за свою жизнь.
Каролина затрясла головой. В глазах ее блеснули слезы.
– Она ошибается. Это я во всем виновата. Я все испортила, все погубила, и никто не остановил меня.
Она выглядела такой несчастной с мокрыми от слез ресницами, что Джеффри не устоял и привлек ее к себе, горя желанием ощутить тепло ее тела, хотя в тесном сплетении ветвей сделать это было весьма затруднительно. Но слишком велика была его потребность к ней прикоснуться. Каролина, похоже, испытывала то же самое.
Джеффри для устойчивости уперся ногами в платформу и подтянул Каролину к себе. Она доверчиво прижалась к нему, и от этого безыскусного жеста у него в жилах кровь забурлила. В следующее мгновение она уже стояла между его расставленных ног, и ее голова покоилась на его груди. Джеффри ожидал, что она разрыдается. Все известные ему женщины выбирали для слез самые неподходящие моменты. Как это ни странно, но сейчас слезы не пугали графа. Напротив, он готов был ее утешить и сыграть роль человека, которому бедняжка могла излить свои печали.
– Джеффри?
Он зарылся лицом в ее волосы, ощущая кожей их прохладный мягкий шелк, и с наслаждением вдохнул сладкий лавандовый аромат.
– Все хорошо, Каролина. Можешь поплакать. Я не против.
При этих словах она вдруг подняла к нему лицо, и в ее широко открытых глазах промелькнуло удивление.
– Поплакать? Я собиралась у тебя спросить, не хочешь ли ты купить фабрику? Или, может, ты знаешь кого- то, кто хотел бы?
Джеффри, нахмурив брови, всмотрелся в ее лицо.
– Что?
– У меня есть фабрика. Ты не знаешь кого-нибудь, кто хотел бы ее купить?
– Конечно, – сдержанно произнес он, подивившись силе внезапно охватившего его гнева. – Дерборо еще вчера обмолвился, что испытывает острую нужду в новой фабрике. Этаком идеальном дополнении к модно повязанному галстуку.
Каролина от изумления вытаращила глаза, но тут же опустила их, уставившись на свои ладони, прижатые к его груди.
– Ты сердишься?
– Каролина, что ты опять натворила?
Она промолчала и только плотнее прильнула к нему. Он наслаждался этой упоительной пыткой, и ему пришлось стиснуть зубы, чтобы подавить невольный стон. Каролина посмотрела вниз и, заметив его сапоги, отступила в сторону.
– Я, похоже, испортила твои ботфорты.
Она ловко сменила тему разговора, но Джеффри решил на этот раз ей не перечить. Он наклонился и приподнял ногу, чтобы рассмотреть нанесенный ущерб.
– Какая жалость!
– Почему ты их не снял? Он усмехнулся:
– Боялся, что матушка будет против. Или твоя тетка. А также слуги и соседи, живущие с вами по соседству. Граф должен соответствовать определенным стандартам, каких бы жертв ему это ни стоило. – Джеффри произнес эту тираду нарочито надменным тоном. И его уловка сработала. Он почувствовал, как она затряслась от сдавленного смеха.
– Вот почему я люблю тебя, Джеффри. Ты умеешь меня развеселить.
Он улыбнулся и не устоял от соблазна поцеловать ее в макушку. Теперь она больше не выглядела удрученной и, похоже, могла взглянуть своей проблеме в лицо.
– Так что стряслось, Каролина?
– Я купила ткацкую фабрику.
– Я это уже понял, – осторожно проговорил он.
– Я взяла кредит. Огромный кредит под залог Вудли-Мэнор.
От осенившей его догадки у Джеффри кровь застыла в жилах. Неужели она потеряла свой дом? Так быстро? Не может быть!
– Расскажи мне все по порядку. Она судорожно вздохнула.
– На эти деньги я купила фабрику и много станков. Много замечательных машин, с помощью которых рабочие могли бы производить ткань в четыре раза быстрее, чем раньше.
– О Боже, – простонал Джеффри, уже осознавший весь драматизм сложившейся ситуации.
– Но луддиты их сломали. Все, до последней машины. Мистер Росс сказал, что они боялись потерять работу, когда безработных и так пруд пруди...
– Они испугались?
– Да.
Джеффри не верил собственным ушам. Как могла она проявить такую беспечность! Правда, он не подумал, что речь шла о Каролине. А Каролина была способна на все. Для нее полумер не существовало. Она не знала, что такое осторожность или здравый смысл.
– Сколько ты потеряла? – спросил Джеффри. Но он узнал ответ еще до того, как услышал его. Ее тело напряглось, как тетива лука. Ужас выдал ее прежде, чем она успела ответить.
– Джеффри, они даже не попытались испытать их в работе! А теперь настало время рассчитываться по долговым распискам, да плюс еще разные хозяйственные платежи. – Она смотрела на него снизу вверх, и в пятнах света, пробивавшегося сквозь листву, на лице ее читалась глубокая обида и растерянность. – Они не дали мне ни единого шанса!
