человек двадцатью хлебами, сказав: «Так сказал Бог, они все насытятся хлебом, и хлеб еще останется!» Ибо хлеб Елисеев был не простой, а первый хлеб с первых выращенных в Бет-Шалише снопов, который с благодарностью приносят в жертву Богу, ибо в нем пребывает дух страды, в этом хлебе из Дома Хлеба.
— Принесите мне пять хлебов, чтобы я освятил их!
Ему принесли пять хлебов, и Иисус освятил их, произнося слова, которые обычно произносят священники над приношениями первых плодов земли, потом разделил хлебы на куски и разложил поровну по корзинам.
— Ученики мои, — сказал он, — станьте все по правую руку каждого полуряда.
Они подчинились.
— Дайте каждому по хлебу!
Он сам пошел по движению солнца по кругу, беря у своих учеников корзины, давая каждому по несуществующему хлебу и возвращая корзинки, когда они якобы опустели.
— Ешьте с аппетитом! — крикнул Иисус. — Еще никогда не пекли хлеба вкуснее этого и сытнее!
И он показал пример, вонзив зубы в воображаемый хлеб и с удовольствием пережевывая его.
Одни смеясь, другие серьезно, но все последовали его примеру.
Когда же он вернулся на место, с которого начал обход, то подозвал к себе учеников. Они бросились на его зов. И он крикнул:
— Хлеб еще остался. Выложите его на траву. Они сделали это, и он сказал:
— Смотрите, здесь целых пять хлебов. Позовите еще пять человек, пусть они сядут тут.
Подошли еще пять человек и получили по воображаемому куску хлеба. После этого Иисус освятил вареную рыбу и раздал ее всем словно по целой рыбине.
— Четыре тысячи человек ушли, одна тысяча осталась. У кого есть глаза, чтобы видеть, пусть видит!
Сказав так, он попросил всех сидевших в кругу уступить место еще не вкушавшим хлеба. Когда перед ним расселись другие люди, он и им сказал проповедь о животворящем хлебе. Он напомнил им об Иосифе, который, провидев семилетний голод, построил в Египте семь огромных амбаров и по одному заполнял в каждый богатый год.
Он сказал:
— Иосифов отец Иаков с одиннадцатью сыновьями пришел в Египет за хлебом, и Иосиф назначил своих братьев раздавать хлеб людям так, чтобы каждый трудился неделю в очередь с остальными и хлеб брал из семи амбаров по очереди.
С этими словами он разделил большую кучу хлеба на семь маленьких и разложил их по семи корзинкам.
— Вот наши амбары, — сказал он и назвал двенадцать своих учеников по именам патриархов, а так как ему нужен был еще один человек, чтоб он стал Вениамином, то он вызвал в круг юношу, который поделился с ним хлебами и рыбой.
Иисус сказал ему:
— Возвращайся на свое место в кругу, Вениамин. Пять хлебов в этих корзинах по праву твои, ибо сказано: «Доля Вениамина была впятеро больше». Псалмопевец тоже говорил: «Там Вениамин-младший — князь их».
И он громко крикнул:
— Имеющий глаза да увидит. Четыре тысячи ушли, одна тысяча осталась. И еще один Иосиф под рукой!
Все насытились, вымыли руки, и Иисус, благосло^ вив людей, вернулся на свое место на корме лодки. Подняли парус, немного отплыли от берега, и Иисус спросил учеников:
— Сколько хлебов я разделил между страждущими в первый раз?
— Пять.
— А сколько было корзин?
— Двенадцать.
— А сколько хлеба осталось?
— Еще на пять человек.
— А во второй раз?
— Столько же хлеба, только в семи корзинах. Пять хлебов осталось, и их все отдали одному человеку.
— Хороший ответ. В первый раз были четыре тысячи человек, которые ушли, во второй — одна оставшаяся тысяча. Кто понял, как я считал?
Только Матфей и Фаддей сказали, что поняли.
— Фаддей, объясни, что такое четыре тысячи, которые ушли.
— Это четыре тысячи лет, что минули со дня сотворения Адама, о которых ты говорил нам.
— А двенадцать корзин?
— Это двенадцать знаков зодиака и двенадцать египетских месяцев, по тридцать дней в каждом, о которых ты тоже говорил нам.
— А пять хлебов?
— Это пять времен года, по семьдесят два дня в каждом, о которых ты тоже говорил нам и которые вместе составляют триста шестьдесят дней египетского года.
— А пять хлебов, которые остались?
— Это пять дней, что добавляются к году, и в каждом из них заключена великая сила.
— Хороший ответ. Матфей, разгадай другую загадку.
— Тринадцать раздатчиков — это тринадцать месяцев, и в каждом месяце четыре недели, как ты учил нас. В году триста шестьдесят четыре дня, о чем можно прочитать в Книге пророка Ионы. Один день — день сострадания — добавлен как день Хреста, Искупительного Младенца. Ему же посвящены пять дней и подчинены пять сил.
— Кто этот Младенец?
— Зерно, посаженное в добрую землю, как ты учил нас, дает первые плоды, посвящаемые Богу.
— Кто эта тысяча, которая осталась?
— Тысяча лет наступающего царствия Божия.
— Хороший ответ. Кто скажет мне о рыбах? И Петр сказал:
— «Мы помним рыбу, которую в Египте ели». И Иисус укорил его:
— Ох, Петр, Петр, ошибся ты.
После недолгого молчания заговорил Филипп:
— Иисус был сыном Навина, то есть сыном рыбы. И ты тоже зовешься Иисус. Только имена ваши пишутся по-разному на разных языках. А сын рыбы тоже рыба. Иисус означает: «Иегова спасет». Ты, рыба, раздал Иисуса голодным, подразумевая, что Бог спасет их, если они прислушаются к твоим словам и подчинятся Закону Моисееву, ибо Моисей тоже рыба.
— Как так?
— Его вытащили из воды.
Иисусу понравился ответ Филиппа, и до наших дней тайный пароль хрестиан — это рыба, нарисованная носком башмака на пыльной дороге, или голова рыбы, сложенная из пальцев левой руки.
Мой рассказчик, однако, сказал, что это еще не все. Иисус, как то свойственно поэту, соединил простое со сложным. Простое — то, что Бог Израиля будет каждый день давать. людям хлеб насущный, если они посвятят себя служению Ему, вкушая слова, которые Он говорил Моисею и пророкам. Сложное состоит в том, что Моисей следовал египетскому календарю, в котором тридцать дней, три недели по десять дней в месяце и еще пять дней сверх всех месяцев, но ни в этом календаре, ни в другом, на который он был заменен во времена рабства, — двенадцать месяцев, зависимые от луны, и одиннадцать дней, добавляемые через определенные промежутки, — не было священной семидневной недели.
Среди множества великих деяний, которые должен был совершить Мессия, сын Иосифа, было и изменение календаря. Иисус еще не признал себя Мессией, так что, хотя его намерение перестало быть тайной, он удовлетворился извлечением морали без лишних свидетелей. Год делился на тринадцать месяцев, в каждом месяце двадцать восемь дней (этим календарем пользовались иудеи до прихода в
