Большое трёхэтажное здание, выстроенное из кирпича и хороших намерений, было тем не менее мрачным, с маленькими окнами. Если внутри и находились дети, то их не было слышно.
Гарри постучал в дверь, которую через мгновение открыла измождённая женщина, одетая в серое. Она с удивлением посмотрела на визитёров.
– Чем могу вам помочь?
– Гарри Морант, – представился Гарри, снимая шляпу. – А это моя жена. Мы бы хотели поговорить с тем, кто здесь главный.
Нелл едва обратила внимание на тот факт, что он назвал её своей женой. Она пыталась унять дрожь, которая охватила её при словах «приходской работный дом».
Нелл потеряла счёт работным домам, что посетила раньше. Если бы знала, что этот находится так близко, то пришла бы сюда ещё вчера вечером.
Женщина отступила, пропуская их внутрь.
– Управляющий ещё не пришёл. Но я могла бы помочь.
Внутри пахло паром и едким щёлоком.
– День стирки? – ляпнула, не подумав, Нелл и задумалась, зачем она это сказала.
Женщина холодно посмотрела на неё.
– Так и есть, – она повернулась к Гарри, – Чем я могу вам помочь?
– Покойная кузина моей жены родила ребёнка, девочку, несколько месяцев назад, – сказал он, сжимая руку Нелл, предупреждая её реакцию. – Мы думаем, что её отец мог принести ребёнка сюда. Печально, но он тоже умер, вот почему у нас заняло так много времени, чтобы выяснить, что случилось с ребёнком. Мы хотим вырастить дитя как своё собственное.
Женщина проводила их в маленький кабинет и взяла с полки тяжёлую синюю переплетенную книгу.
– Когда это произошло?
Гарри посмотрел на Нелл.
– Примерно девятнадцатого или двадцатого октября, – сказала она. – Почти шесть недель назад.
Женщина переворачивала страницы с раздражающей медлительностью.
– Девятнадцатое... – проговорила она. – И сколько было ребёнку на тот момент?
– Пять недель.
Женщина приподняла брови.
– Навряд ли мы бы взяли ребёнка такого возраста, – сказала она. – Её окрестили?
– Нет.
– А мать или отец, полагаю, были членами этого прихода?
– Не мать. Я... я не уверена насчёт отца, – Нелл не знала, был ли сэр Эрвин членом какого–либо прихода, но если и был, то не лондонского, а церкви около его дома за городом.
– Мы принимаем только членов этого прихода, – сказала женщина, – так что, если ребёнок не из этого прихода... – Она собралась закрыть тяжёлую книгу. Рука Гарри взлетела вверх и с хлопком опустилась на верхнюю открытую страницу.
– Будьте так любезны, всё равно проверьте ваши записи, – произнёс он бархатным спокойным голосом, от которого Нелл пробрала дрожь. Его глаза холодно блестели.
– Да, конечно, сэр, – поспешно сказала женщина. Она пробежалась пальцем вниз по странице. Нелл задержала дыхание.
– Единственные дети, которых мы приняли на той неделе, были мальчик двух лет и девочка десяти месяцев, поступившая к нам вместе с матерью.
Сердце Нелл упало. Она как будто издали услышала, как Гарри произнёс:
– Вы сказали, что обычно не берёте очень маленьких детей. А кто берёт?
– Приют для подкидышей капитана Корэма на Блумсбери–филдс.
– В таком случае, мы поедем туда, – сказал он.
Нелл уже была на полпути к двери.
* * *
Приют для подкидышей капитана Корэма был расположен в наиболее широкой части Блумсбери– филдс. Внушительное кирпичное здание с двумя массивными крыльями, охватывающими внутренний двор.
На этот раз они разговаривали с управляющим: крупным мужчиной в строгом чёрном костюме.
– Да, мы берём детей только до двенадцати месяцев, – сказал он им, протирая пенсне с золотым ободком. – Ребёнок вашей кузины – незаконнорожденный, я полагаю?
Нелл не могла говорить.
– Да, – сказал Гарри.
– Первый ребёнок у матери?
– Да, – снова сказал он.
Мужчина поместил линзы на нос и уставился через них на Нелл.
– И от матери хорошего происхождения?
– Да, – твёрдо сказал Гарри.
– Тогда есть большой шанс, что он был принят сюда. Говорите, девятнадцатого или двадцатого октября? – Он поправил пенсне и сверился с записями.
Ладонь Нелл скользнула в руку Гарри. Она ждала.
– Со второй недели октября по последнюю было принято несколько детей женского пола этого возраста, – сказал он наконец. – Как звали вашу покойную кузину?
Нелл безучастно смотрела на него.
– Она не уверена, под каким именем её отец мог поместить сюда ребёнка, – объяснил Гарри.
– Он хотел избежать скандала, – Нелл, наконец, совладала со своим голосом. – Её зовут Виктория Элизабет.
Брови мужчины поднялись.
– Наречена двумя именами, – протянул он. – Понятно.
Директор сверился с записями и покачал головой.
– О ребёнке с таким именем записей нет.
– Какие имена у вас есть? – спросил Гарри.
– Боюсь, что не могу открыть вам этого.
Нелл сильнее сжала руку Гарри.
– Проверьте Фреймор.
Мужчина просмотрел регистрационную книгу.
– Нет.
– Демон.
Снова ожидание, исполненное агонии, но...
– Нет.
– Фермин.
– Нет.
– Смит, Джонс, Браун.
Мужчина даже не побеспокоился проверить. Его глаза были полны сострадания, когда он позвонил в маленький колокольчик. Вошла женщина в тёмном бомбазине.
– Сестра, не могли бы вы показать этой женщине и её мужу подарки на память с октября этого года? Там может быть что–то, что она узнает.
– Подарки на память? – Нелл было интересно, что он имел в виду. Она взглянула на Гарри, но тот покачал головой.
– Пойдёмте, мадам, – сказала женщина и поспешила к выходу. Жёсткий материал шуршал при каждом её шаге. Она привела их в маленькую комнатку со столом и большим шкафом, жестом предложила Нелл и Гарри присесть, затем открыла шкаф. Шкаф содержал ряды маленьких коробочек, размещённых друг над другом, каждая из которых была подписана. Женщина взяла одну, помеченную октябрем 1817 и поставила
