упражнялись в стрельбе вечером, посылая очередь за очередью в небо. У нас воленс-ноленс сложились хорошие отношения. Когда мы выходили на улицу, вчерашние противники народной власти что-то нам громко кричали и дружественно махали руками. В конце-концов мы познакомились и иногда эта «дикая дивизия» подсылала к нам гонцов за солью или спичками. Мы всегда делились, чем могли. В ответ эти ребята однажды помогли нам разобраться с не в меру ретивыми солдатами афганской армии, которые поймали нашего нафара-хазарейца Яхью, и не взирая на выданный ему советским посольством документ, намеревались забрать его в армию прямо у ворот нашей виллы. Подобный «призыв» был не редкостью в Афганистане. В основном, народ в армию отлавливали на улицах. Обычно я вытаскивал наших людей- афганцев, выискивая их в КПЗ царандоя, куда их свозили как на призывные пункты, но в этот раз все произошло иначе. У «призывной комиссии», члены которой были с нами совсем не дружелюбны в наличии было три автомата, у нас на двоих с Андреем — всего один автомат и один пистолет. Пока мы бодались с несговорчивыми солдатами, пытаясь их убедить в неправоте, к нам с виллы напротив подошли ребята из договорной банды. Они были увешаны оружием как герои голливудских боевиков. Солдаты оторопели. А когда в нашу сторону был развернут ДШК, они покинули «поле боя» очень резво, растворившись среди дувалов близлежащей улочки.
Время стирает негативные воспоминания о тех далеких годах, в памяти остается почему-то только хорошее. Вот и 1989 год вспоминается с особой теплотой, и даже трепетом. Это был год решительных перемен в жизни афганского общества, год проверки на прочность режима доктора Наджибуллы, год подведения итогов девятилетней советской военной кампании. Оставшиеся в Афганистане советские граждане стали свидетелями грандиозных битв за выживание и свидетелями победы, которую одержал демократический Афганистан над силами оппозиции, которым помогали все капиталистические страны. Но далось это отнюдь не легко. Страшные следы той тяжелой битвы хранят разрозненные листочки блокнота, всего 25 страниц написанного скорописью текста.
Вот, лишь одна из них.
…25 июня встретился с начальником управления МГБ Афганистана генералом Абдулом Мохаммадом Пейкаром. Приятный дядька, но уж очень себе на уме. Про Ахмадшаха Масуда — ни одного худого слова. Вероятно, опять ведут с ним негласные переговоры о прохождении колонн с грузами из Советского Союза.
Наше управление, Андрей-джан, ведет борьбу с тайными контрреволюционными группами. Дело очень усложнилось с объявлением политики национального примирения Борьба с терроризмом и вражеской агитацией как-то с этим мало согласуется. Но новые условия диктуют и новые подходы, вот и нам приходится изгаляться. Но Женевские соглашения по Афганистану подписаны, политика национального примирения провозглашена. Мы пытались наставить бандитов на путь истинный После ухода Ограниченного контингента советских войск, некоторые душманские группы прекратили враждебную деятельность, перешли на сторону народной власти, значительная часть населения, особенно городов, также поддерживает НДПА и ее политику, они активно сотрудничают с нами. Но некоторые непримиримые группы не видят или не хотят видеть выгоды для себя от создания коалиционного правительства на широкой основе. Они стремятся дестабилизировать военную и политическую обстановку в Республике. Особенно заметно усиление подрывной деятельности после того, как ваши солдаты ушли на родину. Вы, как и большинство западных журналистов, смогли в этом убедиться воочию. Ракеты, бомбы, взрывчатка. Мы могли бы вам демонстрировать это каждый день и тоннами. Но лично Вы все это прекрасно знаете и без всяких демонстраций. Сначала непримиримые воевали под предлогом «оккупации» Афганистана иностранными войсками, теперь на смену старому, появился новый лозунг — «борьба против насаженного Советами марионеточного правительства». В город засылаются агитгруппы моджахедов, проповедующие то, что не сегодня-завтра правительство падет, они стремятся вызвать беспорядки, организовать экономический саботаж. В арсенале их преступной деятельности — блокирование дорог, по которым идут колонны с продовольствием и горючим, при этом они говорят, что правительство не в состоянии обеспечить безопасность простых граждан. Сейчас в городе действуют несколько подрывных террористических групп из ИПА Гульбеддина Хекматира, а именно спецотдела этой организации — «Шэфа». Руководит ими некий Харун Ахунд-зада, штаб квартира «Шэфа» находится в Пешаваре. С месяц назад мы отловили грузовик, посланный этой организаций из Пешавара своим агентам в Кабул. Грузовик отслеживали прямо оттуда, сопровождали его на протяжении всего пути, чтобы раскрыть сеть мятежников в Кабуле. Изъяли 140 килограммов пластида, боевиков арестовали. Водитель уже во всем признался. В Хайратоне также отловили боевиков «Шэфа», которые хотели устроить взрыв прямо в порту. Сейчас они «загорают» в центральной тюрьме Пули-Чархи. Несколько дней назад арестовали членов «Шэфа», которые вознамерились провести крупнейший теракт — оставить пикап «Тойота» с почти тонной взрывчатки в районе между зданием Национального Совета и советским посольством и взорвать эту адскую машину посредством радиоустройства. Еще одна группа вообще обнаглела. Они уже переправили в район, граничащий с Картейе-сех, 11 реактивных снарядов, нацелив их на ваше посольство. Это недалеко от того места, где Вы, кстати живете. Взяли еще несколько боевиков прямо на крыше одной из вилл — те признались, что хотели заснять агонию совграждан во время обстрела на кинокамеру. У них, кстати, изъяли огромную сумму денег. Теракты, очень хорошо проплачиваются. Несколько дней назад арестовали группу людей с поддельными карточками офицеров Генштаба и царандоя. Опять «Шэфа».
