едва не застонав от боли, когда кровь прихлынула к онемевшим ногам. – Он такой... такой геометрический. – Каролина равнодушно оглядела довольно невзрачную, выдержанную в серебристо-серых тонах обновку Гарри, после чего окинула критическим взглядом всю его не вызывавшую вдохновения фигуру. По правде говоря, он навевал на нее отчаянную скуку. Странно, почему она раньше этого не замечала?
Его грудь и плечи не отличались шириной, и мышцы под одеждой не бугрились. Волосы у него были какого-то неопределенного землисто-бурого цвета, а лицо – очень юным и глуповатым. Главной достопримечательностью его лица были глаза – большие, выпуклые и... водянистые.
Нельзя сказать, что физические параметры имели для Каролины существенное значение. Глядя на старого друга, она неожиданно для себя обнаружила, что он похож – во всяком случае, внешне – на лягушку. Это обескураживающее открытие смутило Каролину.
Она скромно сложила руки на коленях и, потупившись, попыталась осмыслить свое открытие.
– О, Гарри, я... – начала она, лихорадочно соображая, что же она хочет сказать.
– Замолчи, любимая. Это я должен молить тебя о прощении за то, что как ужасно обошелся с тобой на балу у Тэллисов. Все это время меня мучили жуткие угрызения совести. – Он опустился перед ней на колени и в простодушном порыве схватил ее руки. – Не знаю, что на меня нашло. Клянусь, любовь моя, я больше никогда не позволю себе ничего подобного.
Каролина подняла на Гарри глаза и улыбнулась. Его искренние слова растопили ее сердце.
– Все в порядке, Гарри. Но я как раз хочу повторения. Здесь и сейчас. Я даже нашла повод выпроводить тетю Уин из дома, чтобы дать тебе возможность сделать еще одну попытку.
Гарри, открыв рот, в ужасе отшатнулся от нее.
– Но...
– Я тогда просто очень испугалась. Уверена, что, если мы попробуем снова, ты заставишь меня трепетать. Наверное, тогда все так получилось, потому что ты слишком быстро положил руку мне на корсаж. – Каролина нахмурила брови. – Постарайся сейчас этого не делать. – Она поднялась и потянула его за собой. – Встань вот здесь, как тогда, – попросила она, но, к ее величайшему изумлению, Гарри не тронулся с места.
– О чем ты толкуешь? – Он встал с пола, оказавшись, на ее удивление, вовсе не таким высоким, как ей казалось раньше. Вернее, он был таким же, как и прежде, но по какой-то причине она хотела думать, что он более рослый. Вроде графа.
– Умоляю, Гарри, не упирайся, – попросила она нетерпеливо, отгоняя мысли о графе. – Ты же знаешь, как серьезно я отношусь к научным исследованиям. Нужно подготовить все заранее, чтобы получить соответствующий резу...
– Научные исследования! – Гарри сжал кулаки, лицо его покраснело от гнева. – Не хочешь ли ты сказать, что проводила в тот раз один из своих дурацких опытов?
Каро возмущенно уперла руки в бока. Она допускала, что ее действия могли озадачить Джеффри. Ведь он был едва с ней знаком. Но Гарри знал ее всю жизнь! Подобного упрямства от друга детства она не ожидала.
– Гарри, пожалуйста, поцелуй меня сию же минуту! Я должна знать, почувствую трепет или нет...
– Предпочту воздержаться! – бросил он ей в лицо.
– Но...
– Иди к черту, женщина! Как будто у меня нет других проблем!
– Но...
– Никаких «но», Каролина! Я, между прочим, мужчина...
– Конечно. Это очевидно...
– Пять дней назад я из-за тебя опростоволосился...
– Я знаю. Но я поняла почему. Если бы ты не трогал...
– К черту твои дурацкие объяснения! – Внезапно он ее оттолкнул и, чтобы выпустить пар, заметался по комнате.
– Я вел себя как последний идиот! Задел твою девичью скромность, обидел тебя!
– Нет...
– Как раз да! Мне на следующий день сообщил об этом Тэллис. Еще он сказал, что ты была страшно расстроена.
– Граф с тобой разговаривал? – Каролина недоверчиво посмотрела на него.
– Конечно. Он сказал, что ты была сама не своя.
– Но это неправда!
– Я ответил ему то же самое. Но думаешь, он меня послушал? Как бы не так. – Гарри потрогал свой припухший нос. – Проклятие, Каро! Зачем ты всем разболтала, что я к тебе приставал?
– Я ничего подобного не говорила.
– Что подумают люди? Даже Матильда взялась меня, поучать и заявила, что в делах такого рода нужно проявлять больше осторожности.
Каролина похолодела.
– Кто эта Матильда? – спросила она упавшим голосом. Гарри покраснели вновь начал мерить шагами комнату.
Его шея приобрела цвет поспевающих вишен.
– М-м... не важно. Проблема в том, что мне не стоило тебя целовать. Жена не должна вести себя подобным образом. От нее этого не ждут. Мало того, что ты сама меня спровоцировала, так я еще получил нагоняй!
Каролина молча наблюдала, как его шея быстро наливалась все более густым багрянцем.
