Почему бы и не рассказать ей все, как было? Чтобы она поняла, кто он, откуда и чего хотел.
— Когда мне было семь лет, а моему брату пять, наши родители отдали нас в приют. Они сказали, что это ненадолго, пока они не найдут работу. А потом они обязательно приедут и заберут нас. Не то чтобы до этого наша жизнь была сплошным праздником. У родителей никогда не было денег. Мы постоянно переезжали, съезжали с квартир по ночам, чтобы не платить за них.
— Какой ужас! — прошептала Сабрина.
Ее глаза светились сочувствием.
— Пожалуйста, не надо жалости! Сейчас со мной все в порядке. Ты видела Эла, ты знаешь, как он счастлив. У него замечательная жена и куча ребятишек. У него та жизнь, о которой он мечтал. А у меня та, о которой мечтал я.
— И что произошло дальше? Ваши родители вернулись за вами?
Он отрицательно покачал головой.
— Не имею ни малейшего представления, что с ними стало. Социальные службы пытались их разыскать, но все напрасно. Они будто исчезли. Это единственное, что у них всегда хорошо получалось.
— Должно быть, вам было тяжело? Вас усыновили?
— О нет! Мы не подлежали усыновлению. Мы слышали это много раз в течение многих лет. Не только потому, что наши родители были живы. Были и другие причины. — Даже сейчас, много лет спустя, когда он это говорил, он будто слышал те голоса. — Трудные. Неуправляемые. Проблемные. Я старался, чтобы Эл этого не слышал. Старался оградить брата от всех этих слов. Старался, чтобы он не слышал, что они о нас говорили, но у меня не получилось…
— Поэтому он усыновил этих детей? — спросила она.
— Да, — ответил Зак. — Даже теперь я снова и снова спрашиваю себя: должен ли был я настаивать, чтобы нас не разлучали? Если бы я не настаивал, какая-нибудь семья могла усыновить Эла. Он был младше меня. Он был милым ребенком. Не такой «проблемный», как я. Но я не хотел, чтобы нас разлучали. Мы меняли одну приемную семью за другой, пока мне не исполнилось восемнадцать. Тогда я оформил опеку над Элом, окончил школу, нашел работу и стал заботиться о нас двоих. Мы были настоящей семьей, мы вдвоем.
Зак замолчал и вытянул перед собой ноги. Он всегда очень неохотно рассказывал историю своей жизни. Но на этот раз это оказалось не так сложно, как он думал. Сабрина слушала его внимательно, без той жалости, которую выражали другие и которая всегда раздражала его. И он понял, что хотел рассказать ей обо всем, хотел, чтобы она знала, кем он был. Будто груз упал с его плеч. Груз, который он таскал на себе очень много лет.
— Вот моя история. Это то, что сделало меня сильным, упорным и упрямым. Поэтому я никогда никому не позволяю контролировать меня, мою жизнь. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы вести ту жизнь, которую хочу. Никто никогда не сможет выгнать меня из моей квартиры за неуплату. И я чертовски горжусь братом. В общем, у меня все хорошо.
Сабрина кивнула. Ее глаза подозрительно блестели.
— Эй! Неужели ты плачешь? Это же история со счастливым концом!
Она кивнула.
— Я знаю, но вам пришлось через столько пройти. Я чувствую себя испорченной капризной принцессой по сравнению с тобой. Ты должен гордиться Элом, должен гордиться собой, — она взяла платок и вытерла глаза. — И в чем же мораль истории?
— Мораль, Белоснежка, в том, что я не тот тип мужчины, который связывает себя с женщиной. Я больше не хочу ни от кого зависеть. Не хочу брать на себя ответственность за другого человека. Я люблю свою работу. Я многого достиг и хочу достичь еще большего. А это значит, что мне нужно много работать. Некоторые женщины упрекали меня в том, что я якобы женат на своей работе.
Сабрина криво усмехнулась.
— Ну вот, — сказал он и поднялся, — я рассказал тебе свою историю. Теперь ты знаешь обо мне даже больше, чем хотела бы знать.
— Не совсем. Ты ничего не рассказал о своих женщинах.
— Потому что их нет. По крайней мере, не в том качестве, которое ты имеешь в виду.
— А как же любовь? — спросила Сабрина.
— Любовь? — Зак засмеялся. — Боюсь тебя огорчить, но я не верю в любовь. Думаю, не стоит спрашивать тебя о том же? В конце концов, ты собиралась выйти замуж. Думаю, здесь не обошлось без любви.
— Да, я думала, что это была любовь. Поэтому собиралась замуж за Адама. Но теперь мне кажется, что все дело было в привычке. Мы из одного круга, ходили в одну школу. Но это ничего не значит, если у людей разные интересы, если они стремятся к разным целям. Жаль, что я не поняла этого раньше.
— Если бы ты поняла это раньше, мы бы с тобой не встретились тем снежным вечером, когда ты постучалась в мою дверь.