Вторая по численности подрывная антиправительственная группировка, действующая в Кабуле, принадлежит к «Движению исламской революции Афганистана» (ДИРА). В Кабуле ее эмиссар — некий шейх Асеф Мохсени Кандагари. Эта группировка действует, в основном, в среде хазарейцев и мусульман-шиитов. У этой группировки довольно сильные позиции в Газни, Майдан-Шехре, Бамиане, Парване. Оттуда они и засылают нам своих наймитов. Две недели назад обнаружили партию ракет и взрывчатки в огромной телеге с дровами.
— А что Ахмадшах Масуд?
— Кхм…, Масуд? Его люди, как правило, диверсиями не занимаются. Берегут реноме. Краеугольный столп их работы в массах — пропаганда и агитация. Агитируют за то, чтобы народ, особенно таджики, уходили в Панджшер, облагают торговцев данью. Разведчики ИОА Бурханутдина Раббани, к которому как раз Ахмадшах и относится, проникают в органы госвласти, инфильтрируются в командование афганской армии. Недавно арестовали у здания МВД в 11-м районе «милиционера» — бандита с почти идеально выполненными документами при попытке заложить взрывчатку у входа в здание. В 8-м районе города захвачено 25 килограммов тротила, привезенного из Логара.
— Товарищ генерал, если можно, чуть больше конкретики.
— Конкретики? Пожалуйста. Наиболее активные командиры бандформирований, занимающихся подрывной деятельностью, диверсиями и саботажем… Первый — Абдул Хак. Его люди щедро финансируются США и Великобританией. Занимается, в основном, изготовлением и распространением печатных агитационных антиправительственных материалов, распространяют листовки. Но, честно говоря, в Кабуле они малоактивны. За время, прошедшее с момента вывода ОКСВА, мы захватили 180–190 боевиков Абдул Хака. Интересно, что боевики активно вербуют своих сторонников в племенах кочевников. На днях отобрали у них машину с оружием, пытавшуюся проехать в Кабул… В результате недавно проведенной операции мы нанесли серьезный удар по ИПА, обезвредив группу инфильтрировавшихся в МВД и Минобороны элементов., которые поставляли информацию пакистанской военной разведке, действующей под Джелалабадом Обратите внимание, сейчас у нас введено чрезвычайное положение. Мы можем проводить неожиданные облавы и обыски, задерживать людей до выяснения обстоятельств без всяких ограничений. Душманы тут же изменили тактику борьбы. Они переодеваются в военную форму, причем как в полевую, так в парадную, что позволяет им относительно свободно перемещаться по городу. Недавно отловили несколько лжесолдат, одного лжекомбата. Мы активно работаем в среде госслужащих, проводим среди них разъяснительную работу. У нас нет таких денег, которые платят своим шпионам США и другие западные страны. Приходится довольствоваться именно политической и разъяснительной работой. И это имеет свой положительный отклик. Нам «сдают» шпионов и саботажников добровольно, из идеологических побуждений. Многие наши работники также проникают в банды и ведут там разведывательную работу, вербуют сторонников народной власти. И небезуспешно Вдвойне ценно, когда на нас начинают негласно работать вчерашние моджахеды. Мы не в силах предложить им столько материальных благ, сколько предлагают американцы. Поэтому такого рода работа расценивается нами не только как содействие, но как
