Дима заметил, что я отвлекся от чтения газет, и посмотрел на меня поверх страницы.
— У нас перерыв? — спросил он, видимо, решив, что я захотел отдохнуть.
— Нет, — покачал головой. — Просто я с этим закончил.
— Закончил? — с недоверием переспросил брат, покосившись на гору газет, которая лежала передо мной и была, к слову, вдвое больше его. Диму можно было понять, он сам дошел в лучшем случае до середины своей стопки.
Я кивнул и улыбнулся в ответ, чем вызвал у брата новую волну подозрений. Несколько секунд он внимательно изучал меня, прежде чем до него, наконец, дошло: мне удалось что-то найти.
— Ты знаешь, кто он? — подавшись вперед через стол, шепотом спросил Димка.
— Не совсем. Но я знаю, как часто он появляется, — я рассказал о своем маленьком открытии.
Выслушав меня, брат страшно обрадовался, что нам больше не придется сидеть в библиотеке. Его даже не слишком огорчило то обстоятельство, что лавры первооткрывателя достанутся не ему.
Сделав ксерокопии тех статей, в которых упоминались странные смерти, мы отправились обратно в гостиницу. Отец вернулся сразу за нами, и мы тут же показали ему очерки. К всеобщему удовлетворению папа согласился с нашими выводами и сказал, что библиотека уже ничем не сможет помочь.
— Я позвонил Глебу, — заявил отец после того, как выслушал нас.
При упоминании этого имени все внутри меня сжалось. Глеб был старым другом отца. Примерно девять месяцев назад он попросил нас помочь ему в одном деле. Именно тогда я и познакомился с Амарантой. Мои родственники и друзья собирались убить молодую вампиршу, но я не дал им этого сделать, освободив ее из плена. Ни на одну секунду после этого не усомнился я в правильности своего поступка. Единственное, о чем я на самом деле жалел, так это о том, что Эмми была вампиром. Но, к сожалению, а может быть и к счастью, моя любовь к ней не стала от этого меньше.
Произнося имя Глеба, отец внимательно следил за моей реакцией. Думаю, он до сих пор волновался за меня. Я давно уже заметил, что в нем странно сплелись два чувства: с одной стороны, он был рад, что я остался с ним и с братом, но с другой — испытывал угрызения совести из-за того, что ради них мне пришлось отказаться от Амаранты. Однажды я попытался объяснить ему, что оставил Эмми, потому что не видел совместного будущего для вампира и охотника, и в этом нет его вины. Но, кажется, отца это не убедило.
Я постарался придать лицу как можно более равнодушное выражение, но, похоже, это возымело обратное действие, так как тревога в глазах отца только возросла.
— И что же он сказал? — спросил я немного резко. Хотелось, чтобы он перестал смотреть на меня так, будто он подозревает, что я тяжело болен, и теперь выискивает признаки этой болезни у меня на лице.
— Пока ничего конкретного, но Глеб должен связаться с Данилом.
Это имя тоже отозвалось эхом в памяти. Данил был довольно известен среди охотников. Некоторые из них всерьез считали его гением. Дело в том, что он мог за короткий срок добыть практически любую информацию. Каждый охотник знал: если ты попал в безвыходную ситуацию, обратись к Данилу. Источником Данилу служил, прежде всего, Интернет. Возможно, вы подумаете, что любой современный человек умеет пользоваться Интернетом, и ничего выдающегося в этом нет, но то, что творил в Сети Данил, дано повторить не каждому. Он был хакером от бога.
Данил жил в баре под названием «Медведь», который принадлежал Оксане (еще одной нашей хорошей знакомой). Бар находился всего в нескольких километрах от дома Глеба. Никто не знал точно, откуда Данил родом, а сам он не любил распространяться на эту тему, но все охотники уже настолько привыкли к нему, что давно принимали за своего. И хотя парень никогда не участвовал в охоте, к его советам прислушивались многие. Похоже, настало и наше время прибегнуть к его помощи.
— Я рассказал ему всю информацию, что у нас есть по этому делу. Данил вышлет ответ по электронной почте, как только что-нибудь узнает, — при этих словах отец покосился на ноутбук, который стоял в углу стола и был отключен. — Может, его надо включить? — неуверенно предложил он. — Вдруг ответ пропустим.