— Точно, — Сабрина встала и посмотрела ему в глаза. — Итак, мы оба знаем, чего хотим и чего не хотим. Мы проведем чудесные выходные вместе — и все. Никакой привязанности, никаких чувств, никакого будущего вместе.
Он наклонил голову и долго смотрел ей в глаза.
— Как в море корабли. Пожмем руки?
Сабрина кивнула и протянула ему руку, но Зак не пожал ее. Вместо этого он притянул ее к себе и поцеловал. Короткий поцелуй в губы. Потом наклонился еще раз и поцеловал, но теперь уже долгим, жарким поцелуем. Она думала остановить его, оттолкнуть. Сабрина ведь знала, что он думал о браке, о семье, о детях. Но оттолкнуть его теперь было последним, чего она желала. Она слишком его хотела. Мечтала, чтобы он обнимал ее, целовал…
Ей было так хорошо. Она целовала его в ответ, давая ему понять, что хочет большего. Как же она будет сдерживать себя, когда они останутся одни на несколько дней? Сабрина собралась с силами и решительно оттолкнула его от себя. Она смотрела в его темные глаза и ждала, что же будет дальше.
Сабрина не могла снова влюбиться в такого человека, как Адам, для которого работа — это вся жизнь. И ждать чуда бесполезно.
Она подошла к двери и открыла ее. А потом смотрела, как он спускается по лестнице. Побежала к окну, чтобы посмотреть, как он садится в машину. Прежде чем закрыть дверцу, Зак помахал ей.
Дрожащей рукой Сабрина помахала ему в ответ. Даже после их беседы у нее осталось множество вопросов. Что случится, если один из них передумает? Что будет, если один из них влюбится? Что тогда?..
Она знала ответ на этот вопрос. «Не смей влюбляться в него!» — приказала она себе.
Сабрина села на диван и закрыла лицо руками. Слишком поздно. Слишком поздно — она уже влюбилась в него. В человека, который не верил в любовь. И зачем только он рассказал ей историю своей жизни? Он оттолкнул ее, не дав никакой надежды.
Сабрина поняла — только что она совершила вторую большую ошибку в своей жизни.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Две с половиной недели спустя Сабрина и Зак вошли в холл гостиницы «Имперор Нортон инн», которая находилась на тихой улочке на окраине Сан-Франциско. Была пятница, пять часов вечера. Они сидели в баре, обставленном красными кожаными креслами и таким же диванчиками, и пили вино. Сабрина надеялась, что отель будет большим и им легко будет затеряться среди остальных гостей. Она никак не ожидала такой уютной и романтичной обстановки, которая царила в этой гостинице. Здесь нужно было проводить выходные с человеком, которого любишь и с которым хочешь связать свою жизнь. Если, конечно, такой человек вообще существует.
Поэтому Сабрина очень обрадовалась, когда Зак предложил посидеть в баре и выпить по бокалу вина. Она хотела оттянуть тот момент, когда они войдут в комнату и увидят шикарную двуспальную кровать. Ее бросало дрожь, когда она думала о такой кровати. А вдруг в номере больше не будет ничего, на чем можно было бы спать? Конечно же, руководство гостиницы и не предполагало, что роскошная кровать может быть лишней… Сабрина пыталась отогнать этот навязчивый образ. Она должна настоять на том, что будет спать на диване.
Если там вообще будет диван. После визита Зака Сабрина стала с ужасом ждать приближающийся уикенд. Впрочем, по дороге в гостиницу она нашла в себе силы поддержать легкую беседу. И это после тяжелого, полного ожиданий и волнений рабочего дня в школе. Она не знала, какой день был у Зака, но он, надо отдать ему должное, вел себя так, будто между ними ничего не было. А может, он действительно так считал? Может, на его взгляд, между ними действительно ничего особенного не произошло?
— Здесь неплохо, — сказал он, оглядывая бар.
В углу музыканты играли на скрипках. На стенах висели газовые лампы.
— Ты здесь когда-нибудь была?
— Нет, — она покачала головой, — но здесь действительно очень мило.
Он отпил вина.
— Может, поднимемся и посмотрим на комнату? — предложил он.
Сабрина чуть не подавилась.
— Так быстро?
Зак улыбнулся.
— Нам слишком много нужно успеть сделать: поужинать, потанцевать. Ведь так у нас по списку?
Сабрина почувствовала слабость в ногах.
— Да, наверное, — пробормотала она.
Что он от нее ждал? Если он думает, что у них по списку одни развлечения и удовольствия, то ошибается. У нее на этот случай был готов свой список запретов:
Не целоваться.
Не обниматься.
Не касаться друг друга без необходимости.
И никакого секса.
Она достала свой блокнот и протянула ему, чтобы он посмотрел на список, который она составила.
— Как будто мы туристы, — сказал Зак. — Прокатиться на фуникулере, пройтись по набережной, поужинать в «Гранд-кафе». И это все сегодня!
— Точно!
Сабрина не хотела проводить слишком много времени с ним наедине. Не хотела сильно к нему привязываться. Она была уверена, что Зак все это понимал. И он никогда не стал бы
