новенькая монета, но я могу это прекратить, если ты…
– Не трудись. Так она, по крайней мере, не путается у меня под ногами, – пробурчал Коул и опять посмотрел на столпившихся на палубе матросов.
Лью вскинул руки и неумело поклонился Бейли. Тут же из толпы вышел другой матрос и показал, как можно поставить противника на колени ударом локтя в ребра или пяткой по голени. Похоже, он поощрял ее к тому, чтобы испытать эти приемы на нем, но Бейли покачала головой и попятилась. Коул скрестил руки на груди и вздохнул. Дружные вопли команды подбадривали ее, матрос приглашал, подняв руки. Коул покосился на Чиско – тот наслаждался спектаклем.
Бейли подошла к матросу и повернулась спиной, давая возможность напасть на нее. Одной рукой он за талию притянул ее к себе, довольно нежно, и как только обвил правой рукой за шею, она с силой ударила его локтем в живот и ногой – в середину голени. Вопль удивления и боли вызвал громовой смех и свист в честь Бейли. Она с извинениями бросилась к нападавшему, он выпрямился, расхохотался и захлопал в ладоши. Остальные поддержали аплодисменты, а Коул чертыхнулся и в десятый раз сверился с компасом.
Чиско смеясь хлопнул Коула по спине.
– У воробушка душа воина. Ты, кажется, недоволен? И не доволен, и не огорчен ее душой, или что там еще у нее есть.
– Знаешь, если бы ты не хмурился все время, а проявил свои более обаятельные черты, она могла бы помочь тебе в охоте на Дракона. Если твое обаяние не проржавело, как старая железка.
– Мне незачем очаровывать ведьму. Если я решу, что она может быть полезна, я ее уговорю.
– Si, si. – Чиско ухмыльнулся. – Железка и есть. Предупреждаю, amigo, если не будешь применять обаяние, скоро вообще забудешь, как это делается. С женщинами нельзя обращаться грубо. Поэзия, хорошие манеры – вот что их привлекает. И нечего так на меня смотреть. Попробуй скажи только, что ни разу не подумал о том, как бы уложить эту маленькую воительницу в постель, и я скажу, что ты врешь.
Коул кивнул:
– В этом что-то есть, дружище. Несколько комплиментов и пара бокалов бренди должны ее убедить. Сегодня же вечерком заманю пташку к себе в постель. После того как я лишу ее невинности, ручаюсь, она даже пожертвует собой ради поимки Дракона, если я этого захочу. Блестящая идея, старина, спасибо, – закончил он ехидно-приторным голосом.
Чиско вытаращил глаза. Коул хорошо знал, что так будет, он и высказал эту немыслимую идею, чтобы поразить старого осла. Пусть немного помолчит. Незачем сварливому испанцу так хорошо разбираться в его душе.
– Ты слишком часто полагаешься на свой ум, Коул. Смотри, как бы не обмануть самого себя. Мы не всегда ищем то, чего хотим, иногда оно само нас находит.
– Ты прямо на глазах превращаешься в свою бабушку. Чиско от души рассмеялся.
– Si! He трогай бабушку, она была мудрая старая ведьма, свои видения обращала на помощь людям и никогда не ошибалась, amigo, – сказал он, подергивая бороду. – Подожди, сам увидишь.
Коул усмехнулся:
– Ну, знаешь ли, ты не унаследовал ее дар. Хотя и начинаешь вести себя как старуха, а видений у тебя нет. Ты бы восстановил свое мужское достоинство, пока команда не потеряла последнее уважение к тебе.
Чиско опять засмеялся, и вскоре Коул услышал и собственный смех. Смеяться было для него непривычно, но, оказывается, это удивительно приятно, подумал он. Следом за Чиско он снова обратил взгляд на Бейли и кучку пылких молодых людей, вертевшихся вокруг нее.
Майлз Симпсон, по пояс голый, встал в двух футах от девушки и направил на нее что-то похожее на тупой обломок дерева. Он рубанул воздух, остановил «оружие» против ее живота, потом сделал несколько быстрых движений по направлению к груди и шее, опустил деревяшку и кивнул ей.
Бейли вскинула руки, и солнце блеснуло на лезвии кинжала в правой руке.
– Какого черта! – в гневе взревел Коул.
Она вращала кистью руки, без успеха пытаясь повторить то, что ей только что показал Майлз, но Коул видел за ее действиями только катастрофические последствия.
– Кажется, твоя воительница не умеет обращаться с острыми предметами, – заметил Чиско.
– Какой придурок дал ей кинжал! За безмозглость я прикажу протащить его под килем!
– Они не хотели ничего плохого. Просто показывают ей то, что сами умеют, в частности Майлз – как защищаться кинжалом. Какой от этого вред? Своего кинжала у нее нет, так что бояться нечего.
– Бояться? Боже, я не боюсь, что она нападет на меня, старый дурак. И превеликая тебе благодарность за то, что считаешь, будто я не в состоянии защититься от нее. Я думаю о том, что будет, если кто-то отнимет у нее этот кинжал, а это проще простого! Любой пьяный дурак сможет вывернуть ей руку. Она держит нож неправильно. Стойка совершенно не защищенная, – закончил он, не беспокоясь, что при этом хмурится как черт. Он посмотрел на молчащего товарища, тот ответил ему растерянным, выжидательным взглядом.
Коул ругнулся, сунул ему в руки свою кружку и решительно зашагал к собравшимся на корме. Подошел незаметно, посмотрел поверх голов. Бейли со сосредоточенным выражением на избитом лице круто повернулась и резанула воздух. Коул обошел собравшихся матросов, развернул Бейли лицом к себе и, схватив за руки, прижал их к бокам. Надавил на правую кисть, Бейли вскрикнула и выпустила кинжал. Коул захватил оба ее запястья одной рукой, и едва нож коснулся пола, как он другой рукой его подобрал.
– Пустите! Пустите! Что вы делаете! Мне больно! – с горящими глазами кричала она.
– О, прошу прощения, мисс! Лично я не хотел причинить вам боль. Это пьяный, необузданный пират, который носился по морям, грабя и убивая, и три месяца не видел женщин. А теперь я сделаю так, как вы сказали, отпущу вас. – Он выпустил ее руки и насмешливо отвесил низкий поклон.
