Он взглянул на чайный прибор, принесённый дворецким. Две чашки, а не три. Отрывистый приказ — и дворецкий поспешил из комнаты за ещё одной чашкой.
— Когда вы увидите Аишу, вы поймёте, как заблуждались на её счёт, леди Клив, — сказал Рейф.
Старушка не ответила. Её нижняя губа дрожала. Она поняла, что он заметил это, и гордо отвернулась, пряча расстройство. Этот жест напомнил ему Аишу.
Злость Рейфа немного поутихла. Не обращая внимания на чайник, он поднялся и налил леди Клив шерри из графина на буфете.
— Выпейте. Вам станет лучше, — сказал он, протягивая рюмку.
Леди Клив взяла рюмку дрожащей рукой и осушила одним глотком. Она поёжилась, проглотив напиток, вернула пустую рюмку Рейфу и шёпотом поблагодарила.
— Она… она похожа на Генри? — спросила старушка через минуту.
— Вы боитесь, что она вам понравится, не так ли? — мягко спросил Рейф. — Нет, она непохожа на Генри.
Леди вздохнула.
— Она похожа на леди на этой картине, — закончил Рейф.
Глаза леди Клив расширились:
— Это я в юности.
— Так Аиша выглядит сейчас, — сказал Рейф. — Только волосы и одежда другие. Она ваша внучка, в этом никто не усомнится. И судя потому, что я узнал, сэр Генри очень любил её — и её мать.
— Мне рассказали другое, — устало бросила леди Клив.
— Кто? — нахмурился Рейф.
— Женщина, знавшая Генри в Каире — одна из его приятельниц.
Рейф налил себе и леди Клив ещё шерри.
— Продолжайте, — сказал он. — Как вы познакомились с этой женщиной?
— Месяц назад одна из моих подруг лечилась в Бате. В бювете[Бювет — (франц. buvette, буквально — буфет, распивочное заведение) — специальное сооружение, устраиваемое над каптажем минерального источника или близ него для отпуска питьевой минеральной воды, с целью предохранения её от загрязнения и создания необходимых удобств для пользования. Иногда бювет холодных минеральных источников устраивается с приспособлением для подогрева воды. Часто бювет устраивают в специальных галереях.] она познакомилась с леди, которая несколько лет прожила в Каире. Естественно, разговор зашёл об истории моей внучки — полагаю, теперь половина Англии знает эту историю, — поэтому, когда та дама, миссис Уиттакер, рассказала подруге, что была знакома с Генри в Каире, та, разумеется, свела нас, и мы условились встретиться. — Леди Клив вздохнула и печально посмотрела на Рейфа. — Почти жалею, что это произошло. Если бы я ни о чём не знала, сегодняшний день стал бы совсем другим.
— Расскажите мне, — напомнил Рейф.
— Миссис Уиттакер рассказала мне об Аише и её матери. Очевидно, она была хорошим другом моего сына. Она рассказала, что та рабыня запустила свои коготки в Генри, и он оказался загнан в ловушку и был несчастен.
— Я не верю этому, — резко сказал Рейф. — Из того, как Аиша говорит о родителях, ясно следует, что они очень любили друг друга.
Леди Клив посмотрела на него с беспокойством.
— Разве не в её интересах так говорить?
Рейф покачал головой:
— Аиша всей душой верит в это, а я верю ей. — Он подался вперёд и прикоснулся к колену леди Клив. — Вы тоже поверите, увидев, как сияют её глаза, когда она говорит об отце и матери.
Леди Клив казалась неуверенной.
— Миссис Уиттакер сказала, что интрижка Генри с той женщиной вызвала скандал в Каире. Девочка родилась через месяц после рождения моей внучки Алисии — и за это я не могу простить Генри. Если бы он только знал, сколько унижений, должно быть, вынесла его жена…
— Аиша говорила, что отец был очень осмотрителен. Она не верила, что леди Клив что-либо известно о ней или её матери. Лишь после смерти жены и Алисии Генри перевёз Аишу и её мать к себе в дом.
