Ты здесь вовсе не пленница, а моя гостья. Разве Бон-Вью такое уж плохое место? Почему бы тебе не погостить тут некоторое время?
– Некоторое время? Ты хочешь сказать… ты не… Но как же прошедшая ночь? – прошептала она, покосившись на Джакса.
Кейн рассмеялся и пожал плечами.
– А что прошедшая ночь? Что в ней особенного?
– Нет, ничего, – ответила Мэдлин с раздражением. Она выразительно взглянула на Джакса, как бы давая понять, что не собирается говорить на эту тему в его присутствии.
Кейн обхватил ее рукой за талию и привлек к себе.
– Не обращай на него внимания, любимая. Джакс совершенно безобиден. Я знаю, что у него манеры одичавшей собаки, но вместе с тем он очень славный.
– Чертовски приятно это слышать, старина, – сказал Джакс. – Ты не мог бы написать это на листочке? Получилась бы блестящая рекомендация для моих многочисленных поклонниц.
– Думаю, ты прекрасно обойдешься без рекомендации, – с усмешкой ответил Кейн. – Странно, что твой гарем со вчерашнего бала не последовал за тобой сюда.
Джакс весело рассмеялся.
– К сожалению, в Бон-Вью недостаточно места.
– Кейн, может, ты ответишь на мой вопрос? – вмешалась Мэдлин.
– Слушаю тебя, любимая.
– Не называй меня так! Понятно?
– Да, понятно. А что за вопрос?
– Далеко ли отсюда до Риверсайда?
– Не слишком далеко. Это примерно в пяти милях.
– Правда?.. – Ее сердце наполнилось надеждой.
– Конечно, правда.
– Так вот, я хочу послать Оливии письмо. И не смей говорить, что это мне запрещено. Ведь если я твоя гостья, то…
– Разумеется, ты можешь написать Оливии. Обещаю, что сегодня же отправлю твое письмо.
– Отправишь? – недоверчиво переспросила Мэдлин. Что-то Кейн стал подозрительно любезен. И услужлив. Может, что-то замышляет? Впрочем, какое это имеет значение. Она просто воспользуется возможностью, вот и все. А как только Оливия приедет сюда, она найдет способ покинуть Виргинию.
Мэдлин наклонилась, чтобы взять свою сумку, но Кейн осторожно отстранил ее руку.
– Я сам возьму. А ты, милая, иди в дом. Пусть Фэнн сварит тебе кофе, а потом ты напишешь свое письмо.
– Ты очень внимателен, – пробормотала Мэдлин.
– Но ты же моя гостья, – ответил Кейн с улыбкой. – Попозже я буду показывать Джаксу поместье. Не хочешь ли проехаться с нами верхом?
Мэдлин тоже улыбнулась – она ничего не могла с собой поделать. Кейн действительно был на редкость любезен, пусть даже он что-то замышлял. К тому же она давно не каталась верхом и было бы очень приятно совершить верховую прогулку.
– С удовольствием составлю вам компанию, – ответила Мэдлин. – Но я уже так давно не каталась… ах, я даже боюсь…
Кейн рассмеялся и проговорил:
– Не волнуйся, любимая. Уж если человек научился ездить верхом, то никогда не разучится. По крайней мере так говорил мой отец.
– Значит, увидимся попозже, – сказала Мэдлин. – И даже вы не испортите мне этот день, мистер Джексон, – добавила она, взглянув на Джакса.
Мэдлин развернулась и быстро зашагала прочь к дому. Кейн толкнул приятеля локтем в бок и весело рассмеялся.
Глава 23
Длинные тени уже падали на изумрудно-зеленую траву, когда Мэдлин, Кейн и Джакс подъехали к конюшне.
Кейн оказался прав: Мэдлин понадобилось всего несколько минут, чтобы почувствовать себя удобно в седле, и вскоре ей уже казалось, что она никогда и не переставала ездить верхом. Лошадь, которую Кейн выбрал для нее, была спокойной и ласковой и принадлежала его сестре Клодии.
У конюшни все трое спешились и передали лошадей поджидавшему их конюху. Кейн подошел к Мэдлин и спросил:
– Линни, ты готова войти в дом?
Мэдлин с улыбкой кивнула.
– Да, конечно. С удовольствием.
Кейн негромко рассмеялся.
– Дорогая, осторожнее. Ты выглядишь почти счастливой, и я могу подумать, что тебе здесь нравится.
– Спасибо за прогулку, Кейн. Я уже забыла, какое это замечательное чувство – лететь над травянистым лугом.
– А я уж думал, не пытаешься ли ты снова убежать от меня.
– Когда я уйду, в этом не будет ничего удивительного.
– Сегодня не надо об этом, любимая. Просто постарайся наслаждаться вечером.
– Уж я-то точно буду наслаждаться, – заявил Джакс, догоняя их.
– Похоже, вы, из тех мужчин, которые могут наслаждаться чем угодно, только бы досадить кому-нибудь, – с усмешкой заметила Мэдлин.
Джакс хмыкнул и пробормотал:
– Хорошо сказано, мисс Хартуэлл. Но уверяю вас, сегодняшний вечер будет совершенно особенным.
– Эй, Джакс!.. – Кейн поморщился. – От тебя пахнет так же, как от твоей лошади. Сделай что-нибудь с этим, хорошо?