– Господи Боже мой, Каролина, – только и смог выговорить граф, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. – Еще и трех недель не прошло. Даже ты не смогла бы уничтожить все свое состояние за столь короткое время.
– Я не все потеряла, – сказала она, и осторожная улыбка, заигравшая на ее губах, подлила масла в огонь, потихоньку разгоравшийся в его крови. – Мои другие инвестиции непременно принесут прибыль. Только мистер Росс говорит, что ожидать поступлений в скором будущем не стоит.
Джеффри перевел дух и мысленно вознес хвалу Господу. Каролина пока не стала полным банкротом.
– Во что еще ты вложила деньги?
– Не беспокойся. Это вполне надежные проекты. По спине Джеффри снова поползли мурашки.
– И все-таки, Каролина, я хочу знать.
Она ослепительно улыбнулась, хотя улыбка показалась Джеффри фальшивой.
– Все они носят научный характер. Ты же знаешь, я покровительствую наукам.
– Знаю, – согласился граф сухо. В его душе стремительно нарастала тревога. – Во что еще ты вложила деньги? – повторил он настойчиво.
– Будучи сама ученым, я считаю, что в состоянии определить правильность своих инвестиций. Да будет вашему сиятельству известно, что я способна оценить достоинства проекта уже тогда, когда другие этого еще не видят.
Джеффри от страха похолодел.
– Каролина!
– Они могут кому-то показаться странными...
– Каролина!
– В подводный корабль.
Джеффри сначала потрясенно охнул, потом изрек известную истину:
– Корабли, насколько мне известно, должны держаться на поверхности воды.
Она сердито насупила брови.
– Но это совершенно новый тип кораблей!
– Недостатка в затонувших судах никогда не было.
Она замерла, но через секунду гордо вскинула подбородок, и ее волосы задели его шею. Но на подобную мелочь она не обратила внимания.
– Я вижу, это направление научного прогресса тебя не волнует! – возмутилась она.
Джеффри от досады скрипнул зубами.
– Во что еще ты вложила деньги? – сдерживая раздражение, спросил он.
Каролина медлила с ответом и только нервно покусывала губу.
– В Леонардо да Винчи, – наконец промямлила она. Джеффри недоуменно моргнул, решив, что ослышался.
– Каролина, так ведь он вот уж много лет как умер.
– Мне это известно! – выпалила она. – Но он оставил после себя кое-какие рисунки, чертежи... – Голос ее прервался.
Джеффри зажмурил глаза, не уверенный, что хочет услышать продолжение.
– Ну, и что же это?
– Летательный аппарат.
На этот раз самообладание изменило графу, и он громко застонал. Каролина, как ребенок, просаживала деньги на игрушки, захватившие ее воображение. Оставалось только удивляться, как это она и ее отец до сих пор не разорились.
Джеффри растерянно потер висок, внезапно ощутив приступ пульсирующей боли.
– Что-нибудь еще? – обреченно спросил он. Каролина пожала плечами, вызвав в нем яростный всплеск эмоций, только усугубивший его взвинченное состояние.
– Все остальное – это бессрочные контракты с разными учеными. Я обеспечиваю их фондами, а они... – Она сделала паузу и облизнула рот. Став влажными, ее полные губы полыхали в розовом свете рубиновым огнем. – Они обещали делиться со мной прибылью, полученной от внедрения их изобретений.
– Боже мой! – взвился от негодования граф. Невозможно было представить себе что-нибудь более соблазнительное и привлекательное для проходимцев и шарлатанов всех рангов и мастей, чем подобный договор. Но он заставил себя сохранять хладнокровие. Каролина неплохо разбиралась в людях, во всяком случае, он очень на это надеялся. В конце концов, может, ей повезло? Может статься, эти ученые действительно разрабатывали какие-то стоящие научные открытия. – 'И над чем же работают эти уважаемые господа?
– Они проводят опыты с лягушками и другими мертвыми животными.
Джеффри едва не расхохотался. Чтобы сдержать смех, он стиснул зубы. Желание разразиться гомерическим хохотом было непреодолимым, но он не мог позволить себе эту вольность. И дело было не в том, что он боялся оскорбить Каролину. Его страшило другое: поддавшись однажды этому желанию, он будет не в состоянии противостоять ему в будущем. И мать упрячет его в лечебницу, откуда он не выберется до конца своих дней.
– Джеффри? – позвала Каролина. – С тобой все в порядке? Ты стал красный, как рак.
– В самом деле? – спросил он, справившись со смехом. – Вероятно, мне как раз электрического шока и не хватает.
Каролина бросила на него хмурый взгляд. На ее лице появилось странное выражение озабоченности и обиды.
– Наука – это будущее человечества, Джеффри. Электричество – это важное открытие с безграничными возможностями!
– Расскажи об этом лягушкам, над которыми ты издеваешься.
– Джеффри, это несправедливо! – Каролина откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза, потому что их тела все еще тесно
