– Но у нее же нет груди! – воскликнул Себастьян. – Ты не можешь жениться на плоскогрудой женщине!
– Что? О, – Джайлс застонал, вспоминая старый разговор. – У леди Элинор грудь есть, хорошо... крошечная, изящная грудь... которой я чрезвычайно увлечен. Я сам не свой от страсти, Бастиан. Я!
Губы Себастьяна задрожали от еле сдерживаемого смеха.
Джайлс продолжал:
– Знаешь, я даже скучаю – нет, я
– Откуда такие перемены?
Джайлс снова вздохнул.
– Ниоткуда. Я жаждал ее еще до того, как она взяла манеру ходить полуголой и носить одежду ярких расцветок! Но, по крайней мере, пока она задыхалась в своих серых тряпках, она оставалась моей личной особой тайной. Теперь же...
– Ты ревнуешь к мужчинам, смотрящим на нее? – Себастьян не верил своим ушам. – Ты?!
– Так трогательно, правда? У меня отсутствует сила воли, я теряю контроль, даже чувство собственного достоинства, как только дело касается этой женщины. Я опьянен – слащавая, сентиментальная чушь! Как я умудрился попасть в эту жалкую ситуацию?
Себастьян улыбнулся.
– Полагаю, это называется «влюбиться».
– Я всегда думал, любовь – игра, – мрачно заметил Джайлс.
– А я всегда думал, это сказка для детей, но мы оба оказались неправы, тебе так не кажется?
– Да. – Джайлс вытащил из кармана часы и впился в них взглядом. – Похоже, мои часы остановились.
– Нет, не остановились.
– Значит, они опаздывают?
– Нет, разве только на минуту. Мы прибыли раньше, помнишь?
Они уставились на дубовые церковные двери, но там не было никакого движения, ни одного признака появления невесты. Через секунду Себастьян произнес:
– И надолго леди Элинор оставила свои серые тряпки?
– М-м-м. Она вдруг обнаружила, что они не действуют, как ей бы хотелось. Сам видишь, – произнес Джайлс слегка самодовольным тоном.
– Вижу... ты уверен в своем решении? Она ведь старше тебя, по крайней мере, лет на десять. – Себастьян решил, что Джайлс съест каждое слово.
– Всего лишь на шесть. – На лице Джайлса мелькнула усмешка сатира. – Но недостаток лет я восполняю опытом.
– Я слышал, она проста, как дерево.
Джайлс отмахнулся полным отвращения жестом.
– Я в самом деле так говорил? Ну, и дурак же я был! Ее внешность не вписывается в общепринятые стандарты, но как только она прекратила укладывать волосы в эту отвратительную... – Он обхватил руками свою голову. – Она – самая прелестная маленькая красавица, Бастиан.
Себастьяну весь этот разговор доставлял чрезвычайное наслаждение.
– Но ты танцевал с ней лишь однажды, и она посчитала тебя противным!
Джайлс удовлетворенно осмотрел свою персону.
– Она передумала, – промурлыкал он.
Себастьян покачал головой в притворном огорчении.
– А я-то думал, она проницательная женщина.
– Так и есть. Тебя же она не хотела. А захотела меня. Что показывает наличие превосходного вкуса, если хочешь знать.
– Фу! – Себастьян, сдаваясь, махнул рукой. – Как я и говорил ранее, ее единственная страсть – добрые дела. Сироты и благотворительность. Возможно, ты просто объект этой самой благотворительности?
– Отнюдь, – Джайлс погрозил ему пальцем и довольно произнес: – Ты забыл про ее увлечение наукой.
Столь неожиданный поворот заметно удивил Себастьяна.
– Я об этом помню. Но какое отношение к
Джайлс спокойно пояснил:
– Следующие двадцать лет или около того леди Элинор планирует провести в более глубоком изучении некоторых теорий своей матери. И я буду ее единственным помощником.
На ум Себастьяну пришла, по крайней мере, дюжина наиболее сумасшедших теорий леди Эннисмор, ни одна из которых не стоила более чем поверхностного взгляда, уже не говоря о двадцати годах серьезного исследования.
– Ты, должно быть, шутишь. Какие теории?
Джайлс походил на кошку, проглотившую канарейку и запившую ее кувшином сливок.
– Те, что касаются возбуждения не поддающейся контролю мужской страсти.
Себастьян был шокирован.
– И я стану единственным объектом ее изучения, – скромно доложил Джайлс. – Знаю, задача очень утомительная, но у всех Бемертонов сильно развито чувство благородства, и мы
Дубовые двери открылись, и мужские умы, до этого столь поглощенные беседой, вмиг лишились всех мыслей. Орган зазвучал громче, Себастьян и Джайлс, сглотнув и выпятив грудь, заняли места у алтаря.
Четыре подружки невест, до боли прекрасные в своей свежей, яркой молодости, торжественно зашагали по проходу. Сначала Дори и Кэсси, за ними Грейс и Фейт.
Наконец вошла Хоуп – видение в сливочном шелке и кружевах – под руку с двоюродным дедушкой. Глаза Себастьяна затуманились, он перестал видеть кого-либо, кроме своей обожаемой женщины, идущей к нему по проходу. Его прекрасная, любящая Хоуп. Его Надежда, навсегда.
За ней шла леди Августа под руку с маленькой стройной женщиной – леди Элинор Вайтлоу – также одетой в кружева. И глаза Джайлса затуманились, он тоже перестал видеть кого- либо, кроме своей любимой женщины, приближающейся к нему. Наконец-то.
Звучание органа перешло в финальное крещендо[56], великолепно одетый священник вышел вперед, свадебная церемония началась.
Свадьба Себастьяна Рейна и Хоуп Мерридью.
Джайлса Бемертона и леди Элинор Вайтлоу.
***
Позже были смех и слезы, крепкие поцелуи и объятия.
А вечером все пировали и танцевали, играла прекрасная музыка.
Хоуп и Себастьян стояли, целуясь, на террасе. Ночь была теплой, а луна – полной, и они планировали сбежать, чтобы впервые заняться любовью как муж и жена. Но стоило им сделать шаг в сторону, как в зале заиграли вальс.
– Потанцуй со мной, муж мой. – Хоуп подняла руки. – Это – последний вальс вечера, а ты знаешь, что я никогда не танцевала его ни с кем, кроме тебя.
Себастьян не ответил. Он вообще за весь день произнес не так уж много слов. И он сомневался, что ему удалось бы поправить положение. Его сердце переполняли эмоции, выразить которые простыми словами было невозможно.
Она избавила его от теней прошлого и привела в свой уникальный, особый мир, полный света. Света любви.
Себастьян прижал Хоуп к себе, целуя глубоко и страстно. Пока они поцеловались, их тела тихо двигались в такт музыки. Они медленно танцевали, чувственно прижимаясь друг к другу так, что между ними не осталось места: грудь к груди, бедро к бедру. Два человека, танцующие, как один, купающиеся в лунном свете, живая часть музыки в теплом вечернем воздухе.
И это было прекрасно.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Примечания
[1]
savoir-faire – (фр.) умение, сметливость; сноровка, ловкость
