любви… и сейчас находится на грани жизни и смерти.
Только вышел Чиско, как вошла Маетта, балансируя тяжелым подносом: фрукты, хлеб и чайник с чаем. Она поставила его на стол у камина и зевнула во весь рот. Анели ее поблагодарила и отослала спать, потом налила чаю и подсела к Бейли.
Бейли поблагодарила, взяла чашку, подула на чай, сделала маленький глоток.
– Чиско очень хорошо к тебе относится, вам повезло, что вы встретили друг друга.
– Да, он добрый человек. Подумать только, я чуть не отказала ему! – Она засмеялась.
– Правда?
Анели кивнула, отбросила густые волосы на спину.
– Просто он был такой… устрашающий. И громогласный. Я думала, что он, скорее медведь, чем человек. Что он мог понимать в любви?
Бейли улыбнулась:
– Как же он тебя убедил?
– Он обращался со мной так, будто я святая. Приносил цветы, читал стихи, гулял со мной по нашему винограднику. Когда после нескольких месяцев я ему отказала, он чуть с ума не сошел. Я была так молода, а он такой опытный. Но он не сдался. Однажды мы сидели под моей любимой ивой, и я заметила на земле крохотную птичку. Она отползала, пыталась взлететь, но не могла – у нее было сломано крыло. Чиско очень нежно подобрал птенчика и всю дорогу до дома нес его в своей огромной мозолистой руке, потом забрал с собой. С тех пор я не видела его без Афортунато. Глупыш не мог летать, но все время сидел у него на плече. Стоило Чиско его позвать – и он тут как тут. Когда Чиско в следующий раз предложил мне пожениться, я согласилась.
– Моя мама говорила, что только тогда узнаешь человека, когда заглянешь к нему в сердце, – задумчиво сказала Бейли.
– Трудно внушить это капризной, молодой девушке. Мои глаза искали прекрасного принца, а не ревущего медведя, – смеясь, сказала Анели. – Получается, у меня есть оба.
Бейли кивнула, глаза невольно устремились к кровати, где Коул метался по подушке. Бейли встала, заменила промокшую подушку на свежую, вытерла ему шею и лоб прохладным полотенцем, потом села на место. Анели кружочками нарезала какой-то зеленый фрукт с черными точками, Бейли такого никогда не видела. Анели сказала, что это киви.
– Похоже, твоя мать была умной женщиной. Напомни, сколько тебе было лет, когда она умерла?
– Двенадцать. Я многое про нее помню, но иногда мне кажется, я забыла больше того, что могла бы удержать в памяти.
– Твое счастье, что у тебя была мать, которая тебя любила, хотя и умерла, когда ты была совсем молодой. Некоторым не так повезло.
Бейли поставила чашку на блюдце и посмотрела подруге в глаза, надеясь, что она продолжит. Анели накрыла ее руку своей.
– Я, кажется, догадываюсь, что сделало Коула таким, каков он сейчас.
– Холодным? Неприступным? Вспыльчивым? – Анели усмехнулась:
– Мы с Чиско познакомились с Коулом, когда он набирал команду на «Барракуду». Но я сердцем чую. – Она постучала себя пальцем по груди. – И иногда вижу по глазам. Он жаждет иметь то, во что перестал верить, поэтому и отрицает, что этого хочет.
– И вполне в этом преуспел. Так что его безопасности ничто не угрожает.
Анели посмотрела на нее понимающим, мудрым взглядом:
– Я всегда верила, что когда-нибудь он встретит свою пару. Ангела, который вернет ему веру.
– Если таковой существует, желаю удачи этой святой женщине, она ей понадобится, – ответила Бейли и посмотрела на Коула. Он опять бредил и что-то бормотал. Она встала, намочила и отжала полотенце, бережно вытерла ему лоб.
– Да, но я уверена, что ты справишься с задачей. – Бейли усиленно занималась Коулом, сказав себе, что, видимо, не поняла английский Анели с ее сильным акцентом. Но когда оглянулась, заметила проказливый блеск в кофейно-карих глазах новой подруги. Стало ясно, что она все поняла правильно, и Бейли было заспорила, но Анели чмокнула ее в щечку и пошла к двери.
– Пойду-ка проверю, как идут дела. А тебе нужно поспать, я пришлю Маетту, пусть посидит с ним.
– О… Лучше я сама, все нормально. – Бейли вдруг почувствовала, что засыпает на ходу.
И опять в глазах Анели вспыхнул огонек, она улыбнулась, сверкнув белыми зубами:
– Конечно, chica. Я пришлю тебе крепкий кофе.
«Это ничего не значит, просто я не хочу, чтобы человек умер, что тут странного», – сказала себе Бейли после того, как за Анели закрылась дверь.
Через час Бейли встала, потянулась, растерла руками поясницу. Она распахнула стеклянные двери, впуская в комнату утренний ветерок. Послышался голос Коула. Она вернулась к кровати и села рядом.
– Ты резала мне живот.
– Да. Вы предпочли бы умереть?
Он хмыкнул в ответ.
– Нет, вы же не позволите себе умереть, пока не осуществите свою месть. По крайней мере, это я о вас знаю.