– Но сейчас все позади, – продолжал он, вскинув подбородок. – Можешь быть спокойна, я не прикоснусь к тебе и пальцем до самой нашей первой брачной ночи.
– Но я хочу, чтобы ты поцеловал меня!
– Чепуха! – возмутился он. С каждым словом его голос набирал силу. – Ты сама не понимаешь, о чем говоришь.
Каролина прикусила губу и наклонила голову. Она пыталась придумать, как заставить его выполнить ее просьбу.
– Обещаю, что больше не поддамся эмоциям.
Гарри проглотил образовавшийся в горле комок. Она видела, как поднялся и опустился его кадык. Теперь перед ней стоял ее прежний Гарри, друг детских дней, каким она его знала.
– Ты... ты не можешь этого знать, Каро. Я... мои поцелуи способны кого угодно вывести из равновесия.
– Конечно, милый. – Она усмехнулась, заметив, что его решимость начала слабеть. – Но я хочу убедиться...
– Черт возьми, Каро! – перебил ее Гарри и нервно затряс головой. – Я не собираюсь это обсуждать! Я ни за что не повторю это, и я не хочу рисковать твоим уважением, так же как не хочу снова обрушить на свою голову гнев Тэллиса.
Каролина опять ничего не ответила. Лицо Гарри окрасилось в цвет спелых вишен, а широко раскрытые глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. Она видела его таким и раньше и по опыту знала, что никакие увещевания не поколеблют его решения. Когда Гарри раздувался, как сейчас, добиться от него взаимопонимания было не менее бессмысленной затеей, чем попытка достучаться до сердца греческой статуи.
– Ну что ж, – произнесла она, ловко сменив тактику. Сдаваться она не собиралась и твердо решила добиться своего, даже если для этого придется идти окольными путями. – Скажи, зачем ты хочешь на мне жениться.
Гарри растерянно заморгал, очевидно, не веря, что победа далась ему с такой легкостью. Но когда он осознал суть вопроса, лицо его потемнело от ярости.
– Проклятие, Каро! Что с тобой сегодня? Я тебя что-то не пойму.
– Проклятие, Гарри! – передразнила его Каролина и вздохнула, теряя терпение. – Ты сегодня ужасно несговорчивый.
Некоторое время они молча метали друг на друга гневные взгляды. Тишину, как водится, первым нарушил Гарри.
– Господи, Каро! – начал он, ероша волосы привычным жестом. – С девушками на эту тему не говорят.
– Но раньше это не служило нам помехой, – парировала она. – Так скажи мне, Гарри, почему ты хочешь взять меня в жены?
– Ты знаешь почему, – вздохнул он, переминаясь с ноги на ногу, и неловко пожал плечами. На мгновение он даже показался ей моложе своих лет. – Ну хотя бы потому, что ты лучше меня разбираешься в хозяйственных делах.
Каролина внезапно шагнула к нему, протянув руки, чтобы прикоснуться к старому другу, как она делала это много раз в детстве, когда ей было с ним хорошо.
– Но разве ты не хочешь узнать, Гарри, ждет ли нас настоящая любовь?
Он неожиданно нахмурился и сразу как- то повзрослел. Морщинки, прорезавшие его лоб, сделали Гарри похожим на своего отца. И сразу знакомые с детства черты лица друга исчезли, и Каролине показалось, что она видит перед собой мужчину средних лет, а не двадцатидвухлетнего юношу.
– Я считал тебя слишком умной для подобной девчачьей чепухи. Это все твоя тетка! Это она вдалбливает тебе в голову всякие глупости.
Каролина окаменела.
– Гарри, я люблю свою тетю Уин. И прошу тебя запомнить это раз и навсегда, если ты хочешь на мне жениться, – процедила она ледяным тоном под стать холоду, вдруг сковавшему ее сердце.
Темные глаза Гарри округлились.
– Я догадывался, что ты питаешь к ней слабость. Она, бесспорно, очаровательное создание. Но боюсь, как бы твоя любовь к этой рехнувшейся старой перечнице не затмила твой разум. Не забывай, кто ты.
Каролина не сразу поняла, что Гарри имел в виду. Но по выражению его глаз она догадалась, что ничего приятного за его словами не стояло. Однако ей вдруг захотелось услышать это от него самого.
– Так кто же я, Гарри?
Он вздохнул, и на его лице отразилось сожаление. Он снова знакомым жестом взъерошил волосы.
– Пожалуйста, не заставляй меня произносить эти слова вслух.
– Нет уж, скажи! – Каролина не желала отступать.
– Скажу. Но помни, я тебя предупреждал. – Желая смягчить удар, Гарри взял руку Каролины. – Ты «синий чулок», – проговорил он со вздохом. Она поморщилась и хотела отнять руку, но он не позволил. – Но я знаю тебя всю жизнь и смирился с этим. Мне кажется, мы с тобой сумеем поладить. Я ведь никогда не мешал тебе забавляться твоими химикатами, правда?
– Ты не можешь мне что-то запрещать, – возразила Каролина.
– Это правда. Но так будет и после нашей свадьбы. Я хочу подчеркнуть, что вообще не собираюсь тебя перевоспитывать. Ты даже сможешь использовать для своих дел одну из комнат прислуги.
– Но...
– Более того, – перебил он Каролину и, поймав ее
