ли мы право называть Киевскую Русь государством, далеко не ясны даты существования этого государства, весьма спорен и характер этого государства даже в среде тех историков, которые склонны считать Киевскую Русь государством.
Не буду приводить историографию вопроса, а ограничусь лишь несколькими примерами.
С. М. Соловьев в основу деления истории России на периоды кладет междукняжеские отношения, которые, по его мнению, обнаруживают 'естественное развитие общества из самого себя'. Первый период — от призвания Рюрика до Андрея Боголюбского, когда 'княжеские отношения носят характер чисто родовой'. Второй период — от Андрея до Калиты: 'здесь обнаруживается стремление сменить родовые отношения, вследствие чего начинается борьба между князьями северной и южной Руси, преследующими противоположные цели; эта борьба после раздробления рода сменяется борьбою отдельных княжеств с целью усиления одного за счет другого, окончательная победа остается на стороне княжества Московского'. Третий период — от Калиты до Ивана III. Здесь 'Московские владетели все более и более дают силы государственным отношениям над родовыми' и, наконец, период четвертый — от Ивана III до пресечения династии Рюриковичей есть период, когда окончательно торжествуют государственные отношения над родовыми, 'торжество, купленное страшною кровавою борьбою с издыхающим порядком вещей'.[334]
Но несмотря на господство 'родового быта', в первый же устанавливаемый С. М. Соловьевым период нашей истории происходит событие, которое сам С. М. Соловьев называет началом русского государства. Это пресловутое 'призвание варягов'. 'Призвание первых князей, — пишет С. М. Соловьев, — имеет великое значение в нашей истории, есть событие всероссийское, и с него справедливо начинают русскую историю. Главное, начальное явление в основании государства…'[335] Стало быть, С. М. Соловьев различает несколько периодов в истории восточнославянского государства, среди которых первый, хотя и с большими оговорками, он тоже как будто склонен считать государственным (в начальной стадии его развития).
В. И. Сергеевич, собственно говоря, никаких периодов в историю древней России не вводит. Для него X или XVI вв. часто являются носителями одних и тех же принципов общественной и политической жизни.'…Древнейшие владетельные князья, известные нашей истории, родные братья Святославичи (Святослава Игоревича), улаживают свои отношения либо ратью, либо миром. Это было во второй половине X века. Совершенно то же наблюдаем и во все последующее время до полного исчезновения удельных князей' (до XVI в.).[336] В другом месте он пишет: 'Наша древность: не знает единого 'государства Российского'; она имеет дело со множеством единовременно существующих небольших государств. Эти небольшие государства называются волостями, землями, княжениями, уделами, отчинами князей, уездами'.[337]
Эти государства в лице своих князей находятся в известных отношениях, устойчивых, по мнению Сергеевича, на протяжении нескольких веков. Отношения эти определяются двумя принципами: либо договорами, либо семейным правом. Договоры действуют во взаимных отношениях князей-родственников боковых во всех возможных степенях родства. Семейное право определяет отношения князей- родственников в нисходящей линии, так как в этом последнем случае мы видим отношения детей и родителей. 'Подчинение детей родителям выражалось в том, что при жизни отца сыновья никогда не были самостоятельными владетельными князьями. Если бы им и была дана в управление самостоятельная волость, они управляли бы ею в качестве наследников князя-отца, а не самостоятельных владельцев'.[338]
Сергеевич, стало быть, не выделяет особого периода, предшествующего периоду уделов, или периоду феодальной раздробленности. Некоторая разница в политическом строе доудельной Руси и Руси удельной заключается, по мысли Сергеевича, в том, что в доудельный период нет боковых родственников князя, а имеются лишь сыновья одного отца, киевского князя.
Иначе к вопросу подходит Владимирский-Буданов. Он считает, отдельные земли в качестве союза волостей и пригородов под властью старшего города являлись уже государствами и до 'призвания варягов'. Князья-варяги застали везде готовый государственный строй'.[339] Владимирский-Буданов не отрицает того, что династия Рюриковичей положила основание сближению между раздельными землями. Это выражалось в обязанности земель платить дань Киеву и в том, что они находились 'под рукою' князя Киевского, но он до того далек от мысли признавать единство Киевского государства, что даже период уделов считает временем большего слития земель по сравнению с предшествующим их состоянием.
