Миссис Оливер встала, посмотрела Майлсу в глаза и произнесла:
– Я ничего вам не скажу. Мой сын наконец получил то, что принадлежит ему по праву, то, чего жаждала его душа, и я готова заплатить жизнью за его счастье.
– Но Кэтрин – его родная племянница, – напомнил Майлс. – Я боюсь, что, когда Эдвард обнаружит свою ошибку, он убьет ее. Вы должны сказать, где он.
– Проваливайте к черту, милорд, – поморщилась миссис Оливер. – Я никогда не предам своего сына.
Майлс, вне себя от гнева, уже занес кулак, но в этот момент его окликнул с порога знакомый, родной голос:
– Не бей ее, Майлс. Я знаю, где искать Кэтрин.
Майлс обернулся и увидел стоящую в дверях Викторию. Он смотрел и не узнавал свою лучшую подругу. На Виктории были мужские бриджи, свободная матросская рубаха и высокие, до колен, сапоги.
– Тори? – изумился он.
Джеффри вышел из-за стола, и Виктория упала в его объятия. Он поцеловал дочь и радостно воскликнул:
– Вот ты и вернулась, Виктория! Кэтрин сказала, что ты вернешься, и ты в самом деле вернулась!
– Ах, папа, как же я соскучилась по тебе! Ты прекрасно выглядишь. Когда я уезжала, то боялась… Нет, не будем сейчас об этом. Знаешь, мне так много нужно рассказать тебе, что я теряюсь и не знаю, с чего начать.
– Начнем с того, что уберем эту женщину с глаз долой, – сказал Джеффри. – Люси, попроси Тома и Джона отвести миссис Оливер в ее комнату. А ты, Виктория, объясни хоть что-нибудь Майлсу. Он, по-моему, дара речи лишился.
Виктория посмотрела на Майлса, улыбнулась и сказала:
– Эй, Майлс, это не привидение. Это в самом деле я.
Майлс произнес, с трудом выговаривая слова:
– Я знаю. Очень рад видеть тебя. Добро пожаловать домой, – наконец он крепко обнял Викторию. – Я почти уже потерял надежду найти тебя, но Кэтрин сказала, что ты вернешься, и вот ты здесь – живая и невредимая.
Вдруг Майлс замолчал, и лицо его окаменело. Виктория увидела стоящего на пороге Джастина.
– Входи, Джастин, – пригласила Виктория и добавила: – Папа, Майлс, хочу представить вам моего мужа, доктора Джастина Прескотта. Джастин, это мой отец, Джеффри Карлайл, герцог Четэм, а этот молодой человек – мой старинный друг Майлс Грейсон, о котором я тебе рассказывала.
Улыбка на лице Джеффри погасла, он нахмурился и сказал:
– Виктория, прости меня за то, что я никогда не рассказывал тебе о Кэтрин. Ты очень сердишься на меня?
– Ты не сделал ничего, за что должен был бы просить прощения.
– Ты сказала, что знаешь, где нам искать Кэтрин, – напомнил Джеффри, глядя прямо в глаза Виктории. – Ты видела ее во сне? Где она?
– Да, во сне, – кивнула Виктория. – Она с Эдвардом. Кэтрин плохо себя чувствует. Эдвард дает ей какие-то лекарства.
Джастин вмешался в разговор.
– Из того, что рассказала мне Виктория, я сделал вывод, что Эдвард усыпил Кэтрин при помощи лауданума. Иначе ему не удалось бы захватить ее. Она не из тех, кто сдается без боя.
– Что еще вам известно о Кэт? – спросил Майлс, поворачиваясь к Джастину.
– Мы познакомились пять лет назад. Переписывались. Когда я нашел Викторию, она не знала даже своего имени, полная потеря памяти. Я решил, что передо мной Кэт, и сказал, что ее зовут этим именем. Потом написал ее родным о том, что нашел их дочь.
– Чуть не забыла сказать тебе, папа, – перебила мужа Виктория. – Я приехала не только с Джастином. Там, внизу, дожидаются…
– …О'Бэньоны, и, разумеется, боятся, что их арестуют на месте, – усмехнулся Джеффри. – Поскорее приведи их сюда, Виктория.
– Но, папа, откуда ты знаешь О'Бэньонов?
– Мне о них рассказывала Кэтрин. Они – прекрасные люди, вырастившие мою дочь и любящие ее как родную. А значит, теперь они и мои родственники. Зови их скорее, Виктория. Мне не терпится увидеть их.
Эрин какое-то время смотрела, как ее муж нервно расхаживает по просторному холлу, а затем рассмеялась.
– Ястреб, если ты сейчас же не остановишься, то протрешь дыру в этом красивом ковре. Да что с тобой, в конце концов?
Шон остановился, глядя на жену.
– И ты еще спрашиваешь! Ведь нам предстоит сейчас увидеться с одним из самых знатных и могущественных людей во всей Англии. Добавь к этому, что мы восемнадцать лет воспитывали его дочь. Герцог может подумать, будто мы украли ее тогда.
– Па, не волнуйся. Ты расскажешь его светлости, как Кэтрин попала в наш дом, – вздохнул Колин,