Дэниел расхохотался.
– Постараюсь, старина. Иначе ты снесешь мне голову топором, не так ли?
– Сомневаюсь, что это поможет, – съязвила Мэдлин.
– Я не нравлюсь вам, да, мисс Хартуэлл?
– Трудно воспринимать вас всерьез, мистер Джексон, когда ваши глаза так порочно блестят. У меня такое чувство, что ваши проступки могут превзойти даже прегрешения Кейна.
– Порочный блеск? Мне, пожалуй, нравится такое определение, – ответил Джакс, взбегая по ступеням.
Мэдлин сразу же пошла наверх и уже через несколько минут отмокала в теплой ароматной воде с лепестками магнолии. Лежа в ванне, она пыталась собраться с мыслями и вспоминала все последние разговоры с Кейном. У этого человека было немало положительных качеств, но ей почему-то постоянно вспоминались ужасные слова Хью Дэвиса: «Ты и ее собираешься довести до самоубийства?» Да, кажется, так он и сказал. Но кого он имел в виду? Женщину по имени Элизабет?
Кейн же избегал отвечать на ее вопросы об Элизабет, и ему явно причинило боль обвинение Хью. Неужели он действительно был как-то виноват в смерти этой женщины? Но кто она такая? Его невеста? Жена? Кем бы она ни являлась, было ясно: она очень много значила для Кейна и он нес тяжкий груз вины за все, что случилось с ней.
И тут Мэдлин вдруг подумала: «А ведь если бы не эта Элизабет, то у нас с Кейном, возможно, ничего и не случилось бы. Ведь он затащил меня в постель только потому, что хотел отомстить за нее».
Да, тогда на корабле он хотел всего лишь отомстить, но сейчас, судя по всему, уже относился к ней иначе. Впрочем, это не имело значения, поскольку между ней и Кейном все будет стоять ее прошлое. И следовательно, им придется расстаться.
Да, она непременно уедет отсюда, и Оливия ей поможет. Возможно, подруга уже сегодня вечером будет читать ее письмо, и, если повезет, она приедет сюда через день или два.
Выбравшись из ванны в приподнятом настроении, Мэдлин прошла в гардеробную и выбрала свое самое любимое платье – подарок Оливии. Платье было сшито из яркого голубого атласа с нижней юбкой цвета слоновой кости, прошитой серебряной нитью. Шелковый корсаж был густо расшит серебром, а пышные полупрозрачные рукава были собраны у локтей и перевязаны серебристыми лентами.
Она оделась с помощью горничной Клодии, а потом перетянула волосы на затылке шелковой лентой. Посмотрев в зеркало, Мэдлин невольно улыбнулась; ярко-голубой всегда был ее любимым оттенком. А потом ей вдруг вспомнилось, что глаза Кейна – почти такого же цвета, и грустно вздохнула.
Поблагодарив горничную, Мэдлин вышла из комнаты. Спускаясь по лестнице, она, как и в прошлый раз, разглядывала портреты на стенах. В холле она увидела Кейна, выходившего из кабинета.
Взглянув на нее, он пробормотал:
– Дорогая, ты выглядишь потрясающе…
– Я… О, я просто достала это платье из гардероба, – смутилась Мэдлин.
– Похоже, ты не привыкла к комплиментам, да, любимая? – спросил он с мягкой улыбкой.
Мэдлин уже открыла рот, чтобы возразить, но так ничего и не сказала, потому что единственным человеком, когда-либо делавшим ей комплименты, была ее мать, – но ведь все матери говорят своим дочерям, что они прекрасны.
– Не хочешь ли прогуляться, Линни? Солнце скоро сядет, а время заката – самое подходящее для прогулок.
– Ты пытаешься сделать мой отъезд более трудным?
Он взглянул на нее с удивлением:
– Что ты имеешь в виду?
– Слишком уж ты любезен, Кейн. Это выглядит так, как будто…
– Как будто я ухаживаю за тобой?
О Боже, неужели он умеет читать ее мысли?!
– Нет, Кейн, я не об этом. Однако не забывай, что я прекрасно знаю, какой ты на самом деле.
– Да, похоже, что знаешь. – Он многозначительно ухмыльнулся.
– Я просто хотела сказать, что знаю тебя как капитана Ангела, то есть как пирата, – пробурчала Мэдлин.
– И об этом ты тоже знаешь. – Он снова ухмыльнулся. – Но если говорить серьезно, Линни, то ты совсем меня не знаешь, хотя, конечно же, не признаешь этого. Ведь ты провела с капитаном Ангелом очень недолгое время, а Кейна Грэма ты знаешь и того меньше. Поверь, твое мнение обо мне совершенно не соответствует действительности. Вот когда ты узнаешь меня получше…
– Мне это не требуется, – перебила Мэдлин. – Я знаю вполне достаточно.
– Нет, не достаточно. Нельзя судить человека, не узнав его по-настоящему.
– Да, нельзя судить… – пробормотала Мэдлин со вздохом. – Кейна, конечно же, нельзя судить, потому что она почти не знает его. А вот ее, Мэдлин, можно судить? Да, наверное, ведь она убийца. А может, рассказать ему о том, что произошло в Чарлстоне? Но как она объяснит свои действия? И как объяснит свое долгое молчание?
– Сейчас мы с тобой говорим так, как будто речь идет о