— Не думаю, что Данил что-нибудь раскопает раньше завтрашнего утра, — заметил я. Не хотелось тратить время, объясняя отцу принципы работы электронной почты, к тому же я не был уверен, что это увенчается успехом. Достаточно того, что я его успокоил.
— Что ж, в таком случае можете отдыхать. Делать пока все равно нечего, — сказав это, папа направился к двери.
— А ты куда? — Вопрос Димы застал его у самого выхода.
— Съезжу в автомойку. Надо же машину привести в порядок.
Никто так и не удосужился отмыть после прогулки по карьеру перепачканное в глине переднее пассажирское сиденье, но я никак не отреагировал на слова отца. Не думал же он, в самом деле, что я собираюсь мыть салон «мерса»!
Два следующих дня провели в праздности. Ответ от Данина все не приходил. Видимо, отыскать нужную информацию оказалось не так-то просто. Пару раз отец даже обвинил нас с Димой в том, что мы не следим за почтой, и поэтому письмо Данила не дошло. В ответ на эти нападки Дима попытался все-таки приоткрыть для папы завесу тайны над работой Интернета и электронной почты, но через час, когда стало ясно, что затея окончательно провалилась, он просто заявил, что ноутбук фиксирует приход почты и сохраняет ее даже в отключенном состоянии. На этом все споры и закончились.
Утро третьего дня ожидания началось как обычно. Было где-то около восьми часов, и я только что встал, когда отец пришел к нам в номер.
— Что там у нас с почтой? — задал он уже успевший стать дежурным вопрос.
— Еще не знаю, — пожал я плечами и направился в ванную, но не тут-то было. Папа остановил меня на полпути:
— Ну так проверь, — он кивнул в сторону ноутбука.
— Дай мне хотя бы умыться! — взмолился я.
Отец осмотрел меня с головы до ног и, конечно, сразу понял, что я только что проснулся. Было видно: ему не терпится узнать, как обстоят дела с почтой, но благоразумие одержало верх над любопытством.
— Ладно, иди. А я сделаю завтрак, — сказал он, подразумевая, что принесет из ближайшей забегаловки несколько гамбургеров и кофе. — Но чтобы к тому моменту, как я вернусь, вы с Димой уже окончательно проснулись.
На утренние процедуры ушло всего минут семь. Отец не шутил насчет того, что мы должны быть полностью готовы к работе, когда он придет. Не то чтобы я всерьез опасался его гнева, но зачем лишний раз раздражать человека? Поэтому, выйдя из ванной, я первым делом попытался разбудить брата. В тот момент, когда входная дверь номера открылась, и в нее вошел отец с пакетом, доверху наполненным различными вкусностями, Дима начал подавать признаки жизни.
— Я смотрю, все уже проснулись, — бодрым голосом поприветствовал нас отец. И хотя Димка в ответ на его слова недовольно поморщился, папа сделал вид, что ничего не заметил.
Виктор сел за стол и принялся выгружать содержимое пакета. Комнату тут же наполнил запах жареных котлет и кофе. Я почувствовал, как в животе засосало, и направился к столу. Дима, привлеченный ароматами еды, тоже встал с кровати и протянул руку к гамбургеру, но отец остановил его, заявив:
— Кто не работает, тот не ест.
Брат обиженно посмотрел в мою сторону — как раз в это время я жадно впился зубами в бутерброд.
— Что за дискриминация? — спросил Дима, обращаясь прежде всего к отцу.
— Кажется, ноутбук принадлежит тебе, — в ответ на это напомнил папа.
Действительно, ноут был куплен по просьбе Димы и находился, как он порой любил повторять, в его единоличном пользовании. Так что ничего удивительного в том, что именно в его обязанности входило проверять почту, не было. В конце концов, он сам в этом виноват.
Рассудив, что сопротивление бесполезно, и пререкания лишь еще больше отдалят вожделенный завтрак, Дима направился к ноутбуку. Вся операция заняла у него не более пяти минут, но, когда они истекли, мы с отцом потеряли всякий интерес к еде.
— Пришел ответ от Данила, — ровным голосом оповестил Дима.
