ней, лицом к лицу. Они лежали, смотря друг на друга, и она отчетливо слышала быстрое биение его сердца, вызванное не только страстным желанием. Она все сильнее и сильнее прижималась к его телу.
У них было не так уж мало общего: моральные вопросы, сексуальная тяга друг к другу и, конечно же, ребенок. Разве что-то еще имело значение?
— Ты помнишь, что я тебе говорила о гормонах? Чтобы их усмирить, тебе придется провести со мной не один час. Как считаешь, справишься?
Он тут же отреагировал на ее слова, и это не осталось не замеченным Софи. Она провела рукой по его животу и ниже, и Купер издал тихий стон. Он больше не мог терпеть. Резким движением он вошел в нее и тут же остановился в испуге. Боже, что же он делает! Ведет себя с ней, как если бы она была не беременна. Что, если он навредил ребенку…
— Софи, ты в порядке?
Она посмотрела на него в полном недоумении.
— Я в полном порядке. Даже более того, мне очень и очень хорошо.
— Я тебе не сделал больно? Или ребенку…
Ее нежная улыбка тут же успокоила его.
— Ребенок защищен, Купер. Не беспокойся.
— Я, правда, не могу ему навредить?
— Нет, абсолютно нет. Предпочтительна миссионерская позиция. — Она провокационно выгнула спину. — Я читала об этом.
— Значит, ты уже провела целое исследование по этому вопросу?
Он поцеловал ее в шею, потом в щеку и в мягкий рот.
— Ммм… Купер?
— Да, дорогая?
— Давай не будем больше разговаривать.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — со смешком произнес он.
Он обожал каждое прикосновение к ее коже, мягкой как шелк, к ее волосам, пахнущим ванилью. Но больше всего он любил ее улыбку, когда, после дразнящих поцелуев, он наконец-то вошел в нее — на этот раз более нежно. Купер почувствовал, как напряглись ее мышцы, и ускорил ритм. Они двигались синхронно, полностью растворяясь друг в друге, пока не достигли кульминации.
Софи снова была его женщиной и, начиная с этого дня, всегда будет ею. Они принадлежали друг другу, и он сделает все возможное, чтобы никто и ничто не встало между ними.
Когда их дыхание выровнялось, Купер стал нежно водить ладонью по ее спине, удивляясь вновь возникшему желанию познать Софи. Прошло всего несколько минут, и он опять был готов наслаждаться этим женским телом, ласкать его, дарить и получать наполненные страстью поцелуи.
Софи положила голову ему на грудь и глубоко вздохнула.
— Ммм… Было хорошо…
— Если это было хорошо, — улыбнулся он, — то я жду не дождусь, чтобы было великолепно…
У нее заурчало в животе, и Купер нахмурился. Они ничего не ели с обеда, и Софи надо было подкрепиться.
Он уже приподнялся, но она остановила его, погладив по щеке.
— Что-то не так?
После секундной паузы Софи произнесла:
— Что бы ты хотел больше всего? — Она мягко поцеловала его в шею и заглянула в глаза.
Купер положил свою руку на ее локоть.
— Я хочу, чтобы наш ребенок всегда был в безопасности, хочу всегда заботиться о нем.
— Что ты имеешь в виду? Хочешь оставить работу и превратиться в домохозяйку?
Он усмехнулся.
— Не совсем.
— Значит, хочешь возвращаться домой каждый вечер, зная, что твоя жена заботится о ребенке и о доме?
Купер замер. Он уже знал этот тон. Это один из ее заковыристых вопросов. Логичный ответ был «да», но его инстинкт подсказывал, что Софи хотела услышать «нет». Купер только не мог понять, смеется она над ним или просто проверяет, что же он ответит. Как бы то ни было, ему совсем не хотелось ставить под угрозу их налаженные отношения.
Он хотел уйти от ответа, но она настаивала.
— Как насчет воспитания? Няня или детский сад? Или, может, ты будешь работать дома в определенные дни и сидеть с ребенком?
Он нахмурился. Она что, серьезно?
— Откинув все другие аргументы, на данном этапе моей карьеры это просто физически невозможно.
— Да, но ты будешь рад, если я оставлю работу.
Убедить Софи — не простая задача. Но сейчас он этого делать не будет. Впереди еще много дней и недель, чтобы понять, как лучше поступить для всех.
— Мы только что занимались любовью, и сейчас мне совсем не хочется с тобой ссориться.
— А я и не ищу ссоры, просто задаю вопросы, которые нам надо будет решить, независимо от того, поженимся мы или нет.
Они, безусловно, не нуждались бы ни в чем, даже живя на дивиденды от его инвестиций. Но она наверняка и сама не захочет проводить большее количество времени с чужими детьми, когда дома будет свой.
— Что-то не так?
После секундной паузы Софи произнесла:
— Я хочу тебе кое-что показать. — Она повернула ладонь и провела по линии на ней. — Видишь, вот здесь — одна линия, это означает, сколько детей у меня будет. Один ребенок.
Он сел на кровати и ладонью пригладил волосы назад. Только не это! Очередное ее штучки.
— Да ладно, я не верю в это. — Она просто хотела посмотреть на его реакцию. — А что, если я хочу только одного ребенка? Если хочу сделать карьеру, так же, как и ты?
Он думал, что лучше вернуться к этим вопросам, скажем, через месяц, когда у нее в голове укрепится мысль об их свадьбе.
— А сколько детей хочешь ты, Купер? Только не надо упоминать о тройняшках. — Софи засмеялась, пытаясь разрядить обстановку.
Мысль об Евангелине и ее беременности снова пришла ему в голову. В чем, интересно, у них была проблема с зачатием? Или, может, ее вообще не было? Некоторым парам удается быстро зачать ребенка, у других же безо всяких видимых причин годами ничего не получается. У его знакомого жена пять лет не могла забеременеть, и они усыновили ребенка. А через месяц оказалось, что она в положении. А если у них с Софи так легко получилось в этот раз, значит ли, что и в следующий не будет проблем?
Софи ждала честного ответа.
— Я бы хотел двоих. Но сейчас давай сконцентрируемся на первом. Если он родится здоровым, я большего и желать не могу.
— Но, Купер… Хватит…
Он остановил ее поцелуем. И вскоре ее сопротивление сменилось стонами страсти.
Прервав поцелуй, Купер почувствовал желание сказать…
Нет, слишком быстро! Она не поверит. Неужели он влюбился? Впервые в жизни.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