М. А. Дьяконов в этом отношении очень близко примыкает к Владимирскому-Буданову. Он прямо говорит, что быт русских славян еще до призвания варяжских князей заключал элементы, необходимые для признания наличия государства. В древней Руси 'наблюдается значительное число небольших государств, границы которых подвергались постоянным колебаниям'. 'Эти древнерусские государства' носят названия 'земель', 'княжений', 'волостей', 'уездов', 'вотчин'.[340]
В. О. Ключевский — 'первой местной политической формой, образовавшейся на Руси около половины IX в.' считает 'городовую область', т. е. торговый округ, управляемый укрепленным городом, который вместе с тем 'служил и промышленным средоточием для этого округа'. 'Вторичной местной формой' были, по мнению того же автора, 'варяжские княжества': 'княжества Рюрика в Новгороде, Синеусово на Белом озере, Труворово в Изборске, Асколь-дово в Киеве… Рогволодово в Полоцке и Турово в Турове'. Ключевский полагает, что этот перечень не полон, что 'такие княжества появлялись и в других местах Руси, но исчезали бесследно'. 'Из соединения варяжских княжеств и сохранивших самостоятельность городовых областей вышла третья политическая форма, завязавшаяся на Руси: то было великое княжество Киевское', сделавшееся центром торговым и политическим и объединившее вокруг себя славян и неславян. Киевское княжество 'стало зерном того союза славянских и соседних с ними финских племен, который можно признать' первоначальной формой русского государства. 'Русское государство основалось деятельностью Аскольда и потом Олега в Киеве: из Киева, а не из Новгорода пошло политическое объединение русского славянства'.[341]
Мнение А. Е. Преснякова по этому предмету нам известно из его диссертации 'Княжое право' и из только что вышедших его лекций по истории Киевской Руси, читанных в 1907–1908 и 1915–1916 гг. Он говорит о процессе сложения Киевского государства, отмечая, при этом различные этапы в истории его созидания и укрепления. 'Киевский центр, — пишет А. Е. Пресняков, — уже при Игоре — прочный опорный пункт княжеской власти, укрепленный центр в 'горах Киевских', связанный с другими городскими пунктами, где сидели другие князья 'под рукою киевского князя'. Тут же А. Е. Пресняков говорит об основном интересе княжеской власти, который он формулирует так: 'господство над славянским' элементами, сбор с них дани и вербовка из них новой военной силы, ее организация вокруг варяжского дружинного ядра для больших походов на печенегов, на Византию'.[342] По смерти Игоря тот же автор отмечает 'стремление к прочной организации Киевского государства и усвоению новой культуры'.[343] 'Киевский центр закончил подчинение остальных земель южной Руси ко времени Владимира', '
Владимир очертил границы своего государства — 'и бе живя с князи окольными миром: с Болеславом Лядьским и Стефаном Угреким и с Андрихом Чешским'.[345]
Те же мысли мы можем найти и в книге А. Е. Преснякова 'Княжое право'. Там он говорит, что Киевское государство создавалось в период до Ярослава: 'Иначе было во времена до Ярослава, когда все восточное славянство подчинялось нераздельной, хотя и внешней власти Киевского князя и Киев можно было рассматривать как центр создававшегося государства'.[346]
М. С. Грушевский не только не сомневается в наличии Киевского государства, но и дает его историю. Он посвящает ей несколько глав: образование Киевского государства, его организация, история от Олега до Святослава, государство при Игоре, Олеге и Святославе, окончание образования государства при Владимире и распад государства в XI–XII вв.[347] Я не касаюсь здесь его концепции, а отмечаю только факт признания им целого большого периода в нашей истории, которую Грушевский искусственно пытается приспособить к истории одной только Украины.[348]
A. А. Шахматов представляет Киевское государство как уже не первый этап в истории