— Я слышала другое, — покачала головой леди Клив. — Миссис Уиттакер сказала, что женщина с ребёнком приехали и навязались Генри, когда он был в трауре и вне себя от горя. Она сказала, что бедного Генри просто использовали, и что все в Каире считали, что этот ребёнок не имеет к Генри никакого отношения.
— И всё же Аиша — точная ваша копия в молодости, — заметил Рейф, указывая на портрет.
Леди Клив вздохнула и откинулась на спинку кресла, она выглядела усталой и поникшей.
— Теперь я не знаю, что и думать.
— Я не был знаком с вашим сыном, но со слов Аиши у меня сложилось впечатление, что он был человеком решительным, умным, не придавал значения тому, что думают другие, он был властным, эгоцентричным, в какой-то степени эгоистом, но очень привязанным к Аише и её матери.
Леди Клив внимательно смотрела на него.
— Я должен добавить, что эгоцентризм и эгоизм — сугубо моя оценка того, что мне рассказала Аиша. Она обожала отца и не потерпела бы ни слова против него или матери. Несмотря на то, в каком положении он её оставил.
Повисло долгое молчание. Выражение лица леди Клив говорило само за себя. Она знала своего сына, и это был тот самый человек, которого описал Рейф, а не тот, каким изобразила его леди Уиттакер.
— Аиша говорила, что отец казался немного странным вскоре после смерти леди Клив, поскольку, когда он привез её с матерью к себе в дом, то иногда называл её Алисией.
— Да, понимаю, — протянула леди Клив. — Письмо, в котором он писал, что Алисия и её мать скончались, было несколько странным. Отсюда и заблуждение. — Тонкая кожа старушки пошла морщинками недоумения. — Но зачем миссис Уиттакер попыталась очернить Аишу передо мной? — спросила она. — Какая ей в этом выгода?
Рейф пожал плечами.
— Как вы думаете, чего она хотела.
— Ничего, — покачала головой леди Клив. — Лишь моей дружбы.
«Дружбы одинокой пожилой дамы. Богатой пожилой дамы, вдовы баронета», — подумал Рейф, но промолчал. Пусть леди Клив сама обо всём догадается.
— У этой женщины есть семья?
Леди Клив задумчиво поджала губы.
— Она овдовела и жила у родственников. Это создавало ей, бедняжке, неудобства, и, по правде говоря, мы обсуждали… — Она осеклась, как будто внезапно что-то поняла.
— Что?
— Мы обсуждали возможность нанять для меня компаньонку — и да, меня посещала мысль, что миссис Уиттакер мне подходит. — Она откинулась в кресле. — О Боже. О мой Бог. Подумать только, я верила ей — и она была очень убедительна — и она действительно жила в Каире несколько лет и знала Генри, в этом я уверена, хотя он никогда не упоминал о ней в письмах. Он никогда не упоминал и о своей любовнице и дочери. Но, Боже мой, — она в отчаянии взглянула на Рейфа, и у того промелькнула внезапная мысль, что вот так Аиша может выглядеть, когда станет пожилой и что-то её взволнует.
Леди Клив прижала мягкие морщинистые ладони к щекам.
— Подумать только, я могла отослать свою внучку обратно, даже не повидав её. Поверив голословному обвинению незнакомки.
Рейф снова похлопал её по колену.
— Можете быть уверены, Аиша не гонится за вашими деньгами. Ей нужна только её бабушка. Однажды она сказала, что ужасно жить без семьи и никому не принадлежать.
Леди Клив судорожно сглотнула.
— Она говорила о вас, не о себе. Я пытался убедить её отправиться со мной в Англию, и её сопротивление дало трещину, когда она поняла, что вы остались одна в целом мире, — хрипло добавил он. — Знаете, ей было тяжело уезжать. В Каире есть люди, которые очень её любят. Она, правда, милая,
