– По крайней мере, хоть кто-то нам рад.
Улыбка исчезла с лица Дженны, как только она окинула взглядом сад. Линн никогда не жаловала садовника, которого нанял отец. И, судя по запущенности сада, она уже давно его уволила.
Дженна содрогнулась. Сад словно оплакивал ее семью. Она никогда-никогда больше не вернется сюда. Ей не нужен ни дом, ни эти деревья, чтобы помнить отца и сестру. Они навсегда в ее сердце.
Адреналин бушевал в крови Дженны, когда они постучались в дверь. Спустя пару напряженных минут Гейдж повторил попытку и сделал несколько шагов назад, чтобы посмотреть, есть ли кто на втором этаже.
– Похоже, здесь никого нет.
Дженна заглянула в окно и попыталась различить какие-либо движения через занавески.
– Тина может прятаться.
– Или она вышла.
Дженна села на крыльцо и скрестила руки на груди. Ей было трудно поверить, что Тина предала ее.
Тень снова появился, неся тяжелую палку во рту. Сделав пару кругов вокруг Гейджа, он подтолкнул его носом.
– Не сейчас, малыш.
Но собака не успокаивалась, отбегала, лаяла и возвращалась назад.
– По-моему, Тень хочет нам показать что-то.
– Думаю, ты права.
Пес направился в сторону теплицы, обогнул ее и повел их к соснам – границе с домом, где когда-то жил Гейдж со своей матерью. Следуя за Тенью, Дженна хваталась за сердце каждый раз, когда видела загубленные орхидеи и лилии. За теплицей на подоконнике стояло дерево бонзай с поникшими листьями.
Как-то вечером она рассказала Гейджу про дерево. Он притянул ее к себе и поцеловал.
– Все будет хорошо, – сказал он тогда.
Дженна присела около дерева, пытаясь справиться с подступившей болью. Может, с остальным уже ничего не поделать, но эту частичку отца она сохранит.
За изгородью послышались голоса. Гейдж поднес палец к губам, и они подкрались ближе. Они пролезли через кусты, как это делали двенадцать лет назад, желая остаться незамеченными. И увидели Линн и неожиданного гостя.
Платиновые волосы Линн были растрепаны, что было совершенно нетипично для нее.
– Говорила тебе, что нам надо быть терпеливыми.
Гейдж прошептал Дженне:
– Как же, уехала она. Очевидно, эту встречу Линн пропустить не могла. Ты знаешь, что это за тип?
Дженна помотала головой.
– Нет, но готова поклясться, что он носит кожаный плащ.
Гейдж кивнул, и в этот момент мужчина бросил бутылку с недопитым пивом на асфальтированную дорожку. Дженна и Линн обе вздрогнули.
– Я устал ждать, – в голосе мужчины слышалось отчаяние. – Они все еще расследуют катастрофу. Недавно приходили ко мне, задавали вопросы. Если выяснят, что я перевел основной ремень двигателя, то можешь со мной попрощаться лет на двадцать пять.
Дженна онемела от услышанного.
Боже мой… Они убили ее отца, сестру и Бреда.
В голове, словно тамтам, застучало имя.
Барри. Барри Витмор.
Она прочитала его в отчете полиции. Это механик. Он занимался поддержкой «Белки» – вертолета, принадлежавшего «Дарли Риэлти».
Барри ходил взад-вперед, держась за голову. Пот расплывался мокрым пятном по его рубашке.
– Мне снятся кошмары, в которых полиция приходит ко мне и арестовывает.
Линн схватила его за руку.
– Если до сих пор ничего не нашли, уже не найдут. Когда вертолет терпит гидравлическую потерю до 120 узлов, ничто и никто не сможет рассказать о случившемся.
Он со злостью убрал ее руку.
– Его дочь не должна была быть там. Мне из-за зятя-то было не по себе. Черт возьми, ребенок остался сиротой из-за нас.
Бровь на лице Линн поднялась.
– У нее есть мать, которая ждала этой привилегии слишком долго.
К горлу Дженны подступила тошнота. Вот как Линн любит Мэг – достаточно, чтобы забрать у нее самое драгоценное в жизни. Это не любовь, а одержимость.
Барри почесал шею, оставляя на ней красные полосы.
– Я всего-то хотел избавиться от Дарли. Он уже почти разнюхал о нас с тобой. И если бы он ударил тебя еще раз, то, клянусь, своими же руками придушил бы его.
Гейдж закрыл рот Дженне, прежде чем она смогла что-то произнести. Линн крутила этим человеком. Ее отец и мухи-то обидеть не мог.
В то время как Барри изводил себя и изрядно потел, Линн вглядывалась в изгородь, словно что-то услышала.
– Нам надо убираться отсюда, – сказал Барри и нервно огляделся. – У тебя есть история насчет родителей в штатах. – Он схватил ее за плечи. – Лети сегодня же вечером.
Она освободилась от его хватки.
– Ты же знаешь, что я не могу. Мне надо убедиться, что сделка с землей пройдет, как запланировано. Потом мы сможем уехать куда угодно и на сколько угодно.
Дженна в отчаянии повернулась к Гейджу и застыла. Он не терял времени и снимал весь разговор на видео. Она готова была расцеловать его.
Барри снова заговорил дрожащим голосом.
– Мы совершили убийство, Линн. Убийство! Ты не можешь заняться бизнесом в другое время? Или лучше в другом месте, например в Южной Америке? Я это сделал для нас, чтобы мы были вместе. А не сидели в соседних камерах.
Тень стал грызть палку и рычать. Услышав эти звуки, Линн выругалась.
– Чертова дворняга. – Она взяла осколок бутылки и кинула в изгородь. – Подавись этим, тварь.
Линн открыла челюсть от страха, увидев, как Гейдж выходит из ниоткуда. Барри поднял руки и беспомощно опустил их.
– А ты еще кто такой?
Гейдж ухмыльнулся.
– Человек, который вас обоих засадит за решетку.
Дрожа от страха, Дженна присоединилась к Гейджу.
– Мы записали ваше трогательное собрание. Это ты, сволочь, лишила меня семьи. Но теперь ты будешь гнить в тюрьме.
Готовый наброситься, Барри закатал рукава. Гейдж заслонил Дженну, и Тень оскалился на полупьяного мужчину. Этого было достаточно, чтобы Барри попятился назад и исчез за времянкой.
На лице Линн появилась дрожащая улыбка.
– Тебе не надо идти в полицию. Ребенок будет с тобой сегодня же. – Она протянула руки Дженне. – Забирай ее. И все деньги от продажи земли тоже. – На ее глазах появились слезы. – Дай мне день, и я исчезну из твоей жизни навсегда.
Зачем Линн сделала это? Чтобы убить ее отца, готовящего развод, и получить деньги. Или же в планах было уничтожить всю семью, чтобы забрать ребенка? Наверное, роковое сочетание и того, и другого. И теперь Линн была готова отдать все это, чтобы спасти собственную шкуру.
Она была слишком жалкой, чтобы испытывать к ней ненависть.
Гейдж набрал номер и прижал телефон к уху, держа Дженну за руку.
– Ты права насчет одного – тебе стоит убраться сейчас же.
