проявлением подросткового протеста против него и его требований. Но на самом деле брат просто слишком любил жизнь со всеми ее удовольствиями, включая и гамбургеры.
Отец заметил мое сосредоточенное лицо, его глаза сузились, он внимательно осмотрел меня с головы до ног и, присаживаясь, сказал:
— Рассказывай.
Как я и подозревал, папа сразу догадался, что мне удалось раскопать что-то интересное. Я объяснил ситуацию и даже предложил прочесть газетные статьи. Отец был далек от Интернета и от всей современной техники, считая ее изучение пустой тратой времени. Да ему и ни к чему было разбираться в тонкостях Всемирной паутины, ведь у него под рукой всегда находились мы с братом. Мы в любое время могли найти то, что он пожелает. Зато отец был первоклассным знатоком оружия и машин, он ревностно следил за всеми новинками в этих областях.
Когда Дима проснулся, мы с отцом уже достигли согласия, и оба склонялись к мысли, что придется на некоторое время задержаться в этом городе. По крайней мере до тех пор, пока не найдем монстра, убивающего людей, или не докажем, что его не существует. Так что Диме пришлось просто согласиться с уже принятым решением; его ничуть это не смутило, за годы совместной работы брат привык к подобным вещам.
Я остался доволен тем, как развивались события. Обычно на то, чтобы найти новое дело, уходило достаточно много времени, иногда — даже недели. В периоды вынужденного бездействия воспоминания особенно угнетали меня. Чтобы не думать об Амаранте, приходилось постоянно чем-то занимать ум, и ничто так хорошо не отвлекало от грустных мыслей, как охота. А тут не успели закончить одно дело, как уже появилось другое. И хотя я был измотан и чувствовал себя крайне уставшим, все равно полагал — это как раз то, что мне нужно.
Забавно порой думать, как бы все сложилось, если бы в то утро я не купил газету. Изменилось бы что-нибудь, или я все равно рано или поздно пошел бы на сделку с собственной совестью и попытался вернуть Амаранту? Ведь именно это дело перевернуло всю мою дальнейшую жизнь. В такие моменты невольно начинаешь верить в судьбу.
2
ИНТЕРВЬЮ
Пока Дима находился в ванной, терзая оттуда наш слух не слишком удачными попытками исполнить одну из новинок хит-парада, мы с отцом составляли план действий. В первую очередь необходимо было выяснить, кем является наш противник, и побольше о нем узнать. А кто мог рассказать о случившемся лучше, чем очевидцы? Придя к этому несложному выводу, мы еще раз просмотрели список потенциальных свидетелей.
— Я бы хотел заняться вторым сантехником, — сказал я отцу, еще раз перечитав заметку о смерти Михаила Борисова. — Он кажется весьма перспективным.
— Чем же, если не секрет? — Отец взглянул на меня поверх газетного листа.
— Хотя бы тем, что отказался от каких-либо комментариев. Даже милиция не смогла ничего от него добиться. А ведь какое-то время его подозревали в убийстве.
— Полагаешь, он что-то видел? — нахмурился Виктор.
— Я почти уверен, что да. Наверняка он увидел что-то настолько необычное, что предпочел промолчать, чтобы его не приняли за сумасшедшего. — Я сложил газеты и пододвинул ноутбук к себе, намереваясь поискать адрес сантехника в Интернете.
— Интересно, почему ты думаешь, что он тебе все расскажет? — спросил брат. Он только что вышел из душа, но быстро понял, о чем идет речь, и включился в разговор.
— Я уж как-нибудь постараюсь найти к нему подход, — огрызнулся я.
— Ах да, я совсем забыл, что ты у нас непревзойденный психолог, — не унимался Дима.
Я посмотрел на брата и увидел на его округлом лице озорную улыбку. Видимо, несмотря на раннее, по его меркам, пробуждение, у него все же было хорошее настроение. Что ж, я тоже умею шутить.
