вперед ногу, поворачивая их то туда, то сюда, восхищаясь со всех сторон своей новенькой обувью. Ходить в них было одним удовольствием. «Должно быть, это ангел поставил их туда, потому что простой смертный не мог совершить это чудо».
Когда Бет откинула дверь-клапан и хотела было сделать шаг наружу, ее глаза опять сделались размером чуть не с блюдце. Там, на ступеньке, стояла изящно украшенная стеклярусом пара мокасин из белой оленьей кожи. «Ах, в это невозможно поверить». Сначала у нее ничего не было, а теперь она владела двумя парами, самой красивой обуви, какую она когда-либо видела. Должно быть, Господь Бог слышит молитвы о помощи здесь в горах гораздо лучше, подумала Бет, потому что не любил другие отношения к нему в Чикаго, он что-то не спешил отвечать. Она подняла мягкие, кремовые мокасины и прижалась к ним своей щекой. Кого ей благодарить за ботинки, она не знала, но Райдер явно нес ответственность за мокасины.
Сунув их подмышку, она направилась в дом, чтобы показать бабушке Джо. Там она нашла Райдера и Логана, сидевших за кухонным столом. С пересохшим от волнения горлом она подошла к юному индейцу.
– Райдер, они очень красивые, но я не могу их принять, – и Бет протянула ему мокасины.
Райдер встал:
– Мои мать и отец хотели подарить вам какую-нибудь индейскую вещь, чтобы отблагодарить вас за те дополнительные занятия, которые вы со мной проводите. Это знак того, как мы вас ценим.
– Но они и так уже заплатили мне с лихвой.
– Они сочтут за оскорбление, если вы откажетесь от их дара, – сказал Райдер с посуровевшим выражением лица.
Логан, вставший позади юноши, кивнул ей согласиться и взять этот подарок.
– Ни за что в жизни мне не хотелось бы их обидеть, – сказала Элизабет, наблюдая за тем, как напряженность исчезает с лица паренька. – Для меня большая честь принять эти туфли в подарок. Пожалуйста, поблагодари их от моего имени.
Райдер улыбнулся, ослепительно сверкнув своими красивыми, ровными белыми зубами.
– Они будут очень довольны, – он вышел из-за стола и зашагал к двери. – А теперь мне нужно идти, девочки ждут.
Бет прижала к груди мокасины.
– Сегодня день чудес, – тихо произнесла она и повернулась к Логану. – Прошлой ночью у меня совсем не было обуви, а сегодня даже две пары.
Увидев, как его глаза удовлетворенно засветились, она поняла, кому обязана ботинками. Ей также стала заметна усталость на его лице и круги под глазами. Он, должно быть, работал всю ночь. То, что он настолько заботился о ней, взволновало Бет, и у нее комок подкатил к горлу.
Не в состоянии сдержать свои чувства, она поставила мокасины на стол и медленно пошла к Логану. Подняв руки, она обняла его за талию.