— Я чувствую, мы с ним поладим, — с самым невинным видом ответил я Диме. — А вот ты, уверен, найдешь общий язык с семидесятидвухлетней Анфисой Викторовной Песковой, соседкой покойной Людмилы Марковой.
Я не без удовольствия наблюдал, как улыбка на лице брата погасла, и он с мольбой в глазах посмотрел на отца. Чтобы не оставить у последнего сомнений в необходимости такого шага, я добавил к своим словам несколько аргументов:
— В статье говорится, что погибшая рассказывала соседке о своих встречах с покойным мужем. Так что Анфиса Викторовна может что-то знать, — повернувшись к отцу, следующими словами, я, так сказать, вбил последний гвоздь в гроб Димы: — Ты же знаешь, пап, как Димку любят старушки. Они готовы ему поведать все свои тайны, как только его увидят.
Отец перевел взгляд на Дмитрия, но даже не надо было слушать, что он скажет, чтобы понять — этот раунд остался за мной.
Быстро собравшись, дружно покинули номер. Мы с братом отправились к свидетелям, а отец решил заскочить в отделение милиции, которое занималось наиболее интересными делами в этой череде смертей.
— Я тебе отомщу, страшно отомщу, — заявил Дима, прежде чем мы разошлись в разные стороны. Он был крайне недоволен тем обстоятельством, что на его долю выпало общение со старушкой, искренне полагая такое времяпровождение неимоверно скучным.
— Уже дрожу от страха, — я изобразил на лице наигранный ужас, чем еще больше разозлил брата. Он ушел, раздраженный моим поведением.
В свое оправдание могу заметить, что, во-первых, не я это начал, а во-вторых, Димку действительно любят старушки. С его светлыми волосами и голубыми глазами, он производил на них впечатление доброго и искреннего парня. Честно говоря, он таким и был, и даже немного больше, чем мне хотелось бы.
Машину, естественно, взял отец. Он доверял мне автомобиль лишь в исключительных случаях, а Диме — вообще никогда. Пришлось воспользоваться городским транспортом. Не то чтобы я что-то имею против автобусов, троллейбусов и прочих наземных и подземных видов общественного транспорта, просто в незнакомом городе такое путешествие представляет собой некоторую проблему. Я потратил минимум десять минут, чтобы выяснить, как именно добраться до нужного места.
Слава богу, час пик прошел, и людей было немного, так что я даже сумел получить некоторое удовольствие от поездки, осматривая город из окна автобуса. Это был совершенно заурядный российский город, единственное, что отличало его от большинства остальных, — несвойственная нашей стране чистота улиц. Похоже, этому затерянному на просторах нашей Родины городку крупно повезло с органами местного самоуправления, что само по себе редкая удача.
Дом, в котором жил бывший напарник ныне покойного Михаила Борисова, был расположен неподалеку от автобусной остановки. Я быстро сориентировался и нашел нужную квартиру всего за несколько минут. Дверь открыл худенький мальчик лет четырнадцати.
— Че надо? — внимательно рассматривая меня, совсем не по-детски спросил подросток.
— Тебя родители не учили, что незнакомым людям нельзя открывать дверь? — сам не до конца понимая зачем, спросил я у мальчишки.
— Могу закрыть, — ничуть не смутившись, заявил парень, но при этом остался на месте, не пытаясь выполнить угрозу.
— Отец дома? — поинтересовался я, решив на всякий случай, что шутить с ним больше не стоит, а то он, еще, чего доброго, пошлет меня подальше, и я буду вынужден сам искать сантехника по имени Виталий Румянцев.
— Этот алкаш, что ли? — Парень презрительно хмыкнул, но, не дожидаясь подтверждения, ответил: — На работе он. В ЖЭКе. Это в первом подъезде.
Подросток махнул рукой в сторону предполагаемого местонахождения первого подъезда, и я заметил
